Мы здесь - Майкл Маршалл

Для себя он решил, что придет сюда посидеть с полчасика. У Доун на работе собрание, и дома она будет не раньше девяти, так что здесь все схвачено. Коробок лежал в кармане. Его Дэвид думал при уходе оставить на столе – оставить и забыть заодно с самой мыслью, что он здесь тщетно пытался что-то вспомнить.

Если всю свою жизнь изводить на анализ каких-то смыслов, явных или мнимых, то в конце рабочего дня, когда встаешь из-за стола, бывает трудно остановиться. То же самое, похоже, и здесь. Какая-то необъяснимая перемена. Несколько нацарапанных символов. Всего-то делов.

Еще двадцать пять минут, и он отсюда уйдет.

– Привет, Дэвид, – услышал он вдруг чей-то голос.

Литератор вскинул глаза. Гулко стукнуло сердце. Над столом возвышался мужчина – худой, из-под темного пальто проглядывают джинсы и белая сорочка. Загорелый, с трехдневной щетиной на подбородке. Глаза острые, синие.

Это был он – тот самый человек, которого Дэвид видел на Пенн-стейшн. Наглец, который его толкнул, а затем неотступно шел следом. Увидеть его было все равно что вскочить среди ночи от сатанинской трели телефона.

– Кто… – начал было писатель и осекся.

– Этот стул свободен? – спросил незнакомец.

Дэвид сидел, тупо уставившись на него. На этот изумленный взгляд наглец оскалился улыбкой:

– А впрочем, кто из нас на самом деле бывает свободен? И главное, когда?

– Что?

– Ты так сам в свое время говаривал. Было забавно.

– Я понятия не имею, о чем вы.

Незнакомец уселся напротив:

– Со временем понимание наступит.

– Что вы здесь делаете? Что вам угодно?

– Видеть тебя, само собой.

Дэвид выложил на стол спичечный коробок:

– Я столкнулся с вами в Нью-Йорке. Нечаянно. Затем снова видел вас на вокзале. Вот и все, что я знаю.

– Нет. Это лишь все, что ты помнишь.

– Послушай, – невольно подхватывая фамильярный тон собеседника, обратился к нему писатель, – это что, какой-то розыгрыш? Афера? Из-за того, что…

Его собеседник приложил палец к губам:

– Не надо столько слов. Так лучше узнаешь и лучше усвоишь. И не будешь шарахаться при вспоминании, как оно все делается.

Дэвид непроизвольно заговорил тише:

– О чем это ты? Что еще за оно?

Незнакомец поднял бутылочку литератора и, сделав неспешный глоток, поставил ее ровно туда, где она стояла: прямо на тот же потный кружок.

– Ты меня разыгрываешь? – вытаращил округлившиеся глаза Дэвид.

Нахал откинулся на стульчике и сложил руки у себя за головой:

– Оглядись, дружище.

Дэвид огляделся. Бармен сейчас разглядывал рекламку набора для барбекю. Сидящие поодаль выпивохи сонно глазели себе в стаканы, а один с умным видом читал книжонку.

– Я не случайно выбрал именно пять вечера, – заговорил странный собеседник. – Полуденная смена разошлась по домам, а кое-кто успел набраться, и им теперь все по барабану. Вечерняя толпа еще не привалила. Так что в это время каждый дает другим уйму свободного пространства.

– И что?

– Что я сделал, никто не видел. Значит, этого не произошло. Никто не видит, никто не знает, верно? Ну, хотя бы это тебе о чем-то говорит?

Дэвид сглотнул. Это о чем-то говорило, хотя и неизвестно почему.

– Как ты разузнал, где я живу?

– Я видел поезд, на котором ты отбыл из города. Понятное дело, одного этого было бы недостаточно, но я также слышал, как твоя жена упомянула про какой-то там Рокбридж. А сложить два и два мне ума хватает. К тому же обычно я всегда заполучаю то, чего хочу. Пора бы это тебе уяснить.

Литератор ощутил, как нутро ему сжимает рука – на этот раз куда сильнее, чем раньше. Словно некие пальцы – необычайно тонкие, длинные – выстреливают из рукавов, как пучки лучей, и вонзаются, сжимают, терзают…

– Мне пора, – не своим, чужим голосом выдавил он. – Я пошел.

– Стой. У нас есть шанс, Дэвид. Мы можем снова стать друзьями. Ведь это редчайшая возможность, какой почти никогда не выпадает.

Писатель попытался придать своему голосу спокойствия и твердости:

– Послушай. С деньгами у меня туго. Я вряд ли могу дать тебе того, чего ты хо… мог бы захотеть.

– Как ты ошибаешься! – с чувством выдохнул его собеседник, подаваясь вперед. – Вот так обитать здесь, видеть Доун… Ты понятия не имеешь, как много это значит. А она – она прекрасна. Чудесна. Ты действовал молодцом, дружище. Впору тебе позавидовать. Поздравляю.

