Точка кипения - Андрей Воронин

– Привет, Настя! – бодро воскликнул Коровин. – Я, конечно, извиняюсь, но есть важные новости.

Сестра на минуту задумалась и наконец качнулась, пропуская брата в квартиру.

– Так всегда, мужики свое получают, и никому нет дела, что бедной женщине, хочется повторить. Подожди здесь, – сказала она, отведя брата в гостиную, и шмыгнула в коридор. Вскоре из соседней комнаты донеслись приглушенные голоса, затем раздались шаги и хлопнула входная дверь.

– Сейчас только восемь часов, нормальные люди занимаются этим ближе к ночи, – то ли оправдывался, то ли возмущался Коровин.

– У мужчин бывают разные обстоятельства.

– Ну, если под обстоятельствами иметь в виду жену, – усмехнулся Григорий Адамович и тут же погрустнел. – Боюсь, испорчу тебе настроение!

И он рассказал ей о деловых результатах своей поездки, опустив сцены личной жизни.

– В общем, о рубинах придется забыть навсегда, – печально заключил Коровин.

– Ага, – усмехнулась Настя. – Как там в фильме:

"шеф, усе пропало, гипс снимают, клиент уезжает”, так, кажется? Гриша, ты ведь толком не прощупал Драча, а уже поставил на операции крест.

– Я же тебе говорю, Драч – пешка в руках у губернатора, с ним обсуждать дела бессмысленно. Надо выходить на областной уровень, а это совсем другие взятки. У меня на них денег не хватит и еще неизвестно, окупят ли рубины наши затраты.

– Постой-постой, – Черняева стала ходить по комнате, обдумывая какую-то пришедшую ей в голову мысль. – Ну-ка расскажи мне снова про егеря и его знаменитую угрозу.

Выслушав еще раз Коровина, она хищно улыбнулась, словно волчица:

– Надо идти к Волынскому, Игореша сумеет нейтрализовать Драча.

– Ты что, забыла? Я ведь у него уже был! Побрезговал он моим предложением, слишком оно для него мелко.

Равнодушно выслушав гневную реплику брата, Черняева уселась в кресло, закинув ногу за ногу.

– Ты – нет, а я Волыну знаю. Он не узколобый хапуга с “пушкой” в кармане, а по большому счету человек утонченный. Любит деньги, но обожает и хитро закрученные аферы, когда лохи мнят себя самостоятельными величинами, а на деле оказываются марионетками в его руках. Ради такой комбинации он соглашается даже на минимальную прибыль.

– Мне было занятно узнать что-то новенькое об уголовном авторитете, – едко сказал Коровин. – Но какое это имеет отношение к рубинам?

– Самое непосредственное, – ответила Черняева. – Я поняла, как заинтересовать Игоря Семеновича.

И глаза ее блеснули голодным блеском дикого зверя, готового к броску на добычу. Коровину почудилось, что во рту у нее блеснули клыки, а ногти заострились, превращаясь в тигриные когти. Он зажмурился и открыл глаза. Разумеется, все это показалось с перепоя. Разыгралось проклятое воображение…

– А может, не стоит, Настя? Черт с ними, с рубинами, – жалобно протянул он.

– Стбит, Гриша, еще как стоит. Я из тебя, дурака, человека сделала, а теперь превращу в богача.

Глава 10

Тарзан оказался на удивление живуч, лишь ходил скособочившись после удара позвоночником о жесткую скамейку. Другим членам его “пятерки” повезло меньше. У одного перелом, у другого сотрясение мозга, у третьего – и то и другое. Лишь Горшок отделался “фонарем” под глазом, но он явно сфуфлил, притворился, будто его вырубили с одного удара. По сути Тарзан остался один, а время поджимало, Матрос приказал разобраться с фраером. Вот ситуация – хоть малолеток из подворотен собирай. Тарзан поступил иначе. До сих пор он четко выполнял все указания Матроса. Хотя Матрос, как правило, общался с Тарзаном наедине, из нескольких реплик он понял, что у Матроса есть еще команды, которыми он доволен меньше, чем братвой Тарзана. А еще Тарзан был в курсе, на чьей территории они косят бабки, и сделал очевидный вывод, что Матрос ходит под измайловцами, которые время от времени нагружали их бригаду черной работой. Вот и ладушки. Они добросовестно выполняли посильные задания, но этот мужик оказался им не по зубам. Пусть хозяева спустят на него своих лучших псов. А если Матрос побоится за свой сраный авторитет, надо либо забыть про мужика, либо разрешить братве вволю помахать “перышками”, изрезать злобного фраера на куски. Других вариантов нет.

