Случайная жертва - Алла Холод

– Так может, у них имеется штатный юрист, – предположила Тая.

– Не имеется, я вчера звонила, проверяла. Юриста нет.

– Если нет, то это тема, тогда можно и так. Только скажи, что я должна понять, на что мне обращать внимание?

– Да на все, наверное, – замялась Ксения, – я пока и сама не знаю. Больше всего меня беспокоит вопрос о том, какие у него отношения с начальницей. Есть там что-то личное или нет. Просто принюхайся, ты же это умеешь. Может, она зайдет к нему при тебе или еще что-то в этом роде. Я пока даже представить себе не могу.

– Ладно, принюхаюсь. Если есть к чему, – пообещала Тая.

Офис «Гиппократа» совершенно заворожил Ксению еще до того, как она в него вошла. Отделанный камнем и декоративными кирпичиками фасад, одинаковые, как клоны, идеальные туи, красивые окна. С виду никогда и не скажешь, что этот офис имеет какое-то отношение к медицине, к болезням, к страданиям людей. Он казался воплощением благопристойности, респектабельности и невероятного, хорошо продуманного уюта.

Ксении грех было жаловаться на здоровье, к врачам она обращалась редко, а в больнице лежала всего раз в жизни, полтора года назад, когда у нее случилась тяжелая двухсторонняя пневмония и оставаться дома было просто опасно. Но Михал Михалыч устроил дочь по высшему разряду: у Ксении была отдельная, вполне комфортабельная палата, а питание ей ежедневно, обходя все антиковидные меры, доставляла Клавдия. Но даже и в таких оранжерейных условиях две недели показались Ксюше вечностью. Больничный запах, надрывный кашель, который доносился из соседних палат, тяжелое громыхание тележки с едой, предназначенной для лежачих больных, – все это создавало атмосферу, в которой собственное Ксюшино легочное паскудство расцветало все более пышным цветом. Несмотря на бесконечные капельницы, она никак не хотела выздоравливать. На третий день у нее температура поднялась выше обычного, из-за тошноты она не могла есть и пить таблетки, и ей стало казаться, что она семимильными шагами движется «на выход». Но тут медсестра, которая обычно ставила Ксюше капельницы, пригрозила:

– Будешь так себя вести, поедешь в реанимацию. Не знаешь, что такое реанимация? Узнаешь – мало не покажется. Там тебя положат на высокий лежак и встать уже не сможешь. Там не разрешено. Писать будешь через катетер, пить по расписанию. Книжку не почитаешь, телефон отберут. И рядом будет лежать полумертвая тетка без сознания, будешь слушать, как она хрипит перед смертью. А ну-ка, давай соберись!

И Ксения так испугалась реанимации, что собралась. Температура упала на следующее утро. Она заставила себя поесть, выпила все, что ей было прописано врачом, и потихоньку стала выздоравливать.

С тех пор любое упоминание о каком бы то ни было медицинском учреждении вызывало у нее воспоминания полуторагодичной давности. «Гиппократ» же был прямой противоположностью всего того, что всплывало в ее памяти.

Ксения обошла жилой дом и оказалась во дворике, куда также выходили окна медицинского центра. Новехонькие стеклопакеты, цветы на подоконниках. По раннему времени суток свет еще не зажигали, и разглядеть, что происходит в кабинетах, Ксения не могла, ей мучительно хотелось заглянуть в окна, но она не решилась, для этого нужно было подойти вплотную. Так что она просто прошлась мимо здания, делая вид, что разговаривает по телефону.

Как магнитом ее тянуло внутрь, и когда Ксения вошла в помещение, первое впечатление только усилилось. Регистратура больше напоминала ресепшен небольшого бутик-отеля: девушка-регистратор модельной внешности, струящийся с потолка свет, огромный ковер в холле.

Поскольку Ксения была записана в качестве приглашенной к руководителю, девушка тут же проводила ее в кабинет Натальи Борисовны.

– Что бы вы хотели узнать, Ксения Михайловна? Я постараюсь помочь чем могу, – этими словами встретила Ксюшу Наталья Борисовна.

– Я надеюсь вас не сильно побеспокоить и много времени у вас не занять, Наталья Борисовна, – очаровательно, но с нежной грустью улыбнулась Ксюша, – мой подзащитный вам знаком более, чем кому-либо из той компании, которая в тот день была у вас в загородном доме. Поэтому я хотела бы понять, какое к нему было отношение у окружающих. Что он за парень? Как вы могли бы его охарактеризовать?

Наталья подумала с полминуты. Когда она начала рассказывать о том, каким чудесным мальчиком является Роман Жолудев, Ксюша уже практически отключилась. Она осматривала кабинет Натальи Борисовны и поражалась, насколько в нем все идеально.

Удобная добротная мебель. Идеально выкрашенные стены. Несколько дипломов и благодарственных грамот за участие в каких-то там программах. На другой стене две прелестные акварели – виды старого города весной. Красивый торшер между диваном и креслами, составляющими уголок отдыха или неформального общения. Модная кофе-машина в углу. Наталья Борисовна, наверное, чувствовала себя здесь очень комфортно.

«Что я здесь делаю? На что трачу время? – думала Ксения, старательно изображая заинтересованность. – Увидеть Наталью я могла и завтра в ее загородном доме, когда Сережа станет выносить им всем мозги на предмет того, кто где находился в момент убийства. Зачем мне нужно было сюда приходить? Просто посмотреть на нее?»

Увидеть Наталью Ксения могла и завтра, это правда. Но раз уж пришла, потратила напрасно драгоценное время, то хотя бы как следует разглядеть хозяйку клиники стоило.

Несмотря на тщательный, явно дорогостоящий уход за собой, выглядела Наталья на все свои недавно исполнившиеся сорок лет. Лицо у нее было свежее, кожа упругая, молодая, но общее впечатление нельзя было отринуть – перед ней сорокалетняя женщина. Может, ей добавлял возраста строгий костюм, может, начальственная осанка. А может, и гигантский стол, за которым она царственно восседала. Или очень уж «взрослый» аромат ее парфюма. Так или иначе, все вместе это задавливало в ней хорошенькую милашку, симпатичную девочку с ямочками на щеках, которая каким-то чудом прорывалась через все это респектабельное великолепие на секунду-другую. Стоило только девочке показаться, как в изящном ушке грозно высверкивал бриллиант и прогонял девочку куда-то туда, где ее никто не увидит.

Наталья Борисовна характеризовала Романа очень положительно, но Ксения не могла отделаться от ощущения, что хозяйка кабинета чем-то встревожена или обеспокоена. Она говорила четко и спокойно, но пальцы ее попусту теребили бумажки на столе, она кидала быстрые косые взгляды на мобильный телефон.

– Вы можете опросить еще одного гостя, участника той самой трагически окончившейся вечеринки, – наконец проговорила Наталья Борисовна, – он, конечно, видел Романа впервые, но вполне мог успеть составить какое-то мнение о нем.

– За пару часов знакомства? – заволновалась Ксения, впервые почувствовав, что время, возможно, потрачено не совсем впустую.

– Конечно, этого недостаточно, чтобы составить мнение о человеке, – согласилась Наталья Борисовна, – но ведь вы адвокат Романа, вам