Дэвид уставился, внутренне холодея от того, как непринужденно этот проходимец пробросил имя его жены.

– Так, – решительно сказал он. – Пора положить этому конец. Сейчас же. Иначе я отсюда прямиком иду в…

Послышалось зудение вибрирующего телефона.

Незнакомец, ругнувшись, вынул из пальто дешевый сотик – одноразовый, проплаченный на пару разговоров, без контракта на абонентское обслуживание. По детективным сериалам Дэвид знал: их еще именуют «чиркалками», и они обычно в ходу у криминалитета, поскольку ими легко обзавестись и от них так же легко избавиться. Наверно, этот тип как раз оттуда? Из какой-нибудь банды, что подослала его сюда для хитроумного вымогательства – что-то вроде реальной версии интернет-фишинга?

– Надо ответить, – нервно взглянув на дисплей, вздохнул странный собеседник. Сотик у него в ладони настырно зудел. – Ты подождешь?

Его тон вызывал двойственные чувства. Встреча вообще становилась все более запутанной. В голосе этого человека не чувствовалось угрозы, он звучал скорее просительно.

Сотик все зудел. Человек, прижимая его к уху, встал и зашагал к двери, на ходу жестом призвав Дэвида оставаться на месте.

Едва барная дверь захлопнулась снаружи, писатель протяжно выдохнул. Руки у него дрожали. Как быть, что делать? Выход из этой забегаловки только один, так что, если этот тип сейчас на стоянке, они непременно столкнутся. А если взять и пойти прочь – он увяжется следом? Если да, то что тогда делать? Ничего такого уж угрожающего этот человек не делал. Он вел себя, как эдакая незлобивая прилипала, хотя местами и с мрачноватым оттенком. Но он явно был из той породы балагуров, что вдруг р-раз – и может обнажить из-под полы сокрытый там нож или ствол.

Литератору мучительно захотелось, чтобы их разделяло расстояние, и желательно как можно большее. Единственный для этого способ – покинуть бар. Выйти и сразу же обратиться в полицию. А иначе никак. Сколько уже видано-перевидано фильмов, где герой, пустивший ситуацию на самотек, потом расплачивается за свое недомыслие куда более серьезными последствиями. Он таким героем быть не собирается – особенно после того, как услышал от Доун, что Анжела якобы видела его у школьных ворот.

То, что это именно Дэвид, коллега его жены не утверждала, но все равно она видела кого-то. И вполне вероятно, что этот кто-то пробросил имя Доун так запросто, будто являлся ее давним знакомым.

А может статься, и подслеживал за ней.

Сзади кто-то осторожно кашлянул. Писатель резко обернулся, отчего-то уверенный, что это тот скользкий типчик успел снова неслышно просочиться внутрь бара. Но нет: это был человек лет под шестьдесят, с пузом и тумбоногий. Лицо у него было как блин, с мясистыми брылами, а в руке он держал стакан с пивом.

А, понятно кто. Наверное, Джордж Лофланд из «Бедлоуз» – страховой конторы, что вверх по улице от офиса «Ай Тис Медиа», где Дэвид когда-то работал.

– Привет, – поздоровался новый собеседник.

– Вы, видимо… Джордж? – спросил Дэвид с осторожным кивком.

– А вы, наверно, тот писатель. Тальин знакомый.

– Да.

Гляди-ка, попадание! В первый раз его кто-то в глаза именует «писателем». Ну, да даст бог, не последний. Между тем этот человек поглядывал на Дэвида несколько странно.

– Все нормально, Джордж? – спросил тот на всякий случай.

– Неделька выдалась странная, – вместо ответа пробубнил страховщик.

Ощущение было такое, что стакан Джордж выхлебывает уже не первый, а как минимум третий. А еще, что он взвешивает возможность изложить еще на раз историю, которую уже поведал Талье, – насчет таинственно исчезнувшего автостопщика. Трудно сказать, имеет ли смысл выслушивать ее повторно. Он ведь, если уж на то пошло, всего лишь ЗэЗэ, «знакомый знакомого».

– Хм, – вдумчиво хмыкнул писатель в надежде, что этим тема будет исчерпана.

– Вы здесь… один? – спросил Лофланд.

– Да, – ответил Дэвид, едва сдерживая желание покоситься на дверь. По крайней мере, в данную минуту его ответ звучал правдиво. Вопрос, судя по всему, был задан неспроста, но что ответить, мужчина и сам не знал.

– В самом деле?

– А вы кого-нибудь видите?

– Нет. Хотя мне что-то такое показалось. Пару минут назад. Что вот тут, напротив вас, кто-то сидел.

В затылке у Дэвида нестерпимо зачесалось.

– Только, как он ушел, я не видел, – заметил Джордж задумчиво, как будто сам себе. – А вы?

– Со мной здесь никого нет, – повторил писатель.