Шпионские и иные истории из архивов России и Франции - Петр Черкасов

Как уверял свое правительство посол Франции, казнь пяти главных участников восстания не вызвала сочувственных по отношению к ним откликов в обществе, больше обсуждавшем подготовку к коронации молодого императора, которая должна была состояться в Москве 3 сентября. «Общественное мнение здесь, как и в Петербурге, поддерживает решительные действия правительства, – сообщал 5 августа 1826 года из первопрестольной граф де Ла Ферроне. – Сохраняется полное спокойствие, и всеобщее внимание приковано к предстоящим праздничным церемониям»85.

2 сентября, накануне коронации в Успенском соборе Кремля, французский посол в очередном донесении в Париж предсказывал, что главным принципом правления Николая I станет укрепление незыблемости самодержавного строя в России. «Он намерен царствовать со справедливостью, но как абсолютный властитель, так как убежден, что русская нация еще далеко не готова к тому испытанию, которому ее хотели бы подвергнуть новаторы»86.

Политический прогноз Ла Ферроне оправдался в полной мере. Тридцатилетнее царствование Николая I стало апогеем в истории русского самодержавия. Из событий 14 декабря молодой император извлек два основных урока. Важнейшей своей обязанностью он счел укрепление пошатнувшихся устоев самодержавного строя. Но достижение этой цели Николай Павлович видел не только в принятии дополнительных мер полицейского характера, но и в разрешении давно назревших вопросов, оставшихся ему в наследство от его предшественников. Многие из принятых им впоследствии решений в области внутренней политики, включая попытки найти ответ на злополучный крестьянский вопрос, родились в его голове в ходе следствия над декабристами. Можно даже сказать, что какие-то из этих решений были подсказаны царю его оппонентами во время допросов. Известно, что он лично допрашивал многих из них и самым внимательным образом изучал материалы следствия, пытаясь выяснить для себя мотивы, побудившие их выступить против верховной власти с оружием в руках.

Что же касается графа де Ла Ферроне, то он останется на своем посту в России до конца 1827 года, когда будет отозван в Париж, чтобы возглавить Министерство иностранных дел Франции. В начале 1830 года Карл X назначит Ла Ферроне своим послом в Рим, где его и застанет Июльская революция, окончательно свергнувшая Бурбонов. Убежденный легитимист, граф де Ла Ферроне откажется присягнуть «королю-гражданину» Луи-Филиппу и выйдет в отставку. Он умрет в добровольном изгнании в Риме 17 января 1842 года. Николай I переживет своего французского друга на тринадцать лет.

«Павлоны» 14 декабря 1825 года

12 (24) декабря 1850 года император Николай I отмечал 25-летие своего вступления на престол. Это памятное событие навсегда связалось в его жизни с тяжелыми воспоминаниями о 14 декабря – попытке государственного переворота, предпринятой группой офицеров, сумевших вывести на Сенатскую площадь в Петербурге отдельные подразделения лейб-гвардии Московского, Финляндского и Гренадерского полков, а также Гвардейского экипажа, выказавших неповиновение молодому императору. Сам государь бóльшую часть дня находился на месте событий во главе 1-го батальона Преображенского полка, занимавшего позиции на углу Вознесенского и Адмиралтейского проспектов. Преображенский полк стал его первой и самой надежной опорой в противостоянии мятежникам. Именно преображенцам доверил он в тот день и защиту своего семилетнего сына, будущего императора Александра II.

Спустя годы, в 1849 году во время открытия памятной доски Преображенского полка в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца Николай Павлович, обращаясь к находившейся там группе солдат-преображенцев, сказал, явно намекая на события 14 декабря: «Вы – мой первый полк, и надеюсь, что и останетесь им навсегда, передайте же товарищам, как я вас награждаю за вашу верность».

Кто знает, быть может, именно тогда императору и пришла в голову идея собрать к 25-летию своего царствования свидетельства непосредственных участников подавления мятежа 14 декабря. Дежурному генералу Главного штаба генерал-адъютанту графу Павлу Николаевичу Игнатьеву было дано указание получить от оставшихся в живых бывших командиров гвардейских полков, принимавших участие в подавлении мятежа, письменные отчеты об их действиях в тот судьбоносный для императора Николая день.

Кстати, сам Игнатьев 14 декабря 1825 года, командуя в чине капитана «государевой ротой» Преображенского полка, первым явился на помощь одинокому тогда императору и до позднего вечера неотлучно находился при нем. За проявленные в критический момент верность и храбрость он был произведен во флигель-адъютанты.

