Вечное Дао. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 3 - Бхагван Раджниш

Итак, первый шаг — это шаг от головы к сердцу. А второй шаг — от сердца к существу.

О существе нельзя ничего сказать, потому что даже о сердце говорить невозможно. О существе ничего нельзя сказать. Чтобы знать, вы должны пойти, вы должны узнать. Коротких путей нет.

Лао-цзы говорит:

Тот, кто знает, не говорит...

Все те, которые познали, не говорили. Вы не поверите, потому что Будда говорил без перерыва сорок лет. Сорок лет, каждый день, он говорил, говорил и говорил. И все же те, кто познал Будду, говорят, что он не сказал ни единого слова. Я говорю каждый день без перерыва, но те из вас, кто узнает меня, узнают также, что я не сказал ни единого слова.

Все сказанное — всего лишь намек. Это просто сеть, рыболовная сеть, помогающая поймать тех, кто живет в голове. Как только они попались, польза языка заканчивается. Начинает биться их сердце. Тогда между мастером и учеником возникает общность — не общение, а общность; тогда их сердца начинают биться в едином ритме. Они дышат в одинаковом ритме. Тогда ничего не нужно говорить. Тогда все понятно без слов.

Все разговоры нужны лишь для того, чтобы подготовить вас к тишине, и лишь в безмолвии может быть дана истина.

Много веков назад Бодхидхарма в поисках учеников пошел в Китай. Внутри него было нечто, а дни его были сочтены, вскоре он должен был уйти из тела. Он искал кого-нибудь, с кем возможна общность. Индия была полна великих ученых, но ему пришлось уйти в Китай, чтобы найти кого-то, кто понимал бы язык сердца, язык безмолвия — который вовсе и не язык.

Он ждал девять лет. Затем пришел его ученик. Никто не знает, что произошло между этими двумя, никто не может это знать! Но случилась передача. Все, что имел, Бодхидхарма передал Хуи-нэну. Родилась традиция дзен.

Теперь люди говорят, что Бодхидхарма дал дзен Хуи-нэну: передача без писаний, общение без слов. Даже если бы вы были там, вы не узнали бы, что произошло. Это был прыжок существа, от одной сущности к другой. Хуи-нэн был открыт, Бодхидхарма прыгнул в него. То, что нельзя сказать, было сказано — не в словах, но в бытии. Передача была экзистенциальной. С тех пор мастера дзен всегда передавали свое последнее слово безмолвно.

Это случилось с другим дзенским мастером. Умирая, он позвал своего самого любимого ученика и сказал:

— Настал момент — я должен отдать тебе писание, которое долго хранил; мой Мастер, умирая, отдал его мне; теперь я умираю.

Он вытащил книгу — ту книгу, которую всегда прятал под подушкой. Все знали о ней, но никому не позволялось заглядывать в нее. Он тщательно скрывал эту книгу. Отправляясь в ванную, он брал ее с собой, и никому не разрешалось даже посмотреть, что было в этой книге; и конечно, всем было любопытно, ужасно любопытно. И вот он позвал ученика и сказал:

— Пришел последний миг, и я должен отдать тебе писание, переданное мне моим Мастером. Береги его! Храни его как можно бережнее — защищай его, чтобы его не уничтожили. Эта книга — ценнейшее сокровище. Если она будет потеряна, она будет потеряна навсегда.

Ученик рассмеялся и сказал:

— Но то, что нужно достичь, я достиг без этого писания — так зачем же оно? Ты можешь забрать его с собой.

Мастер настаивал. Ученик сказал:

— Хорошо, если ты настаиваешь, тогда все в порядке.

Ему отдали книгу — был зимний вечер, очень холодный, и в комнате горел огонь, — ученик взял книгу и, даже не взглянув на нее, бросил в огонь. Мастер подпрыгнул и сказал:

— Что ты делаешь!

А ученик закричал еще громче:

— Что ты говоришь! Беречь писание?

Мастер начал смеяться; он сказал:

— Ты выдержал экзамен. Если бы ты стал хранить эту книгу, ты бы упустил! И, по правде говоря, в ней ничего нет, она абсолютно пуста. Я просто хотел посмотреть, способен ли ты понимать безмолвие, или в глубине ты по-прежнему привязан к словам, концепциям, теориям, философиям.

Все философии, все, что может быть сказано, подобно галерее дворца. Каждый вечер, во время даршана, я вижу вас на галерее — потому что все вопросы можно решать только на галерее. Когда вы готовы, вопросов нет — тогда вы можете войти во дворец. Вы слышали когда-нибудь имя греческого мудреца Зенона? Он был основателем философии стоиков. Он, как я, обычно поучал на галерее. Слово «стоик» происходит от греческого слова «стоикас», которое производно от «стоа», что означает «галерея». Всю свою жизнь он учил на галерее, и люди говорили: «У тебя такой красивый дом — почему ты учишь на галерее?»

Он отвечал: «Все обучение подобно галерее; когда вы готовы слушать тишину, вы входите в храм — тогда все разговоры прекращаются». От этого слова, «стоа» — «галерея», — вся философия стала известна как «стоицизм».

Все слова могут быть, самое большее, галереей; они ведут вас к внутреннему храму; но если вы цепляетесь за них, вы остаетесь на галерее — а галерея не есть дворец. Лао-цзы говорит нечто подобное галерее — это похоже на дверь. Если вы понимаете, вы отбросите все слова, язык — на самом деле, вы отбросите весь ум. Вы должны оставить свой ум там же, где оставили ботинки — на галерее. Лишь тогда вы вступаете во внутреннее святилище бытия.

Тот, кто знает, не говорит...

Даже если он говорит, он делает это, чтобы сказать ровно столько. Даже если он говорит, он говорит только против слов. Этим он не хочет ничего сказать, он просто хочет уничтожить все слова внутри вас — его речь разрушительна. Он просто хочет создать внутри вас вакуум, а слова, безусловно, можно разрушить только словами. Яд можно уничтожить только ядом. У вас в ноге шип — чтобы вытащить его, нужен другой шип. Все, что я говорю — это другой шип, который нужен, чтобы вытащить те шипы, которые сидят в вашем существе. Как только первый шип вынут, второй становится ненужным — вы выбрасываете оба. Знающие пользуются словами, чтобы вытащить другие слова, которые укоренились в вас. Как только вы пусты — делу конец.

В Индии был один великий человек, очень редкое существо — людей, подобных ему, можно сосчитать по пальцам. Его звали Нагарджуна. Он отвергал все. