Затонувшие сокровища - Жак-Ив

Но настоящим богатством в те времена считались пряности. Между тем, хотя Новый Свет поставлял золото и серебро, индиго и табак, он оказался гораздо беднее пряностями, чем это предполагалось. Подлинными странами пряностей были Сипанго (Япония) и Индия.

Кортес бы первым, кто послал четыре каравеллы за Тихий океан, построив их в Сакатуле. Каравеллы достигли Филиппинских островов, на которых испанцы прочно обосновались с 1565 года, установив торговые связи со всем Дальним Востоком. С той поры ежегодно галеон «Нао де Чина» пересекал Тихий океан с грузом, если и не слишком богатым золотом, зато поражающим обилием произведений искусства, экзотических товаров и чудесных драгоценностей. Действительно, при посредничестве китайских джонок Манила поддерживала торговые связи с Японией и Индией. Оттуда шли шелк, слоновая кость, перья, узорные ткани, пряности, ароматические вещества, фарфор. Все эти товары скупали испанские купцы, занимавшиеся торговлей на Филиппинах. Пряности — главным образом имбирь, гвоздика, мускатный орех, черный и стручковый перец, корица — были редкостью в Европе и стоили очень дорого. О поступке немецкого банкира Фуггера рассказывали как о неслыханной расточительности: он зажег перед Карлом V пучок корицы долговой распиской императора.

Все эти товары доставлялись один раз в год в мексиканский порт Акапулько и переправлялись караванами вьючных мулов на Атлантическое побережье материка.

Для галеона «Нао де Чина» плавание из Акапулько в Манилу через Тихий океан было относительно легким: оно продолжалось всего шесть недель. Обратный рейс считался куда труднее.

Испытывая недостаток в судах и моряках, Испания не хотела рассеивать свои силы. Она берегла их для торговли между Новым и Старым Светом. Поэтому король решил в принципе, что в составе испанского флота будет постоянно только один «филиппинский галеон», курсирующий в Южном море, но этот галеон был самым крупным среди своих современников. Его вместимость составляла 700 тонн в XVI веке, 1500 тонн — в XVII и 2000 тонн — в XVIII веке.

Конкистадоры

Самое странное в завоеваниях тех далеких времен, будь то в Новом Свете или на Филиппинах, заключалось в том, что это были отнюдь не экспедиции, которые официально финансировались и опекались королем.

«Конкисты», как их называли в ту эпоху, были частным делом. Они предполагали союз между знатным сеньором, банкирами, купцами и арматорами. Капитан сам вербовал себе людей и руководил экспедицией. Участники предприятия обеспечили экспедицию судами, продовольствием, боеприпасами. Доля в добыче заранее определилась договором. Воины, нанимавшиеся на корабли, подразделялись на кабальеро и пеонов, то есть на всадников и пехотинцев. Лошадь, неизвестная в Америке, считалась ценным имуществом, огнестрельное оружие было еще редкостью в те времена, и поэтому владение ими давало преимущество при вербовке. Вмешательство этих кабальеро объясняет одновременно экстравагантность эпопей Кортеса и Писсаро и крайне неумелую организацию морских экспедиций испанцев.

Проблема заключалась в том, чтобы сохранить монополию на тот, казалось, неистощимый источник золота и серебра, которым представлялись золотые и серебряные рудники Нового Света, и вдобавок обеспечить транспортировку драгоценных металлов через Атлантику.

Кажется, Испания никогда не видела других способов решения этой проблемы, кроме насаждения драконовских законов и подавления, зачастую глупейшего, любой инициативы, проявляемой капитанами и лоцманами. Испания в противоположность Англии так и не поняла, что решение кроется в развитии техники мореходства, в прогрессе судостроения и судовождения, в учете опыта и поощрения инициативы моряков.

Опасности, тяготевшие над кораблями, перевозившими сказочные богатства из Нового Света в Старый, объяснялись не только неприспособленностью их к плаваниям в открытом море и сильными ураганами, разражавшимися в неудачно выбранный для рейса сезон.

Немалую роль здесь сыграла и алчность, которую возбуждала во всех европейских странах та золотая река, тот испанский «Голдстрим», который периодически пересекал Атлантику.

Предок современного доллара

Алчность разгоралась все сильнее, поскольку сокровища Нового Света уже были превращены в деньги. Ведь большая часть золота и серебра переливались на монетных дворах Нового Света. Первыми денежными знаками, появившимися в обращении в 1537 году, были монеты достоинством в один, два, три и четыре реала. Лицевую сторону монеты украшал герб с кастильскими замками и леонскими львами. Их называли «эскудо» или «дублонами», так как они стоили в два раза больше, чем пистоли. Чеканка монет, как и торговля с Новым Светом, порождала скандальные махинации. Надо полагать, что должность казначей мексиканского монетного двора Луис де Ривера, купив эту должность в 1580 году за 160 тысяч песо, перепродал ее в следующем году за 260 тысяч. Вице-король, располагавший 160 должностями для продажи, не довольствовался только этими доходами и прибегал к спекуляциям через подставных лиц. Справедливости ради отметим, что подобные нравы широко бытовали в ту эпоху. Масштабы махинаций не казались из ряда вон выходящими на фоне колоссальных богатств Америки.

В 1545 году крупные залежи драгоценных металлов были открыты в Потоси, на территории современной Боливии, и здесь был создан монетный двор.

В Новом Свете единственными зданиями, превосходившими своим великолепием храмы, были «Монеды», то есть монетные дворы. Монетный двор в Потоси обошелся в два миллиона пиастров. На этих предприятиях чеканили колоссальное количество монет, особенно достоинством в восемь реалов, которые высоки ценились и были самыми удобными в обращении, в течение трех веков они оставались денежными знаками, пользовавшимися наибольшим престижем, как в Новом, так и в Старом Свете. То были пресловутые «восьмиреаловики».

По воле случая они стали предками современного доллара. В счетных книгах крупных купцов эта монеты обозначались латинской буквой «Р» переплетающейся с цифрой «8». Позднее осталась только цифра, которую преобразили в знак S, перечеркнутый черточкой. В конечном счете, этот символ начали применять американцы для обозначения доллара.

Что касается слова «доллар», то оно немецкого происхождения. С XV века на серебряных рудниках Иоганнисталя в Богемии начали чеканить монету, известную в Европе под названием «иоганнисталер», или сокращенную «таллер». Эти монеты по стоимости были равны восьми реалам. Последние были украшены на оборотной стороне знаком колониальной мощи Испании — двумя колоннами, у основания которых плескалось море. Плавание за Геркулесовы Столбы означало в ту пору пересечение Гибралтарского пролива. Это было символом всей заатлантической эпопеи Испании, означавшим, что Средиземное море не удовлетворяет больше требованиям самой могущественной морской державы мира. Она отныне устремилась в неведомые океаны. Вот почему на этих монетах можно прочесть такой девиз: «Plus Ultra», то есть «Еще дальше». На лицевой стороне надпись «Philippus II Hispaniarum et Indiarum Rex» (Филипп II, король испанский и индийский). Слово «Indiarum» фигурирует на всех монетах, отчеканенных в Новом Свете.