Боги, пиво и дурак. Том 8 - Ник Гернар

— Сразу после того, как найдем Фортуну и Сета, — сказал я.

Фемида вздохнула.

— Их тоже вероломно выслали? Как меня?

— Нет. Их осудил Совет, — не стал я скрывать правды.

— А. Понятно… — и с легкой, полупрозрачной улыбкой на губах Фемида проговорила: — Признаться, я не удивлена. Каждый из них от природы склонен к нарушению закона.

Теперь следом за Деметрой нахмурился и я.

— То есть ты считаешь, что они получили по заслугам?..

Фемида подняла на меня свой внимательный, пронзительный взгляд.

— Нет. Я не могу судить, не имея возможности видеть сам предмет. Я лишь говорю, что на моей памяти им обоим не раз приходилось нести наказания за нарушение правил. И потому я не удивлюсь, если приговор был справедливым. С Фортуной мы лично несколько раз довольно остро конфликтовали. Ее легкомысленные симпатии неоднократно отводили от моего карающего меча отпетых преступников, в тот момент, когда их судьба была уже решена, и мойры, наточив ножницы, отмеряли им последние сантиметры судьбы. Характер этой вечно юной богини вздорный и взбалмошный, а сила сокрушительная. И если все это умножить на неуемную потребность вмешиваться не в свои дела, то можно примерно представить себе масштабы бедствия по имени «Фортуна»…

Возглас дворецкого прервал наш разговор.

— Нашел!..

От нетерпения я подорвался с места.

— Ну и?

— Вчера ночью в Ленинградской области были найдены и стабилизированы два объекта. Один из них идет под кодом особой важности, второй имеет предварительную маркировку ноль три дробь четыре. Другими словами, у него минимальный запас энергии, но при этом физически силен и имеет уровень опасности четыре. Они оба сейчас находятся или в резиденции третьего советника в Сестрорецке, или на базе старого кровавого подвала в самом Петербурге. И подготавливаются для дальнейшей транспортировки в Даллас или Лондон, где в данный момент находятся действующие и усовершенствованные кровавые подвалы.

— Это Янус! — обрадовался я. — Все, мы их нашли! Получилось!..

Дворецкий посмотрел на меня, как на умалишенного.

— Даниил, мне кажется, вы не поняли, — с трагическим видом сказал он мне. — Вы их не нашли. Вы их… потеряли. Может быть, как-то с охраной резиденции еще можно попытаться сладить, хотя сейчас на обеспечение безопасности такой ценной добычи наверняка бросят все силы. Но Петербургскую цитадель мы точно войти не сможем. Никак. Это настоящая крепость с несколькими уровнями защиты, которые продумывал еще сам господин Бельский и они безукоризненны! Нам этот Измаил не взять. Я сожалею.

В ответ я только улыбнулся во все лицо.

— А нам и не нужно его брать! Надо только понять, где именно их содержат, в Сестрорецке или в Питере. К счастью, порталы вы открывать не умеете, а значит, чтобы перевезти добычу им самим придется выйти наружу. Нам остается только дождаться момента, когда это произойдет.

Дворецкий хмыкнул.

— Вы думаете, что сможете каким-то образом остановить официальный эскорт, с охраной, автоматчиками и армией теней на поддержке?

— Да, Пётр, — уже совершенно серьезно сказал я. — Я же правильно запомнил ваше имя? Так вот, я действительно так думаю, если, конечно, господин Бельский не впадет в детство окончательно и не потеряет контроль над стражами. У нас трое богов, один некромант и один призыватель в комплекте. Так неужели не справимся?

— Позвольте-позвольте! — подал голос Самеди. — Я, между прочим, своего согласия на эту вакханалию еще не давал.

— Не вопрос, щас все решим, — усмехнулся я, повернувшись к барону. — Деметра, разбуди-ка нашего малыша? Нам надо повязать барона, чтобы отпустить на волю в нужный момент.

Самеди возмущенно отпрянул.

— Даниил… вы шутите?..

— Чего это сразу «шучу»? — прищурился я. — Я же вселенская жопа, как ты изволил выразиться. Вот и веду себя соответственно.

Я приблизился к барону и почти в упор взглянул в его костяное лицо.

— А если серьезно, барон, то пожалуйста, пойми одну вещь. Мы с тобой, конечно, очень разные, но кое-что общее все-таки есть. И я хочу…

— Напомнить, что прямо сейчас я пользуюсь безопасностью, которую ты можешь у меня отнять? — насмешливо проговорил Самеди. — Да, что ни говори, а шантаж — удобный инструмент для урегулирования разногласий.

Я шумно выдохнул.

— Что за говно я сейчас услышал? Нет, барон. Я лишь хотел сказать, что у нас с Лёхой на двоих приходится примерно полтора мужика. И на эту мужицкую дробь сейчас ложится ответственность за двух богинь, которых нужно вернуть в целости и сохранности. И есть еще одна, которую прямо сейчас, возможно, где-то пытают. А ты, какой бы хитрой задницей не был, тем не менее джентльмен. Ты любишь вкусный ром, хорошие сигары. И, само собой, трепетно относишься к красивым женщинам. Просто, потому что их существование делает мир лучше и приятней для глаза. Так неужели откажешься превратить нашу единицу с хвостом…

— Я не хвост, а голова, — поправил меня Лёха.

— … Ладно, нашу единицу с головой в две целых пять десятых?

— Три целых пять десятых! — подал голос дворецкий Бельского, поднимаясь со своего места. — Интересы господина я буду отстаивать до конца, не сомневайтесь.

Самеди моргнул огоньками глаз.

— Вы еще скажите, три целых пятьдесят пять сотых, — буркнул он, покосившись на мелкого, пускавшего сонные пузыри на руках Фемиды.

— Может, пятьсот пять тысячных? — предложил Лёха.

— У нас тут что, математическая конференция? — ругнулся я. — Будем высчитывать, каков процент мужиковатости у годовалого ребенка?..

— Сам первым начал, — справедливо заметил барон. — Однако же, должен признать… в первый раз кто-то подобным образом ведет со мной беседу, — проговорил он. И голос его прозвучал мягко и грустно.

— Соглашайся, барон. Давай просто сделаем это вместе? Отобьем Сета с Фортуной, вернемся к вратам. В конце концов, что ты теряешь? Если твои кости остались целыми на той стороне, для тебя же не проблема перевоскреситься дома в любой момент, если вдруг экстремальный туризм поперек горла встанет.

Самеди несколько секунд смотрел на меня огоньками своих глаз. А потом моргнул и сказал:

— Хорошо. Я принимаю твое предложение.

Он поднялся со своего места, взял пепельницу и отошел в другой угол комнаты, чтобы попыхтеть сигарой.

— Ну и отлично, — с облегчением выдохнул я. — Тогда собираемся! Едем в Петербург! Мы же можем выдвинуться прямо сейчас?

— Через двадцать минут. Но