Пес, который взломал дверь - Сьюзан Конант

Он нацепил на себя то же самое выражение лица, что и при беседе с Джеком, когда сообщал ему, как сожалеет о смерти Роз, — сейчас его лицо снова было вытянутым и извиняющимся. Но теперь я поняла, что манерам он учился по телевизору или в кино и не удивлялся, если узнавал, что в чем-то совершил промах.

— Я знаю, что это отличная, э-э-э, вещь, — сказала я, испытывая идиотскую боязнь взрослого человека употребить старомодное словечко в беседе с почти что ровесником. — И мы всегда будем рады видеть тебя у нас дома. Это было очень щедро с твоей стороны. Просто здорово.

Охваченная собственной ханжеской невосприимчивостью и созерцанием флегматичного страдальческого выражения на лице Вилли, я не подозревала о присутствии рядом с нами Эдны и Дейла, так как позволила себе предположить, что Эдна на кухне распаковывает покупки. Она же вместо этого отправилась на поиски Дейла. Они стояли в прихожей и смотрели на нас; мать спряталась за своим неуклюжим сыном. Эдна выглядела смущенной и перепуганной. Несмотря на то что она никогда не выходила из дому, судя по выражению ее лица, можно было подумать, что она теряется в догадках о том, где в настоящий момент она находится, и, вероятно, о том, кто она такая и кто такие эти андроиды, столпившиеся вокруг.

До Дейла, однако, что-то дошло.

— Что, мой брат не подходит?

Он распрямился и скрестил на груди руки.

— Разве ты не слышал — я сейчас сказала ему, что мы рады будем видеть его у нас в гостях.

— Вам известно, сколько он заплатил за эту штуковину? — спросил Дейл.

— Немало, — сказала я.

Но он все же решил сказать мне, сколько именно. Также он поведал мне, как напряженно работал его братец и сколько внеурочной работы пришлось ему взвалить на свои плечи. Я ни секунды не сомневалась, что на тех любительских соревнованиях, с которых его удалили, он находился слишком далеко, чтобы заметить или запомнить меня; но, видимо, он все же связал в своей голове в единое целое Лию, дрессировку собак и меня, так как немедленно принялся выдвигать то же обвинение, что и Лия, заявив, что я снобка, и дошел даже до того, что назвал всех собачников придурками. Таких, как его братишка, днем с огнем не сыщешь. Затем мне показалось, что он назвал нас с Лией японками, но секундой позже мне удалось расшифровать этот акроним. Он назвал нас ЕАПками — Еврейско-Американскими Принцессами.

Счастливое выражение узнавания проявилось на пустом лице Эдны — наконец ей удастся задать сокровенный вопрос, заблудившийся в ее сознании из-за неожиданного прихода Вилли:

— А что это за фамилия такая — Винтер?

Не успела я решить, оставить ли ее при мнении, что я еврейка, или же выложить все собачью подноготную, как в дело вмешался вышедший из оцепенения Вилли:

— Ма, прекрати.

— Заткнись, Вилли, и не лезь не в свое дело, — рявкнул на брата Дейл.

Он накинулся на брата с такой же яростью, с какой минуту назад защищал его.

Несмотря на то что Дейл не пытался угрожать мне, мне вдруг показалось, что если я попытаюсь пересечь прихожую и добраться до двери, то он может загородить мне дорогу.

Возможно, воспользоваться этим минутным переключением внимания на Вилли было с моей стороны трусостью, но все же я им воспользовалась. Никогда не вмешивайтесь в драку однополых собак. Вам же еще и достанется.

— Вилли, прости меня, — запинаясь, пробормотала я и пронеслась мимо Дейла и сжавшейся Эдны.

Расправившись с входным замком и выскочив на улицу, я услышала, как Дейл гогочет над Вилли. Затем ни с того ни с сего Дейл принялся горланить старую песню «Битлз». У него был неплохой голос. В воздухе запахло чем-то безумным и едким, частично из-за того, что этот парень был прав. Любовь не купишь.

Глава 12

— Ну, не дико ли все это? — спросила я Риту, которая устроилась у себя на тахте с Граучо, своей быстро стареющей таксой, на коленях.

Лия, Йен, Сиф, Мириам, успокоившийся Джефф и еще пять или шесть лучших друзей Лии оккупировали мою квартиру, где по Ритиному видику смотрели на бессмертного Джеймса Дина (сеанс был двойным: «Бунтовщик без идеала» и «К востоку от Рая»). Мы с Ритой пили джин со льдом в ее солидно обставленной и тщательно охлажденной кондиционером гостиной, находящейся этажом выше.

Я рассказывала Рите о Джонсонах.

