Пропуск с красной печатью - Александр Тамоников

– Вот и следи за ней, чтобы не лезла, – отрезал Гальский. – Отвечаешь за нее. Когда все закончится, сбросим с поезда.

Валить всей толпой было глупо. Он построил команду на первом этаже, мрачно их разглядывал. Два дня провели без дела, ничего, наверстают, расслабиться и разложиться еще не успели. С семейством Гароцких он уже провел разъяснительную беседу, приказал сидеть в доме, никуда не выходить. Пообещал, что через несколько часов их чадо вернется. Девчонка стояла на краю шеренги с гордым видом – оделась как надо – резиновые сапожки, штаны из плащевки, утепленная куртка с капюшоном. Майор лаконично разъяснил задачу: все, включая лицо прекрасного пола, в колонну по одному выходят через заднюю калитку, обходят озеро, прячутся за камышами, за складками местности, в километре к югу забираются на обрыв и ждут в лесу. Он один поедет на машине – нечего привлекать внимание такой толпой…

Выждав десять минут после ухода бойцов, Гальский покинул помещение, смерив строгим оком затосковавшее семейство. Геннадий Акимович, пряча глаза, открыл ворота, выпустил «Фольксваген».

Майор неторопливо катил по местным буеракам. Дорога постепенно взбиралась в гору, круто уходила влево. Вдруг ожила рация, заговорила голосом Власа Романько:

– Господин майор, вы знаете, что на озере трупак лежит?

– Лежит, значит, так надо, – отрезал Гальский. – Выполняйте задачу, я скоро буду. И не надо сообщать о каждом обнаруженном трупе.

– Поняли, не вопрос, – хмыкнул Романько.

Майор забрал их в лесу – округа была безлюдная, моросил мелкий дождь. Бойцы расселись, и машина тронулась с места.

Происшествий по ходу следования не было. До трассы «Волга» встретили лишь одну машину – старенькая «четвёрка» стояла у обочины, водитель ковырялся в капоте и даже не высунулся, чтобы посмотреть, кто проехал.

Гальский съехал с дороги, поставил машину за какой-то развалившейся кирпичной стеной, достал спутниковый телефон. Посмотрел на часы: восемь минут десятого.

– Рад, что помнишь о нас, майор, – раздался возбужденный голос полковника Бородко. – Поступил сигнал от информатора: конвой с грузом начинает движение. Он будет постоянно на связи – сообщать о возможных отклонениях от маршрута.

– Отлично, все понял. – Струйка пота побежала по спине. Откуда вдруг такая чувствительность?

– До связи, – сказал полковник и отключился.

Гальский весь сосредоточился на задании. После него – хоть потоп. Быстрый пролет по трассе М-7. Дважды видели гаишников, но пронесло, девчонка прятала торчащую голову. Поворот у Покровки, «пьяная» дорога на Новосельцево в обрамлении желтеющих и краснеющих лесов. Промокшие от дождя деревья как-то съежились, словно их обидели, стояли понурые. Порывы ветра трясли ветки, срывали листья. Четыре километра от развилки, поворот на лесную дорогу. Тридцать метров – и круто влево. Вот и крохотная поляна, окруженная плотными зарослями.

– Всем проверить оружие, переговорные устройства, позаботиться о маскировке, – скомандовал майор. – Журкович, занять позицию у лесной дороги, и чтобы никаких посторонних. Докладывать о любой нештатной ситуации. Матиани, наблюдаешь за трассой. Все помнят свою задачу?

– А мне что делать? – спросила Дина.

– Сиди в машине. Понадобишься – пригласим.

Девочка надула губки, съежилась на сиденье. До нее уже никому не было дела, каждый занимался своей работой. Из-под сидений извлекались гранатометы, выстрелы к ним. Полчаса на маскировку, отработку выхода на позицию. Долгое ожидание…

Время еле ползло. Гальский лежал под кустом, подстелив под себя плащ-палатку, разглядывал в бинокль проносящиеся по дороге машины. Из-под куста, растущего на маленьком холмике, открывался полноценный вид на север. Трасса змеилась по вертикали. Больших перепадов высот тут не было, дорога просматривалась в северном направлении метров на семьсот. Машины тянулись друг за дружкой в обе стороны – шустрые легковушки, грузовики, автобусы, иногда рычали фуры, водители которых по разным причинам выбирали объездные маршруты.

Время – одиннадцать утра. Оживился спутниковый телефон.

– Первый, доложите ваши координаты, – прозвучал глухой голос полковника Бородко. Гальский доложил.

– Я понял, – отозвался полковник. – Объект движется с небольшим опережением графика – не больше пяти минут. Серый микроавтобус «Пежо» с черными номерами и черной полосой по низу кузова. Конвой прошел Кольчугино, движется в сторону Киржача, миновал Афанасьевку. Сообщите, что поняли.

– Я понял, – скупо повторил Гальский. – Ждем с нетерпением.

