Третий шанс - Герман Иванович Романов

выставленными минами, — произнес Алексеев, прекрасно зная обстановку у Дальнего с первого дня войны — ведь там уже погибли на минах «Енисей» и «Боярин».

— В дозоры придется беспрестанно отправлять все имеющиеся канонерские лодки, даже старые клипера. Наши миноносцы окончательно угробят машины, пребывая безостановочно в море.

— Господа, в Дальнем уйма пароходов с нашими командами. Выбрать полтора десятка подходящих, моряков призовем на службу, суда вооружим противоминными пушками, да вплоть до 120 мм можно поставить, как мне сказали. И будут вспомогательные канонерские лодки, подходящие именно для сторожевой службы — Куропаткин показал на папку с бумагами. — Орудий на флоте достаточно, три корабля в ремонте стоят — пушки им ни к чему до лета. Можно делать чугунные отливки снарядов, как морских в 75 мм, так и полевых трехдюймовых, начинять дымным порохом, взрыватели имеются. И получим гранаты, которых нет ни на кораблях, ни в армии.

Алексеев ошеломленно посмотрел на генерала — в голове не укладывалось вся та информация, которую раз за разом вываливал бывший военный министр. Потрясающая работоспособность, недаром его хвалил Скобелев, ставя выше многих. Предусмотрителен, такое ощущение, что знает все наперед, причем в некоторых моментах лучше его самого. И при этом не страдает излишним честолюбием, словно потерял гордыню, и советы подает только по делу, исключительно разумные, словно все предварительно выверил. А так оно и есть — недаром штабных загонял, контр-адмирал Витгефт прячется, а флаг-капитан Эбергард давно для него ходячим справочником служит. И со всеми приветлив, но требователен.

— Полтора десятка канонерских лодок, — Макаров только покачал головой, что-то высчитывая, глаза буквально загорелись неистовым огнем. — Хм, а ведь мы можем на время отправить на них матросов с «Цесаревича» и «Ретвизана», а то бездельничают — пусть повоюют!

Алексеев думал об ином — гавань и город это одно дело, а крепость Дальний совсем иное. По штату контр-адмиральская должность, как в Порт-Артуре, вернее две — есть береговая оборона, к тому же добавится полтора десятка канонерских лодок. А это продвижение по службе для многих лейтенантов — возможность стать капитаном 2-го ранга, такого повышения ждут обычно долго. Само переоборудование много времени не займет — устроить погреба и подачу, стальными листами прикрыть наиболее уязвимые места, склепать орудийные щиты к пушкам. И хотя 120 мм пушек немного, но найти можно, да и старые орудия пойдут. Так вот почему Куропаткин так интересовался Дальним — он давно принял решение и тихонько подводил его самого к нему. Но обиды за это не было, как и гнева за вмешательство во флотские дела «сухопутного».

Нынче Алексей Николаевич фактически его начальник штаба, и деяния несут пользу и для него лично — так чего обижаться, если во благо все идет, и ему в отличие. Тут радоваться надо, что всю работу на себя кто-то умный берет, как там в поговорке на этот счет. Много полезного делает — те же пулеметы вместе с расчетами армии с кораблей передаются, в войсках больше пользы принесут. Бронепоезда и железнодорожные батареи изготовлены будут — нашлись германские четырехосные платформы — а на каждый можно должность капитана 2-го ранга утвердить…

— Я бы хотел завтра поврежденные корабли посмотреть. Степан Осипович, вы позволите?

— Конечно, Алексей Николаевич, я сам вас сопровожу…

— Ни в коем случае, у вас свои дела, я просто похожу. Посмотрю, интереса ради — хочется ощутить отнюдь не смотр, как раньше.

— Хорошо, с вами будет Михаил Павлович — отправлять полного генерала, да еще командующего армией, без сопровождения хотя бы контр-адмирала. Никак нельзя, — усмехнулся командующий флотом, но тут же задумался — предложение перевести броненосцы в Дальний его озаботило не на шутку — появились перспективы…

Собственно на Квантунский полуостров есть один путь — через трехкилометровой ширины перешеек. «Бутылочное горлышко», которое было легко заткнуть не просто пушками, а жерлами корабельных орудий. Но царские генералы, а потом и адмиралы сообразили слишком поздно, и предпринятые в спешке меры запоздали. Своего рода «Крым» Дальнего Востока, труднодоступный с древности, а ведь легендарный Перекоп восемь верст шириной, и туда путь для наступающих куда проще…

Глава 17

— Все решится в самые ближайшие дни, Василий Егорович. Первое столкновение определит многое, ни мы, ни японцы прежде не воевали друг с другом, так что войска имеют друг о друге самые смутные впечатления. Потому японцы и осторожничают, как на суше, так и на море. Учтите — они прекрасно знают, что европейцы пока лупят азиатов в хвост и гриву. А потому еще не начинают, хотя дивизии давно отмобилизованы, их в полтора раза больше, чем у нас. Не хотят рисковать понапрасну, хотят действовать максимально верно. Вот только не учли одного — время уже играет за нас.

Куропаткин усмехнулся, посмотрел на генерал-квартирмейстера штаба Флуга — тот только что познакомил его с последними данными о противнике. А они были весьма познавательными — со стороны японцев все происходило в точности, как и было в истории — ничего не изменилось, кроме сроков. И они особенно заметны на продвижении 1-й армии Куроки по корейской земле, где завязалась самая настоящая война между забайкальскими казаками из дивизий Мищенко и Ренненкампфа и идущими к Ялу японцами.

Вот к такой «азиатской» войне японцы не были готовы, хотя и азиаты. Казаки действовали в своей привычной, «разбойничьей» манере, наскоками, начисто вырубая зазевавшиеся японские аванпосты. Те в ответ платили той же «монетой» — никого в плен не брали, впрочем, казаки и не сдавались, для них это было несмываемым позором. Но больше всего погибло корейцев — попасться между враждующими сторонами для местного населения оказалось непередаваемым ужасом, хотя русские относились значительно мягче. Ведь казаки воевали ради добычи, а японцы за «славу», устанавливая свое господство — просто убивали по поводу и без оного, ведь они и начали войну ради закрепления за собой Страны Утренней Свежести как колонии.

Алексей Николаевич машинально посмотрел на календарь — 30 апреля по русскому счету, японцы пришли к Ялу на двенадцать дней позже, такова отсрочка данная забайкальскими казаками. И она того стоила, ведь каждые сутки прибывал полностью укомплектованный батальон с несколькими сотнями запасных из пополнения — полторы тысячи штыков. И дополнительно в эшелонах шли батареи, прибывали казачьи сотни и эскадроны регулярной кавалерии, сразу же распределявшиеся по дивизиям.

— Их готовили германцы, и у нас фактически структура дивизий, принятая рейхсвером. Даже конные полки