Признания Адриана Моула - Сью Таунсенд

Суббота, 23 декабря

День свадьбы моей матери.

Первым потрясением стало то, что моего отца пригласили как на регистрацию, так и на саму свадьбу. Во второй раз я испытал шок, когда встретился взглядом с дохлой лисой, обвивавшей шею бабушки. Роки привез нас из Оксфорда на своей шикарной машине. Она такая большая, что при желании мы могли бы сыграть в бадминтон на заднем сиденье. Мы припарковались у Отдела регистрации на двойной желтой линии и вошли внутрь. Бабушка достала носовой платок, поплевала на него и стерла уголком копоть с моего лица.

– В этом костюме ты такой неотразимчик, – похвалила она.

Все попятились, когда в зал вошел Роки (Малыш) Ливингстон, а когда появился Джулиан, размахивая мундштуком, попятились еще дальше. Пришли родители Пандоры вместе с Бертом Бакстером. Мистер и миссис Сингх обсуждали с мистером и миссис О'Лири последнее безобразие, учиненное мусорщиками, а родители Мартина печально стояли в дальнем углу. Он у них единственный ребенок. Родителей матери пригласили, но они не явились – были заняты забоем индеек в Норфолке.

В зал вошла регистраторша, симпатичная бойкая женщина в лиловом платье с лиственным рисунком. Взмахом руки она указала на дверь, и в зал вплыли мать и Маффет с Рози позади (сестра была вылитой Лолитой!). Кое у кого лица сморщились: у моего отца, мистера Маффета и миссис Маффет.

На Мартине был жуткий костюм (розовый, цвета лососины), белая рубашка и галстук в красный горошек. С его ростом (высоким) и телосложением (худым) он напоминал обломок гранитной скалы. Не стану врать, мой дневник, мать выглядела старой. С помощью косметики и одежды – кремовый костюм, черные аксессуары, широкополая шляпа – она сотворила чудо, но ей так и не удалось скрыть разрушения, нанесенные временем. На вид она жениху в материгодилась.

Я сделал шаг вперед и присоединился к брачующимся. Я сознавал, что все глаза устремлены на мою спину, и потому старался не чесать затылок (зуд сводил меня с ума уже несколько дней). Регистраторша напевно мурлыкала, не закрывая рта, и не успел я глазом моргнуть, как уже надо было ставить подпись и лицемерно желать матери и отчиму всех благ. Миссис Маффет тихонько плакала в уголке.

– Если я сейчас не пописаю, то обмочусь, – во всю глотку брякнул Берт Бакстер.

А Рози, которую я приподнял, чтобы показать ей регистрационную книгу, завизжала:

– Мамочка, смотри, у Адриана в волосах что-то ползает!

Все шарахнулись от нас, кроме матери, которая принялась осматривать мою шевелюру прядь за прядью.

– Твоя башка кишит погаными гнидами! – произнесла она тихим зловещим тоном. – А у некоторых из них имеются крылья! Держись подальше от Рози.

И в то время, когда все гости пировали в банкетном зале “Британского легиона”, я сидел у бабушки и мне в голову втирали вонючий лосьон “Приодерм”. Бабушка орудовала в резиновых перчатках, и выражение лица у нее было противным.

Меня нет ни на одной фотографии. Джулиан прочел вместо меня речь и был вознагражден громким смехом и аплодисментами. (Сослаться с похвалой на автора он не удосужился.) В мужском туалете возникла небольшая потасовка между моим отцом и мистером Маффетом-старшим, но ничего личного: они подрались из-за последнего обрывка глянцевой туалетной бумаги. Роки, Джулиан и Пандора заехали за мной к бабушке. В Оксфорд мы возвращались в гробовом молчании. Машина провоняла запахом лосьона, который требовалось оставить на голове на сутки. Я решил больше не вести дневник. Кому нужен этот каталог моих несчастий? Какой в нем смысл?

2 часа утра. Пандора только что призналась, что обрила голову, потому что подхватила вшей. Никогда, никогда я не прощу ее за то, что она заразила ими меня! Ни за что. Моя любовь к ней умерла. Капут. Финиш.

Понедельник, 1 января 1990 г.

В новом году начинаю новую жизнь:

1) закончу “Войну и мир”;

2) пойду к дантисту, коренной зуб все болит и болит;

3) научусь водить машину;

4) сменю работу;

5) буду вести дневник каждый день.

Вторник, 9 января

Браун приказал снять елочные украшения, которые я развесил в моем закутке. Он сказал, что ему “тошно обретаться под сенью жуткого призрака Рождества”. Браун не верит в Рождество. Он проводит этот праздник, классифицируя морские водоросли в Дангнессе.