– С нетерпением не надо, – подыграл полковник. – Терпение, майор, только терпение…

– Господин майор, вы должны это увидеть, – образовался в ухе мрачный голос Трофима Журковича. Сердце неспокойно екнуло.

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Но вы должны это увидеть.

Гальский передал наблюдение помощнику, отполз и, пригнувшись, побежал мимо поляны, на которой томился в ожидании универсал с прилипшей к окну девчонкой, влетел в лес. Продвигался почти на корточках, перебираясь через бурелом и мертвую растительность. До лесной дороги оставалось метров восемь, когда он наткнулся на сидящего в напряженной позе Журковича. Физиономия у диверсанта была измазана углем, сам он завернулся в накидку защитного цвета, облепленную листьями, взгляд его придирчиво шнырял по округе, а в руке он держал окровавленный нож. Рядом, раскинув руки, валялся труп. Мужчина, сравнительно молодой, в ярко – рыжей куртке, в бесцветной кепке, развернутой козырьком назад. Под ногами трупа валялась опрокинутая корзина. Вывалилась горстка опят, небольшой металлический термос.

– Вылетел на меня непонятно откуда, – виновато объяснил Трофим, вытирая нож о траву. – Лежу, никого не трогаю, вдруг как захрустело за тем кустом, и этот нарисовался, да на меня таращится…

– А ты, понятно, вздремнул.

– Да не спал я, господин майор, – возмутился диверсант. – Он по дороге, видимо, шел и решил черемуху проверить – под ней опята часто бывают…

– Ладно, не оправдывайся. Он один был?

– Да вроде один… Точно один, господин майор.

– Быстро прибери тут все. «Жмура» в канаву, завали листьями, чтобы не светился, как апельсин. Три минуты тебе на все. Действуй.

Все в порядке, такое случается, главное, чтобы волна не пошла дальше. Майор устремился обратно.

– Что, командир, Трофим уже начал операцию? – ехидно осведомилась Белла.

– Все штатно, никому не вставать, – бросил он. – Еще немного, бойцы, конвой уже на подходе.

– Конвой въехал в Киржач, свернул на Полутинку, – проинформировал Бородко.

Осталось проехать Новосельцево, выйти на финишную прямую… Гальский вскинул руку с часами. 11.38. Волнения больше не было, он находился в родной стихии. «Надеть маски», – прошелестело по эфиру. Усилился дождь – немудрено, черная облачность подошла и накрыла. Косая линейка дождя штриховала дорогу, вуалировала лес на дальней стороне, проносящиеся машины. Хоть кол теши на голове этих лихачей! Водитель пестрой спортивной «Тойоты», несущейся с севера на юг, забыл, что асфальт скользкий, произвел маневр, обгоняя мотоциклиста. Машину занесло, она пошла юзом, стала вилять! Водитель все-таки имел какой-то опыт, смог удержать машину, избежал столкновения с идущей навстречу «Нивой» – ушел на свою полосу буквально под ее носом! Иномарка, разгоняясь, ушла вперед, растаяла в пелене дождя, за ней протарахтел мотоциклист. А вот водителю «Нивы» не повезло. Он, похоже, сильно испугался. Дернул руль в одну сторону, потом в другую. Опасность миновала, он резко выжал тормоз. Машина заглохла. Водитель – молодой мужчина лет тридцати с намечающейся лысиной – вывалился из машины, грозя кулаком умчавшейся иномарке и выкрикивая матерные слова. Потом сплюнул, плюхнулся обратно. Машина не заводилась – матерные слова стали образнее, закрученней. Попутные машины сбавляли скорость, возмущенно сигналили, объезжали стоящую на полосе «Ниву». Кончилось тем, что водитель снова вышел, отправился к задней дверце. С пассажирского сиденья выбралась невысокая, но длинноногая блондинка, обежала капот, забралась на место водителя. Мужчина уперся в машину, поднажал, еще раз уперся. «Нива» неохотно тронулась, дотянула до обочины и встала окончательно. Водитель залез в капот, начал ковыряться. Блондинка стояла у него за спиной, вытягивала шею, что-то спрашивала. Судя по выражению кукольной мордашки, она уже сожалела, что находится здесь, а не в салоне умчавшейся «Тойоты». Самое противное заключалось в том, что «Нива» заглохла четко напротив диверсионной группы!

– Они издеваются? – возмутилась Белла.

Да твою-то дивизию! Гальский чуть не грохнул кулаком по земле от злобы. Ну, и как прикажете учесть все случайности? Взгляд прилип к циферблату. Конвой, судя по времени, уже проследовал Новосельцево, он в нескольких километрах! А эти встали и все загородили! Починить машину не удавалось. Парень чертыхался, что-то дергал. Потом окрысился на свою спутницу – пусть не лезет с дурацкими советами! Блондинка обиделась, села в машину и хлопнула дверцей. Парень вытер ветошью руки, отошел от машины и стал голосовать. Видимо, требовался профессиональный совет. Рано или поздно он нашел бы советчика, но в первые минуты никто не пожелал остановиться. Он махнул рукой, снова полез в открытый двигатель.