15 февраля 1850 года генерал-адъютант П. Н. Игнатьев разослал соответствующие запросы с предложением безотлагательно предоставить ему отчеты о событиях 14 декабря 1825 года. Один из таких отчетов я обнаружил в фонде лейб– гвардии Павловского полка в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). Он составлен бывшим командиром Павловского полка полковником Алексеем Федоровичем Арбузовым.

Павловский пехотный полк числился среди «молодых» в императорской гвардии. Он был сформирован в марте 1799 года по инициативе императора Павла I. Тем не менее в его короткой на момент описываемых событий 26-летней истории уже было много славных страниц. «Павлоны», как их позднее назовут, принимали самое активное участие в кампаниях 1805, 1806 и 1807 годов, в Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах 1813 – 1814 годов.

В сентябре 1814 года полк вернулся из Парижа в Петербург, к месту постоянной дислокации, а в июне 1815-го получил приказ выступить в поход «по случаю вновь открывшейся войны с французами»87. Правда, в очередной раз повоевать с французами Павловскому полку не довелось. Известие о поражении Наполеона при Ватерлоо застало полк на марше в Курляндии, где он и получил приказ возвращаться в столицу. С тех пор жизнь полка протекала без особых событий, в череде военных учений и смотров.

Рутина полковой жизни неожиданно была нарушена событиями 14 декабря 1825 года. В тот день Павловский полк проявил полную лояльность по отношению к императору Николаю Павловичу и принял активное участие в подавлении восстания.

Какова была его роль в тех драматических событиях, можно узнать из публикуемого ниже отчета А. Ф. Арбузова, отправленного им 27 февраля 1850 года на имя генерал-адъютанта П. Н. Игнатьева88:

«На запрос Вашего Превосходительства от 15-го сего Февраля за № 1474, имею честь сообщить следующее.

14-го декабря 1825 года из числа рот л. – гв. Павловского полка, которым я тогда командовал, участвовали в усмирении мятежников в столице 1-я, 2-я и 3-я фузелерные при своих ротных командирах: 1-я – капитан Макшеев, 2-я – капитан Аврамов и 3-я – штабс-капитан Ярц, под командою командира 1-го батальона полковника Берхмана 4-го и под личным моим начальством. Остальная часть 1-го батальона и весь 2-й батальон полка находились в тот день в городовых караулах. Тотчас по прибытии моем с тремя названными ротами на Дворцовую площадь, Государь Император по удостоении их благосклонного приветствия, Высочайше повелеть изволил: провести их мимо новой Голландии в тыл мятежникам, в Галерную улицу и на Английскую набережную, что и было мною исполнено занятием ротами означенных улицы и набережной до Замятина переулка. В то же время Государь Император благоволил повелеть мне: приказания от Его Величества получать чрез адъютанта Его Величества полковника Кавелина, а мои донесения делать чрез полкового адъютанта л. – гв. Павловского полка поручика Стахиева.

Что касается до замечательных обстоятельств того дня, то я могу указать два из них, как заслуживающие наибольшего внимания, а именно: 1-е) Когда были сделаны выстрелы из орудий по мятежникам на Петровской площади и картечи достигли поставленных в тылу их рот л. – гв. Павловского полка и ранили в них 1-го унтер-офицера, 1-го флейщика и 5-ти рядовых, из которых один вскоре помер, то невзирая на это, чины рот, помня святой долг службы и присяги, стояли твердо на своем месте, так что когда вслед за тем густая масса мятежников устремилась по Галерной улице, то 1-й полувзвод 1-й фузелерной роты, будучи выдвинут вперед, батальным огнем остановил и удержал бегущих; и 2-е) Все чины л. – гв. Павловского полка, находившиеся в тот день в карауле, равномерно исполнили строго и свято свою обязанность: в особенности же отличились караул, стоявший в казармах л. – гв. Павловского полка, который, несмотря на бывшие в сих казармах беспорядки, остался твердым и не допустил к себе мятежников. Вообще все чины л. – гв. Павловского полка ознаменовали себя в сей день примерным соблюдением порядка и строжайшим исполнением распоряжений и воли Начальства, за что Государь Император удостоил Всемилостивейше пожаловать особое и щедрое денежное награждение: раненому унтер-офицеру Григорию Шанину 300 р., прочим раненым чинам от 50 до 300 р., стоявшему в карауле л. – гв. Московского полка унтер-офицеру Ивану Тюринову 300 р., а прочим нижним чинам награда, в числе 20-ти рядовых, 1000 р. ассигнациями.