Протокол «Шторм» - Влад Полевой

– И откуда же у тебя такие хоромы? – подивился Пашка, бесшумно ступая по толстому ворсу ковра.

– В наследство досталась, – честно признался Ивашка. – Бабушка с дедом у меня тут жили. А еще до революции, до большевиков этот дом целиком моей семье принадлежал. Потом пришла советская власть, будь она неладна, и нам оставили один этаж, а позже вот эту проходную двушку. Кстати, часть большой трехкомнатной квартиры.

Войдя в проходную комнату, Кочетков застыл в смущении, однако Ивашка тут же указал на широченный диван.

– Спать тут будешь. Белье в шкафу. Одеяло на верхней полке, тонкое шерстяное, но думаю, не замерзнешь. Ты, кстати, храпишь?

Дальнейшее никому не интересно. Ну, умылись, ну почистили зубы, ну, потом вспомнили, что сегодня играет «Зенит», и решили посмотреть матч, усевшись тут же на диване и потягивая пиво из пузатых бутылок. Разбрелись спать тоже не спеша. Ивашка как бы отлучился на минуту, а позже, когда Кочетков заглянул в его комнату, хозяин квартиры уже вовсю раскручивал обороты по пути в объятия Морфея. Пашка лег чуть погодя. Снов в этот раз не было.

Ивашка проснулся в половине шестого утра от умопомрачительно запаха. Свесив босые ноги, он нащупал тапки и уверенно направился на кухню, по пути приглаживая взъерошенные волосы пятерней. Источник был локализован верно – кухня, а на столе, который отродясь не видел сервировки, стояли две тарелки, приборы. Также, к великому удивлению хозяина, где-то была найдена солонка, а несколько клочков аккуратно порванной прошлогодней газеты, видимо, должны были заменить салфетки.

– Кофе будешь? – поинтересовался Кочетков у прибалдевшего, блаженно щурившегося на завтрак Петрова. – А то я нашел у тебя немного растворимого. Дрянь редкостная, однако на первый раз сойдет.

Усевшись за стол, Петров согласно закивал и, пододвинув к себе тарелку с пышущим жаром варевом, с аппетитом принялся за еду. Содержимое тарелки было уничтожено за считаные минуты, под Пашкину улыбку. Отхлебывая кофе из пощербленной по краям кружки и довольно отдуваясь, хозяин поинтересовался:

– Откуда ты такое богатство надыбал? В магазин сгонял?

– Да нет, конечно, – усмехнулся Кочетков, – провел ревизию твоего холодильника. Запасов у тебя не густо, так что чем богаты…

Следующий день начался с бумажной волокиты, к которой Пашка не то чтобы питал отвращение. Он попросту не представлял, как это может быть, как это на самом деле натурально, нудно и противно выглядит. Поцарапанный бампер и правое крыло, разбитые вдребезги фары привели Митрича сначала в немое недоумение, а потом, почти мгновенно, ввели в состояние боевого безумия берсеркера, обожравшегося мухоморами. Пожилой, степенный человек, почти наверняка семейный, перемежая свою речь проклятиями и обещаниями долгой и мучительной смерти для нерадивого сопляка, попытался убить того гаечным ключом. И случилось бы так, если бы не подоспевший на выручку Танк. Чудом оказавшись в тот момент в гараже и став свидетелем мизансцены, он кое-как перехватил зампотеха и, с трудом удерживая его, утащил к дальним боксам, где и запер, подперев для верности дверь валявшимся рядом карданным валом.

– Потом отопру, когда остынет, – ответил он на немой вопрос Кочеткова. – Однако москвич он тебе в жизни не забудет. Я бы в течение месяца в гараже, на твоем месте, не появлялся.

– Знал бы ты, что было, – печально вздохнул Пашка, опасливо поглядывая на оброненный Митричем гаечный ключ. – Гнались за нами.

– За вами?

– Ну, за мной и Кали. Мы посылку на вокзал ездили забирать, а потом эти придурки нарисовались. Ну, я и…

– Сымпровизировал?

– Ага, запечатал их в проезде. До сих пор, небось, сидят внутри своей консервной банки.

– Ну дай бог, дай бог. – Танк дружественно похлопал Пашку по плечу и подтолкнул в сторону выхода: – А ты пока зайди к Библиотекарю. Рапорт рапортом, а по свежим следам все же лучшей.

Внутренне дрожа от предстоящего рандеву с шефом, Кочетков оставил ключи от москвича у дежурного, побоявшись вновь появляться в гараже, а сам, вздохнув и перекрестившись, потопал на второй этаж, где его уже поджидали. В небольшом, но уютном кабинете Библиотекаря его ждал сам хозяин, а заодно и Кали, с великим интересом изучающая состояние своего маникюра.

– Явился, герой, – в тоне патрона не было вражды, однако Пашка расслабляться не спешил, ибо отлично знал, что за внутренним спокойствием и миролюбием таких вот типов может скрываться торнадо. Такой с милой улыбкой и с днем рождения поздравит, и в голову кофейником засветит за здорово живешь, однако и тут подозрения младшего Кочеткова оказались беспочвенны.

Вместо разбора полетов Библиотекарь усмехнулся и заставил накатать длиннющий отчет, а затем отправил домой.

– На сегодня все, Драйвер. Если ты понадобишься, с тобой свяжутся. Будь наготове и не злоупотребляй. В любой момент за руль.

На следующей день Пашка был удостоен чести побывать на летучке, где наконец получил возможность встретиться со всеми сотрудниками отдела шестьдесят два. Само помещение отдела, лаборатория, архив и оружейка располагались в цокольном этаже и были отгорожены от внешнего мира здоровенной железной дверью, для открытия которой требовался особый ключ. Встретивший Кочеткова на входе Ивашка поманил его рукой и, засунув руки в карманы, поспешил вдоль по коридору первого этажа, пока не достиг лестницы, а там, вместо того чтобы отправиться наверх, нырнул через три ступеньки вниз и, толкнув простенькую деревянную дверь, открыл проход в еще один коридор. На этот раз небольшой и хорошо освещенный, он заканчивался площадкой и винтовой лестницей, спускающейся круто вниз. Поспешив за Ивашкой, Кочетков начал спускаться по железным ступенькам, пока не оказался в шлюзе, перегороженном здоровенной стальной дверью.

– Сейчас. – Ивашка подбежал к кодовому замку и, быстро набив там цифровой ключ, потянул за ручку. Дверь, неохотно поддавшись, зашипела спрятанными внутри механизмами, отворилась, и яркий свет дневных ламп резанул по глазам.

– Где это мы? – растерянно поинтересовался Пашка, осторожно проследовав за товарищем в образовавшийся проход. – В пещере Бэтмена?

– Ну, почти, – усмехнулся молодой человек. – Это сердце и мозг нашего отдела.

Помещение, представавшее взору младшего Кочеткова, впечатляло. Будто бы по мановению волшебной палочки, стены расширились, взметнулся вверх потолок, а свет, проникающий будто ниоткуда, придирчиво освещал даже самый дальний уголок тайного убежища, не давая темноте ни малейшего шанса.

Стены, каменные, тяжеловесные, были завешаны старинными гравюрами со свирепыми левиафанами с безумным блеском в глазах, картами и полками с таким количеством книг, от которого захватывало дух. Мостки, ведущие от входа, выстроенные квадратом, огибали помещение по периметру и выводили в центр зала, где на белоснежных столах громоздилась гора разобранной аппаратуры, стояли спектральные анализаторы и чашки Петри. В помещении витал запах старой бумаги, реактивов и горелой проводки. В общем, было уютно.