Ярослав Мудрый - А. Волков

Говорили также Якше, что Святополк, сев в Киеве на великокняжеский стол, обижал людей, позволял своевольничать ляхам и латинским попам.

Якша отвечал на это:

— Вижу, что вороги великого князя восстановляют вас против него, но у великого князя теперь сила большая, и покаются эти вороги в грехах своих, да будет поздно! Знаю, откуда идет все, знаю. Сам я не ваш, что ли, не киевлянин разве?

Одним из первых шагов Якши в Киеве было свидание с Анастасом. Он убеждал Анастаса выйти торжественно навстречу Святополку и Болеславу и передал письмо от патера Фридриха. Фридрих посылал Анастасу привет от папы римского и писал, что Святополк с Болеславом идут на Киев с большой силой, что теперь княжение Святополка в Киеве будет прочно обеспечено. «И в этом счастье, — писал он. — Несмотря на возникающие несогласия между латинянами и греками, папа уверен, что все закончится миром и что для этого мира необходимо, чтобы Русь и Польша слились, и потому благословил поход Болеслава».

Тринадцатого августа Болеслав со Святополком со своими дружинами и воинами подошли к Киеву. Многие хотели обороняться, заперли городские ворота и взошли на валы. Болеслав и Святополк осадили город, но киевляне скоро увидели свою беспомощность и на следующий день сдали город. Анастас торжественно встретил Болеслава и Святополка у Золотых ворот, по которым Болеслав ударил изо всей силы своим мечом. Меч звякнул и выщербился. Этим ударом Болеслав хотел показать, что он покорил Русь мечом.

— К чему ты ударил? — спросил его Святополк.

— От радости, — отвечал он, — от радости, что возвращаю тебе великокняжеский стол[17].

Проехав прямо на великокняжеский двор, Болеслав и Святополк поручили Якше и Калине разместить в разных частях города воинов. Наиболее надежным и верным из них было приказано следить за жителями. Вместе с тем Якше было приказано собрать сейчас же киевлян к великокняжескому двору.

Когда люди собрались, Святополк сказал им, что очень жалеет о павших в битве киевлянах и что он воевал со своим братом, а не с киевлянами, которых очень любит.

— И в доказательство тому, что я люблю вас, я не наказал никого из воинов Ярослава, — говорил Святополк, — хотя имею право на это. Моя рука не коснулась даже тех, которые упорно бились против меня и моего тестя. Тесть мой, сражавшийся со мной и за меня, имел право взять в плен и отправить в Польшу ваших отцов, сыновей и братьев, но я упросил его отпустить всех, и они идут за нами. Я знаю, что вас настроили против меня, но теперь вы имеете случай убедиться, что я расположен к вам. На завтрашний же день я велел приготовить пир. Для бедных и для богатых одинаково будут открыты ворота княжеского двора.

В речи Святополка была неправда. Многим из бывших в рати Ярослава не суждено было вернуться в Киев. Святополк уверял, что он никого не наказал и что он упросил Болеслава не отправлять в Польшу в плен дружинников и воинов Ярослава, а на деле одних он казнил, других замучил пытками, третьи были отправлены Болеславом в Польшу. Было немало и убитых, так что в Киев могли вернуться менее половины из воинов Ярослава и очень немногие из его дружинников. Святополк еще раньше, зная, что дня через два-три киевлянам станет известно обо всем этом, ибо к тому времени вернется. в Киев часть дружинников и воинов Ярослава, поступил хитро. Выступая из-под Берестья с Болеславом и с частью Болеславовой дружины, Святополк оставил несколько воинов и дружинников под Берестьем, приказав им выступить оттуда не раньше как дней через пять и в эти пять дней никого из дружинников и воинов Ярослава не пускать в Киев. Но несколько человек, несмотря на запрет и охрану, тайком ушли оттуда. Впрочем, ни одному из них не удалось достичь Киева не только раньше или одновременно с Болеславом и Святополком, но даже и на следующий день по их прибытии, потому что Болеслав и Святополк с частью своих дружинников и воинов очень быстро двинулись к Киеву по прямой дороге, а беглецам приходилось пробираться окольными путями, чтобы не попасться на глаза людям Святополка и Болеслава.

Вечером в день прибытия Болеслава и Святополка в Киев в одной из комнат великокняжеского терема, ставшей хороминой Болеслава, сошлись к нему Святополк, Якша и патер Фридрих. Они совещались, что делать. Якша говорил, что главная забота для Святополка — Предслава, Горисвет и Иларион, что перед прибытием Болеслава и Святополка в Киев успели прискакать из-под Берестья Григорий-гусляр, Усмошвец, Семен и Николай, что они смущали людей и вели переговоры Далее Якша высказал предположение, что, может быть, Ярослав скрывается под Киевом.

— Может быть, — сказал Святополк, — но, может быть, и нет уже Ярослава в живых. Мы распускаем среди киевлян слух, что Ярослав утонул в Буге, чтобы они перестали надеяться на него, а может быть, это и правда. Куда он делся? Куда он вдруг пропал? Ни Будый, ни Петух, ни другие близкие к нему, попавшие в наши руки, не знают. В злой сече и свалке его, как и других, тела которых нашли потом, могли оттеснить в Буг. Он горд и потому мог не выдержать поражения и сам, быть может, бросился в реку.