— Одинаковые имена! Три Митчелла Дейла Джонсона! Я хочу сказать, некоторые считают, что моя семья со странностями. И я действительно занервничала, когда подросла и до меня дошло, что, услышав имя Холли Винтер, а плюс к этому еще и мое второе имя, можно запросто решить, будто речь идет о собаке. И немудрено.

Когда Рита сделала глоток джина, у нее на руке забренчали золотые браслеты, и Граучо открыл глаза.

— А какое у тебя второе имя? — спросила она. — Кажется, я его никогда не слышала.

— Тем лучше, — сказала я. — Однако в моей жизни был период, когда я ужасно стеснялась своего собачьего имени, но это не сравнить с чувством того, у кого в семье несколько человек с абсолютно одинаковыми именами. С какой стати давать такие имена? То есть зачем называть двоих своих детей в честь себя?

Этот поступок можно объяснить только таким образом, что Митчелл-старший всерьез задумал назвать сына в честь себя и сделал это дважды, на случай если одного из сыновей не станет. Но старший сын живехонек, помирать не собирается. И его младшему брату остается думать, что он просто запасная деталь. Разве он не станет твердить про себя: «Они завели меня на тот случай, если старший сломается. Но старший брат ломаться не собирается, и они наверняка раскаиваются, что потратили на меня столько времени и денег». Дикость, правда?

— Не все так просто.

Чем больше джина выпивала Рита, тем больше ей казалось, что не все так просто.

— Это отдает нарциссизмом. Но есть ли в этом патология?

— Да брось ты! Тебе бы такое понравилось?

— Думаешь, я шучу? Все действительно не так просто. Иногда в этом присутствует явная патология. Однажды я познакомилась с семьей, в которой маму, дочку и собаку звали Алиса.

Когда психоаналитик говорит, что познакомилась с семьей, это вовсе не означает, что она зашла к ним на чашку чая.

— Серьезно тебе говорю. Их всех звали Алисами.

— Вот как! — насторожилась я. — А какой породы была собака?

— Холли, перестань. Дело не в породе, а в том, что это была собака. Коккер-спаниель, если тебе так уж важно.

— Так-так.

— Что «так-так»?

— Собаки некоторых пород обладают повышенной чувствительностью, — со знанием дела заметила я. — И что же стряслось с тремя Алисами?

— Разве тебе это интересно?

Рита посмотрела на Граучо и погладила его по голове. Я очень надеялась, что она не замечает, как быстро он дряхлеет.

— Конечно, интересно, — уверила я подругу. — И что их привело к тебе?

— Они усыпили собаку, и тогда до девочки кое-что дошло. Как-то раз она пришла домой из школы, а собаки нет, и тогда родители ей сказали, что отвезли собачку к ветеринару и там ее пришлось усыпить.

— Они убили собаку, которую звали?… Боже! И что произошло?

— Девочка становилась все более и более замкнутой, стала бояться ходить в школу. И естественно, у нее появилась бессонница. Родители сказали ей, что «усыпили» собаку. И с девочкой случился психопатический приступ. Но, помимо имен и истории с собакой, в этом семействе были, разумеется, и другие проблемы.

— Проблемы Джонсонов, должна тебе сказать, тоже не исчерпываются одними лишь одинаковыми именами. Я тебе уже говорила, что их дом похож на грязный аквариум. И дело в том, что Эдна никогда не выходит из дома. У нее тоже какая-то там фобия.

— Агорафобия?

— Да.

— А дети у них уже взрослые?

— Нет. Вилли примерно восемнадцать. А Дейл — это второй Митчелл Дейл-младший — он будет постарше. Даты их рождения были указаны на семейном древе. Думаю, что Дейлу где-то лет двадцать. А самому старшему из братьев приблизительно двадцать пять.

— Они живут все вместе?

— Знаешь, мне кажется, у тебя на этот счет предубеждение. Существует множество замечательных обыкновенных семей, где все живут под одной крышей, и это вполне нормально.

— Может, это и нормально, но не все так просто.

— Господи.

— Серьезно тебе говорю. Все зависит от того, не хотят они разъезжаться или не могут. Это большая разница.

— Надеюсь, что Вилли там никто не держит. И он мог бы… Хотя…

— Хотя что?

— Хотя оба брата, Вилли и Дейл, обращаются с Эдной так, словно она вовсе не в здравом уме и твердой памяти, что, на мой взгляд, в принципе правда. Я себя так погано чувствую. Сама того не желая, я усложнила и без того непростую жизнь Вилли. Мне не следовало этого делать.

Тем из вас, у кого среди друзей нет психотерапевтов, которые заодно еще и квартиросъемщики, вероятно, кажется, что они вечно всем советуют не чувствовать себя ни чем виноватыми, но вы не знаете Риту.