Но Матрос, выслушав Тарзана, замахал руками, как пропеллер:

– Ты что, офонарел! Вот прикинь, если бы вы на мужика с ножичками кинулись, а мимо пробегал какой-нибудь старый хрыч. Он бы сразу в ментовку брякнул, и вас бы дружно повязали. А когда пацаны голыми руками машут, люди идут себе мимо, их к этому уже приучили. И об измайловцах забудь. Наша проблема – мужик. Эх, Тарзан, я в тебя верил, а ты уделался по самые уши. Короче, я найду управу на фраера, но бабки за работу возьму из твоей доли…

Тип по кличке Уж был надеждой и опорой Матроса. Во многом благодаря ему измайловцы давали бригаде подзаработать. То есть об Уже они понятия не имели, но, как только Матрос ощутил в себе крутость и вздумал “бомбить” ларечников, измайловцы взяли его за жабры и поставили вопрос ребром:

– За халяву отвечать надо. Либо возвращай бабки с процентами, либо разберись с одним хмырем.

Хмырь оказался рядовым аудитором. Видно, стал копать чересчур глубоко и в итоге вырыл себе могилу. Аудитора шлепнули на пороге его квартиры в то время, когда все заметные исполнители измайловцев тусовались в людных местах. Уж и дальше работал исключительно в подъездах. Он пытался обучиться снайперскому искусству, но цены заказов измайловцев едва превышали стоимость хорошего карабина с оптикой. Овчинка не стоила выделки. Вот пистолет было не жалко выбрасывать после очередного убийства, которое Уж совершал чисто и в срок. У человека с извращенной психикой и железными нервами не должно было быть проблем. Ведь измайловцы поручали Матросу ликвидацию только рядовых граждан, не защищенных охранниками и бронированными автомобилями, по нелепому стечению обстоятельств чем-то помешавших группировке. Не у всякой команды есть садист с железными нервами…

Вскоре после того, как Рублев выключил свет и лег спать, раздался звонок в дверь. Комбат, моментально стряхнув сон, в темноте подошел к двери и спросил:

– Кто там?

В ответ – ни слова, ни шороха, ни движения. У Комбата были явные враги, но хватало и тайных, ведь куча негодяев лишилась возможности делать грязные деньги после того, как их аферами вплотную занялся бывший майор-десантник Борис Рублев. Многие уголовники хотели его смерти, и Комбат давно усвоил прописную истину: враг, которого не видишь, гораздо опаснее врага, который смотрит тебе в глаза. Он накинул на дверь цепочку и лег в постель.

В следующий раз звонок раздался через день, когда город только погрузился в темноту. Комбат, зайдя в коридор, специально включил свет и прикрыл глазок деревянной дощечкой. С лестничной площадки казалось, что хозяин прильнул к нему, высматривая гостя. Через секунду брызнули мелкие осколки, а дощечка в руках дернулась, словно кто-то невидимый попытался ее вырвать. Комбат успел расслышать хлопок и рухнул на пол, стараясь сделать это как можно громче. Тут же в замке скрипнула отмычка, кто-то умело и торопливо вскрывал дверь. Комбат бесшумно вскочил и прижался спиной к стене.

Дверь распахнулась, в полуметре от себя Комбат увидел дуло пистолета, удлиненное глушителем. Он ухватил руку за кисть и провел болевой прием. Убийца сдавленно охнул, пистолет упал на пол. Комбат ногой захлопнул дверь, поднял оружие и, приставив его к бритому затылку, твердо сказал:

– Только дернешься – получишь пулю в лоб! Он обыскал убийцу и, ничего не обнаружив, подтолкнул к большой комнате. Там он рассмотрел “мокрушника”. Высокий худой парень лет двадцати пяти казался легким противником, но Комбат знал, что люди такого сложения, если хорошо обучены и натренированы, запросто одерживают победы над широкоплечими крепышами с бычьими шеями. Впрочем, Комбат чувствовал, что незваный гость опасен только с пистолетом в руках. Рублев ради проверки сымитировал удар, и убийца запоздало вжал голову в плечи. Тренированный боец среагировал бы гораздо раньше и совершенно иначе. Комбат небрежным толчком опрокинул его в кресло, а сам устроился рядом на стуле:

– Ты, может, без подсказки догадаешься, о чем я хочу тебя спросить?

Убийца одарил Комбата невинным взглядом младенца, обмочившего пеленки. Казалось, сейчас он заугукает, требуя пустышку. Рублев и сам любил пошутить, но всему надо знать время и меру.

– Я захватил тебя, вооруженного, в собственной квартире. Чего мне с тобой церемониться? Я здесь сам и прокурор и судья. Только адвокатом работать не обучен, уж извини. Догадываешься, какой будет приговор? Советую тебе расколоться, иначе прямо отсюда угодишь в реанимацию. Или в морг. Ну, говори, кто тебя послал?

– Это страшные люди, нельзя даже произносить их имена! Они убьют нас обоих!