Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий

9. Фавоний338 получил голоса в моей трибе с большим почетом, чем в своей; трибу Лукцея потерял. Насику он обвинил непорядочно, однако скромно; он говорил так, что, казалось, на Родосе он был занят помолом больше, чем Молоном339. Он слегка рассердился на меня за то, что я был защитником. Однако теперь он снова стремится к должности ради блага государства. О том, что делает Лукцей340, напишу тебе, когда увижу Цезаря, который прибудет через два дня.

10. Ущерб, который ты терпишь от сикионцев, ты ставишь в вину Катону и его подражателю Сервилию341. Что же? Разве это бедствие не распространяется на многих честных людей? Но если так было угодно, то воздадим хвалу, а затем останемся одинокими среди разногласий342.

11. Моя Амальтея343 ожидает тебя и нуждается в тебе. Мои усадьбы тускульская и помпейская меня чрезвычайно радуют; только они меня, защитника долгов, засыпали бронзой не коринфской, а этой, взятой на форуме344. В Галлии, мы надеемся, спокойно. На днях получишь мои «Прогностики»345 вместе с моими незначащими речами, а ты все-таки напиши нам, когда думаешь приехать, ибо Помпония велела передать мне, что ты будешь в Риме в квинтилии месяце. Это не соответствовало тому, что ты сообщил мне в письме по поводу оценки твоего имущества346.

12. Как я уже писал тебе, Пет подарил мне все книги, оставшиеся после его брата347. Судьба этого его дара зависит от твоей заботливости. Если любишь меня, постарайся, чтобы они были сохранены и доставлены мне. Ничто не может быть более приятным мне. Сохрани, пожалуйста, со всем старанием как греческие, так и латинские книги. Я буду считать, что это подарок от тебя. Октавию348 я послал письмо; с ним самим я не говорил ни о чем, ибо не думал, что ты именно этим занимаешься в провинциях, и не причислял тебя к ростовщикам. Но я написал ему, как и надлежало, заботливое письмо.

XXVIII. Титу Помпонию Аттику, возвращающемуся в Рим

[Att., II, 2]

Анций (?), декабрь 60 г.

1. Позаботься, пожалуйста о нашем Цицероне349. Мне кажется, что я болею вместе с ним.

2. «Государственное устройство Пеллены» было у меня в руках. Клянусь тебе, я нагромоздил у своих ног целую гору350 из произведений Дикеарха351. Вот великий человек! У него можно научиться много большему, нежели у Процилия. «Государственное устройство Коринфа» и «Афин», мне думается, у меня есть в Риме. Говорю тебе, прочти; уверяю тебя, это удивительный муж. Будь Герод352 человеком, он предпочел бы читать его, вместо того, чтобы написать хотя бы одну букву самому. В меня он метнул посланием, а с тобой, как вижу, схватился врукопашную. Я предпочел бы участвовать в заговоре, вместо того чтобы противодействовать ему, если бы предполагал, что мне придется его слушать.

3. Насчет куколя ты не в своем уме, за вино хвалю353.

Но послушай: видишь ты, что календы наступают, а Антония нет354? Судей заставляют собираться? Ведь мне сообщают, что Нигидий355 грозит на народных сходках привлечь к ответственности всякого судью, который не явится. Все же, если ты услышишь что-нибудь о приезде Антония, пожалуйста, напиши мне, а так как ты не приезжаешь сюда, то во всяком случае приходи ко мне обедать356 в канун календ. Не вздумай поступить иначе. Береги здоровье.

XXIX. Титу Помпонию Аттику, возвращающемуся в Рим

[Att., II, 3]

Рим, декабрь 60 г.

1. Прежде всего, как мне кажется, благая весть: Валерий оправдан; его защищал Гортенсий. Этот суд считают уступкой сыну Авла357. Я подозреваю, что и Эпикрат358, как ты пишешь, распустился: мне в самом деле не нравились его сапоги и натертые мелом повязки. В чем здесь дело, узнаю после твоего приезда.

2. Ты недоволен тем, что окна узки. Знай: ты порицаешь «Воспитание Кира»359, ибо когда я там говорил то же, то Кир уверял меня, что через широкие отверстия вид на сады не так приятен. И в самом деле, возьмем точку зрения α, рассматриваемый предмет β, γ, лучи δ и т.д. Остальное ты ведь принимаешь. Ибо если бы мы видели вследствие попадания образов в глаз, то образы сильно страдали бы в узких проемах. А теперь это истечение лучей происходит прекрасно360. Если ты будешь недоволен прочим, я не стану молчать, если только это не будет в таком роде, что его удастся исправить без издержек.

3. Теперь перехожу к январю месяцу и к устоям своей политики, в которой, следуя Сократу, нужно ставить вопрос о каждом из двух, но в конце концов, по обыкновению его последователей, о предпочтительном. Дело это, без сомнения, требует большого размышления, так как либо надо мужественно противиться земельному закону, а с этим сопряжена некоторая борьба, хотя и полная славы, либо бездействовать, что равносильно удалению в Солоний или Анций361, либо способствовать принятию этого закона, чего Цезарь, как говорят, так от меня ждет, что даже не сомневается в этом. Ведь у меня побывал Корнелий; я говорю о Бальбе362, друге Цезаря. Он утверждал, что Цезарь намерен во всем следовать советам моим и Помпея и приложит старания к тому, чтобы Красс сблизился с Помпеем.

4. Вот суть дела: мой тесный союз с Помпеем, а если захочу, то и с Цезарем, восстановление хороших отношений с врагами, мир с толпой, спокойная старость. Но меня смущает то заключение363, которое содержится в третьей книге364.

Но своему ты пути, что в юности ранней ты выбрал И что доныне держал столь доблестно, смело как консул, Верен останься; умножь хвалу ты и славу у честных.

Так как сама Каллиопа предписала мне это в той книге, где много написано по-аристократически, я думаю, не следует сомневаться, что для меня всегда будет

Знаменье лучшее всех — за отечество храбро сражаться365.

Но отложим это до наших прогулок в день Компиталий366. Помни о кануне Компиталий. Я велю натопить баню. Теренция приглашает Помпонию. Мы пригласим мать. Захвати для меня из книг брата Квинта сочинение Феофраста «О честолюбии»367.