Пятница, 16 февраля

Мой первый урок вождения. Инструктором у меня дама по имени Ванесса Партридж. Она вовсе не родственница моему бывшему лучшему другу Найджелу Партриджу, который теперь служит в армии. Я думал, что на первом уроке буду ездить по заброшенному аэродрому или в каком-нибудь похожем месте, однако мисс Партридж велела мне выехать на дорогу! А там большое движение. Я чувствовал себя иранцем, идущим на смерть ради выполнения боевого задания. Иранцам по крайней мере дана в утешение религия, а у меня, как у атеиста, нет ничего. Приближаясь к моему первому перекрестку, я молился Богу, чтобы он спас меня от всех этих чудовищных машин и грузовиков.

Пятница, 6 апреля

Начинаю овладевать переключением скоростей, но меня мучает ужасное подозрение: а что, если я – прирожденный пешеход? На прошлой неделе Пандора сдала экзамен на права с первого же захода. Она разъезжает на машине Роки так, словно участвует в гонках Большого приза.

Заключенные тюрьмы Стрейнджвейз, объявившие забастовку, все еще торчат на крыше. Миссис Тэтчер приходится чуть ли не связывать, так она рвется залезть на крышу и вышибить им всем мозги.

Пятница, 13 апреля

У Ванессы абсолютно обалденные ноги. Когда она нажимает на страховочные педали (что случается довольно часто), я не могу от ее ног глаз оторвать. Я спросил у нее, когда смогу сдать экзамен. Она заерзала:

– Пока рановато.

Но почему? Я взял семь уроков по вождению, по десять фунтов каждый. А ведь мои финансовые ресурсы ограниченны. Я все еще выплачиваю за костюм. Да что говорить, “Аксесс” охотится за мной: в этом месяце я им недоплатил.

Пятница, 27 апреля

Никак не могу управиться со сцеплением, и меня словно магнитом тянет к обочине. Сегодня чуть не сбил сумку на колесиках, которую везла старушка-пенсионерка. Ванесса сделала себе “перья” – не могла же она поседеть за одну ночь.

Пятница, 4 мая

Когда я вернулся с урока вождения, в моем закутке меня поджидал Браун (с переключением скоростей стало лучше, но никак не могу заставить себя обогнать хоть что-нибудь. Я с удовольствием ехал следом за платформой с силосом, но Ванесса, кажется, проявляла признаки нетерпения). Так вот, Браун заявил, что с последней аудиторской проверки в марте 1989 года из шкафа с канцелярскими принадлежностями пропало две пачки фотобумаги “Конкерор А-4”. Не знаю ли я, куда они подевались?

– Возможно, вышли проветриться, – сострил я. – Не все же им в шкафу чахнуть.

Браун не засмеялся.

Пятница, 11 мая

Крейг Рейн вернул наконец рукопись “Неугомонного головастика”; добавлю, после множества писем и телефонных звонков с моей стороны. Рукопись была в ужасном состоянии, а поля испещрены пометками. “Смехотворная претенциозность” и “обывательская тупость” – самые безобидные и пристойные из них.

Мой роман “Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины” находится в настоящий момент у одного малого, Дэвида Аткина, который заведует всем в Национальном театре. Я подал ему идею адаптировать роман для сцены, что будет легко сделать. Для главной роли идеально подойдет Лоуренс Оливье. В спектакле будет задействовано 144 актера, также понадобится симфонический оркестр, озеро, олений парк и полдюжины живых оленей. Я не вижу причин, по которым мое предложение может быть отклонено, – английский театр нуждается в зрелищности. Сделал фотокопию сценария на бумаге “Конкерор А-4”. Надеюсь, мистер Аткин оценит мою идею по заслугам.

Слава богу, потеплело. Ванесса сменила черные шерстяные колготки на прозрачные чулки. Сегодня я с трудом управлял собой, не говоря уж об этой сволочной машине. От уроков вождения у меня голова идет кругом.

Суббота, 2 июня

Сегодня мне вернули “Курганы”. Мистер Аткин был очень любезен:

Дорогой мистер Моул,

Спасибо за рукопись “Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины”. Я прочел ее с огромным интересом. Однако нас подвергли суровым финансовым ограничениям, и посему мы не имеем возможности нанять 144 актера и шесть оленей.

От всей души желаю вам удачи.

Дэвид Аткин.

P.S. Видимо, с вашим компьютером что-то не в порядке. Он не желает печатать гласные?

Я не в себе сегодня. Вчерашнее столкновение с гудроновозом расстроило меня сильнее, чем я полагал. Теперь переживаю запоздалый шок. Позвонил Ванессе; она была у хирурга, который пытался вернуть ее шею в первоначальное состояние.