— Отчего же не всплыло его тело, как тела других? — спросил Фридрих.

— А разве все тела всплыли? Разве мы знаем, сколько тел на дне в тине? Наконец, всплывали тела воинов, не имевших кольчуг и шлемов, а у Ярослава тяжелое вооружение.

— Но ведь извлечено из реки и несколько тел с тяжелым вооружением, — перебил Якша.

— Да, но разве можно ручаться, что все, — возразил Святополк.

— Что же нам спорить о том, чего мы наверное не знаем, — сказал Болеслав. — Во всяком случае надо принять меры к розыску Ярослава, если он жив, что вероятно. Послана погоня за Ярославом по направлению к Новгороду Посланы были воины и по направлению к Киеву Об одних из них нет вестей может быть, они напали на след Ярослава и преследуют его Другие, с Путятой во главе, убиты. Кем и как? Не Ярославом ли?

— А я слышал, что Семен хвастался, будто по дороге в Киев он с Усмошвецем, Николаем и Григорием расправились с Путятой и с его людьми.

— Откуда взялся Усмошвец? Его с Ярославом в битве не было. Его все знают, и в битве он дал бы себя почувствовать, но никто не видел его, — заметил Болеслав.

— Но мне наверное известно, — сказал Якша, — что Григорий, Усмошвец, Семен и Николай, сын ляшский, прибыли от Ярослава, были в Берестове у Андрея-гусляра и вели переговоры с Предславой, Горисветом и Иларионом.

— Все это странно — сказал Болеслав, — но во всяком случае тебе, Якша, надлежит озаботиться, чтоб под Киевом поискали Ярослава Может быть, ты и прав что он тут Калине я прикажу тоже распорядиться об этом.

— Конечно, — вставил Святополк, — пусть на всякий случай поищут, хотя я уверен, что Ярослав на дне Буга. А кроме того, теперь я возлагаю на тебя, Якша, главное. Много раз ты служил мне и тестю моему, послужи еще раз, а я тебя не забуду. Твое дело — разделаться с Пред славой, Горисветом и Иларионом…

— В них корень зла, — вставил патер Фридрих.

— Да и Андрей-гусляр, хоть и очень стар он, а вреден, и о нем не забудь, да, может быть, если взяться умело, этот старик и доподлинно скажет, где Ярослав и что с ним.

— Сослужу, — ответил Якша, — но ты знаешь, что люди за эту службу невзлюбят меня пуще прежнего, а потому не оставь меня воздаянием.

Святополк рассердился и громко заговорил:

— Я ли не награждал тебя?! Не я ли из тиунов сделал тебя боярином, и не ломятся ли теперь у тебя сундуки от серебра и золота? И ты торгуешься со мной!

А Якша, увидев гнев Святополка, сказал:

— Знаю, знаю, княже, и предан тебе, предан бескорыстно. Не о серебре и золоте, не о земле, не о парче, не о яхонтах говорю я. А дай ты мне воздаяние в сердце своем, оцени ты в сердце преданность мою…

— Да разве я не ценю, — перебил, но уже более мягким тоном, Святополк, и Болеслав, чтобы прекратить этот разговор, решительно сказал:

— Итак, твое дело, Якша, разделаться с теми, с кем ты считаешь нужным. Мы верим тебе, на тебя полагаемся и, конечно, ценим тебя, и ни Святополк, ни я не оставим тебя без воздаяния. Но вот что: разделывайся с остальными как знаешь, но что касается Предславы, то ее ты доставь мне живой, чтобы ничья рука ее не коснулась. Я сам с ней поговорю. Когда умерла моя вторая жена и я хотел взять себе в жены Предславу, она не захотела меня. Может быть, и пожалеет теперь. Поговорю я с ней… А затем помни же, Якша, что это все Должно быть сделано во время пира…

XVII

На другой день с полудня пошли люди на княжий двор, где был приготовлен пир. Пошли на пир далеко не все.

И вот начался пир, на котором обильно лились вино и мед, а в это время Якша со своими людьми стал неистовствовать в — Киеве и в Берестове. Григория, Усмошвеца, Николая и Семена он не нашел, разумеется, потому что их уже не было. Нескольких человек он пытал, чтобы узнать, где они, будучи уверен, что они в Киеве или в Берестове. Пытал он людей, чтобы узнать, где Ярослав. Когда его люди схватили гусляра Андрея, один из его сыновей бросился защищать отца и был убит вместе с ним. Было перебито несколько человек, которых Якша считал своими врагами или подозревал в преданности Ярославу, были перебиты слуги Предславы и Горисвета. Когда схватили Предславу, Горисвет бросился защищать ее, но тут же пал от удара меча. Илариона, молившегося в это время в своей пещере, не нашли люди Якши. Узнав потом обо всем случившемся, Иларион сказал: