Серая невеста Лиллехейма - Николай Ободников

– Да! Ты можешь не говорить так при всех?!

Эджил протянул руку Диме:

– Мой сын высокого о тебе мнения, парень. А это дорогого стоит.

– Спасибо…

– …Эджил.

Рукопожатие рыбака было крепким, но осторожным. Дима ощутил, как его ладонь в лапище Эджила свернулась трубочкой. Такого же рукопожатия удостоились Франк, Андеш и Дэгни. Правда, Дэгни получила в довесок еще и подмигивание. А вот Арне достался лишь отеческий подзатыльник.

– По-любому есть за что, – пояснил Эджил сыну и оглядел всех: – Ну, что там у вас, выкладывайте.

Ребята наперебой бросились рассказывать о том, как вчера очутились в гостях у Шакальника и что тот учудил, неся околесицу с ножом в руках. Момент, когда Дима разбил камень, вызвал одобрение Эджила, и Арне расцвел, будто этот поступок принадлежал ему. А вот их догадка о том, что в доме скудоумного шахтера может находиться похищенная Сара Мартинсен, вызвала ухмылку на лице рыбака. Впрочем, за ухмылкой пряталась нешуточная тревога.

– Я вас услышал, – наконец объявил Эджил. – А теперь и вы послушайте меня. Сейчас все отправитесь по домам, я развезу. И без возражений, ясно?

Никто не рискнул спорить с капитаном «Кунны». Через десять минут велосипеды компашки были погружены в кузов его синего пикапа «Chevrolet Silverado». Причем все без исключения велосипеды, лежа друг на друге, свисали с откидного борта передними колесами. В кузове, у самой кабины, устроились Дима и Дэгни. Остальные, включая Тора, разместились в салоне вместе с Эджилом.

– Я не хочу домой, – произнесла Дэгни, когда «шевроле» тронулся с места. – Просто не хочу. – Она привалилась к Диме и обняла его за руку.

– Я тоже, Дэгни, – промямлил подросток. – Я тоже.

– Значит, давай снова встретимся.

Дима обернулся, чтобы проверить, не слышен ли их разговор в кабине пикапа, но Эджил был поглощен управлением машины, вполуха слушая бодрый треп Арне.

– А как же остальные?

– Анне-Лисе плевать, дома Франк с Андешем или нет. Арне тот еще сорвиголова. Думаю, папаня от него и не ждет, что тот будет торчать на заднем дворе и рыть с Тором на пару ямки. А ты как?

Вопрос был с подвохом, и Дима хорошо понимал это. Либо он с этими ребятами, либо нет. Впрочем, он и сам вчера пожелал, чтобы остаток лета прошел без надсмотра.

– Я с вами, – прошептал он, холодея от одной мысли о том, что предстоит сбежать из дома.

– Ну, тогда у нас найдется одно укромное местечко.

Они заулыбались, ободренные перспективой скорой встречи.

24. Под носом

Каша имела одуряющий аромат абрикоса, хоть и была залита обычным кипятком, а сама относилась к дешевым пищевым концентратам. Микаэль немного подумал, прикидывая, чего не хватает, и долил в облупившийся желтый чайник воды, после чего поставил его на плиту. Да, свежий чай прекрасно дополнит кашу. Он взглянул в окно, забранное досками: море злилось, обсасывая волнорезы бухты. Зато солнце ни на йоту не меняло настроя, заливая всё полуденным белым светом.

Отпихнув ногой валявшуюся березовую чурку, Микаэль присел, ожидая, когда закипит вода. Снаружи мелькнула синяя металлическая тень, и у дома резко затормозил пикап. «Шевроле» еще раз качнулся, когда из него вылезли четверо мужчин. Лица их выражали злобную решимость. Впереди шагал Эджил Петтерсон, капитан траулера «Кунна» и не самый терпеливый человек Лиллехейма.

– Чертовы кретины, – прошипел Микаэль и поспешил к двери, пока ее не снесли с петель.

И вовремя. Дверное полотно застонало от града ударов.

– Микаэль Скоглунн, открывай, пока я из твоего домика всё дерьмо не выбил! – проорал Эджил, усиливая напор.

Микаэль распахнул дверь, и его сердце беспомощно затрепыхалось при виде хмурой команды «Кунны». Сплошь верзилы-головорезы, которым только кастетов недоставало для полноты образа.

– Чего надо, джентльмены? – По тону Микаэля было понятно, что слово «джентльмены» он использовал исключительно в качестве оскорбления.

– Слышал, к тебе вчера наши дети заходили, – проронил Эджил. – Я тоже зайду?

Не дожидаясь ответа, капитан «Кунны» отпихнул шахтера и вошел. За ним ввалилась и вся команда. В гостиной сразу же стало тесно. Повис рыбный дух, уступавший по крепости только запаху пота.

– Шакальник, ты бы прибрался, что ли, – заметил Ра́смус оглядываясь. Пнул ногой березовую стружку. – Господи, только спички не хватает.

– Меня зовут Микаэль Скоглунн, тупица.

– Смотри-ка, он еще и огрызается.

– Я спрошу прямо, – сказал Эджил, вышагивая среди древесного мусора и различных статуэток волков, превративших дом в логово одержимого безумца. – Ты вчера брал нож в руки после того, как пригласил детей к себе на задний двор?

Повисла напряженная тишина, в которой можно было услышать, как бешено запульсировала жилка на шее Микаэля.

– Нет, – наконец промолвил он, и его лицо прочертила дьявольская ухмылка. – Сорванцы проникли на частную собственность, затем разбили кое-что мне дорогое и со смехом сбежали. Маленькие говнюки.

– Хорошо, – кивнул Эджил и проворно повернулся.

Звук удара прозвучал чересчур отчетливо, будто Бог на своей печатной машинке поставил точку после особенно длинного предложения. Микаэля чуть подкинуло, и он грохнулся на столик, заваленный пивными банками и пустыми пузырьками из-под обезболивающего. Нижняя губа шахтера кровоточила.

– Я рад, что «маленькие говнюки» проведали тебя. – Эджил улыбнулся и стряхнул кулак. – Надеюсь, в следующий раз, когда это случится, ты просто вызовешь полицию и не станешь хвататься за предметы острее собственного пальца.

Команда «Кунны» с холодным равнодушием взирала, как Микаэль поднимается на трясущиеся ноги. К их удивлению, с физиономии шахтера не сползла самодовольная ухмылка.

– Так я и сделаю, – заверил Микаэль, следя за капитаном «Кунны» голодными глазами. – Будто что-то в голову ударило: и почему я так раньше не поступил?

– А Шакальник-то шутник, – с кислой миной заметил Расмус.

– Еще мы слышали, Микаэль, что где-то поблизости может находиться Сара Мартинсен. – Голос Эджила с каждым словом становился всё тяжелее. – Этой ночью какой-то ублюдок похитил ее из собственной кроватки. Даже собаку ее прикончил. Представляешь? И это у нас-то в Лиллехейме. Знаешь про это что-нибудь?

Команда «Кунны» смотрела на шахтера с неприкрытой враждебностью.

Микаэль вскинул распухающий подбородок и зашелся в кашле, в котором угадывался смех.

– Знать не знаю о пропаже какой-то говнючки.

– Тогда ты не будешь против, если мы осмотримся.

Рыбаки бросились по разным углам коттеджа. Они распахивали шкафы, открывали двери, совали сопящие от гнева носы в каждый угол. И с каждой секундой обыска убранство домика всё больше приходило в негодность. Расмус, топая сапогами, отправился на второй этаж. Там что-то загрохотало.

Эджил тем временем вышел на задний двор. Огляделся. С минуту смотрел на сокровища синего брезента. Осколки мутно-красного берилла и кристаллического сланца валялись на чахлом газоне, собранные в странную пирамидку. Капитан «Кунны» улыбнулся: здесь русский парнишка, заботясь о друзьях, сказал свое мужское слово.

У ног Эджила легла тень. Микаэль замер у пластикового столика с необработанной березовой чуркой. Рука шахтера подрагивала, точно намереваясь схватить лежавший нож для резки по дереву. Эджил прошел обратно в дом, сознательно подставляя спину для удара.