Однажды в Древней Греции - Валентин Леженда

и, развернувшись к атакующему богу своей массивной кормой, с воем выпустил в нападающего бога горячую струю клубящегося пара.

Аполлон нелепо взмахнул руками и со всего размаху врезался в чешуйчатые ягодицы ревущего монстра.

- Ох ты, ёпта… - разом сочувственно выдохнула толпа и все как один смертные дружно поморщились. – Вот это называется, серьёзно ВЛИП…

И под громкое жизнерадостное улюлюканье благодарных зрителей жуткое чудовище вместе с «прекрасным заступником» с грохотом рухнуло на дно ближайшего ущелья.

- Ёксель-моксель… параллакс! - громогласно разлилось по нахмурившемуся небу. – Да я тебя, Аполлон, после этого на куриный фарш лично пущу…

И Фидиппид с удивлением узнал в обладателе нечеловечески могучего баса своего недавнего знакомого Зевса.

***

Подбитого златокудрого воителя с места позорного крушения эвакуировал лично Гефест. Дело шло к вечеру и по мере того как темнело, любопытных эллинов становилось всё меньше и меньше.

Изучить дымящуюся воронку, оставшуюся после падения ужасного Пифона, никто так и не рискнул. Хотя разговоров по этому поводу, как водится, было очень много.

Божественный кузнец спустился с неба на волшебной тучке как раз в тот момент, когда последние из смертных зевак благополучно разошлись.

Внизу в терновых кустах Гефеста ждал насквозь продрогший Фидиппид, который чтобы согреться, неумело приплясывал на месте.

Вечера в ту незапамятную пору в древней Греции были на удивление тёмными и холодными.

- Значит это ты тот самый смертный, который вызвался помогать Зевсу? – спросил божественный кузнец, ловко спрыгивая с зависшей над землёй тучки.

Марафонец мрачно кивнул, рассматривая здоровенного смуглокожего качка в перемазанном сажей кожаном переднике.

- Эх, как же нехорошо всё вышло! – Гефест с чувством сплюнул себе под ноги. – Зевс на Олимпе рвёт и мечет! Мне каким-то чудом удалось проскользнуть мимо тронного зала незамеченным… Ведь в том что произошло есть и моя доля вины… М-да… Ладно, забирайся ко мне на платформу и летим к этому злополучному ущелью подбирать безвинно пострадавшего…

Когда подлетели к нужному месту, уже почти что совсем стемнело.

Задумчиво погладив гладко выбритый подбородок, божественный кузнец склонился над тёмным зевом воронки и, сложив руки лодочкой, громко крикнул:

- Эй, Аполлоша, ты там как живой?

Из дымящихся недр зловещего ущелья послышался тихий стон, тут же сменившийся отборной изощрённой руганью.

- Жив! – радостно констатировал Гефест. – Раз ругается, значит в сознании… а то бы пришлось нового сотрудника выписывать. А это такая, я тебе скажу, морока… Одних только электронных анкет следует заполнить добрую сотню… Совместимость с уже сложившимся научным коллективом выяснить, вредные привычки, судимости, пожелания будущих коллег… Гм… Значит так, я сейчас вниз спущусь, а ты меня наверху жди, поможешь, если что, отнести пострадавшего на платформу…

Фидиппид согласно кивнул и божественный кузнец, приземлив пушистое облачко на краю ущелья, принялся осторожно спускаться в яму, используя какие-то надетые на руках и ногах непонятые светящиеся штуки.

Через пару минут внизу послышалось странное лязганье. Кто-то определённо бил чем-то тяжёлым по куску искорёженного железа. Ещё через минуту Гефест тяжело выбрался из ямы, неся на плече непонятную обуглившуюся конструкцию.

- Задняя правая нога Цербера! – пояснил он удивлённому марафонцу. – Сейчас заброшу её на подъемник и пойду за Аполлоном…

Освободившись от обгоревшей ноши, божественный кузнец тяжело разогнул спину и, поплевав на мозолистые руки, снова канул в чёрном дыму.

На этот раз Гефест появился из ямы задом наперёд. Надсадно кряхтя и тихо поругиваясь кузнец медленно пятился к ждущему неподалёку Фидиппиду, волоча за ноги бесчувственное тело Аполлона.

- Надышался гари и снова отрубился! – кивнул на златокудрого мученика кузнец. – Помоги мне его на подъемник положить. Давай, бери скорее его под руки…

Таким вот кандибобером воздушный боец был водружён на летающее серебряное блюдце рядом с задней конечностью Цербера.

- А теперь полетели! – улыбнулся Гефест и, подождав пока марафонец неуклюже заберётся на волшебное средство передвижения, звонко щёлкнул пальцами.

Через десять минут они уже были на светлом Олимпе.

***

Светлый Олимп встретил их жутким душераздирающим воем и выглядывающей из-за ближайшей колоны перепуганной физиономией Диониса, с заплывшим синим фингалом под правым глазом.

- Что, сильно лютует? – сочувственно глядя на покровителя виноделия спросил божественный кузнец, сгружая вместе с Фидиппидом пострадавшего воздушного аса на мраморный пол.

- Не то слово… - поморщился Дионис, касаясь напухшего синяка. – Обещал лишить всех дипломов и учёных степеней…

- А кто это так противно воет?

- Гера!

- ???

- Под горячую руку попалась…

- А… тогда понятно…

- Он ей клок волос на макушке выдрал величиной с кулак!

- Да-а-а-а… дела…

- И не говори!

- Значит пар всё-таки Зевс из котла выпустил?

- Кто его знает? – пожал плечами Дионис. – Если он устроил крутой разгоняй тем, кто вообще к произошедшему не имеет никакого отношения, то что уже говорить о нас… Ладно, я сматываюсь…

И бог виноделия проворно шмыгнул обратно за ближайшую колонну, видно, почувствовал, шельма, неладное, потому что в следующую секунду на разгрузочной платформе Олимпа возник сам Зевс.

Громовержец и впрямь был страшен. Золотой лавровый венок на слегка облагороженной сединами лысеющей голове съехал набок, расшитые золотом одежды смяты, руки сжаты в кулаки, на левой ноге отсутствует сандалия.

- Явились?!! – налившиеся кровью глаза испепеляюще сверлили Гефеста.

- Явились! – понуро опустив голову, подтвердил Гефест.

- Несите засранца в тронный зал! – и резко развернувшись, владыка Олимпа величественно скрылся из вида.

- Может и впрямь пронесёт… - удручённо пробормотал кузнец, беря Аполлона за гладкие ноги.

Так они с Фидиппидом в тронный зал и вошли, неспешно неся довольно тяжёлое тело златокудрого повелителя высоких искусств.

Зевс уже сидел на троне и, подперев рукой подбородок, задумчиво глядел куда-то вдаль, где клубились за пределами Олимпа подсвеченные полной луною ночные облака.

- В общем… это… - Гефест осторожно опустил Аполлона на ближайший лежак. – Я, в общем-то…

- Я всё прекрасно видел! – как будто пребывая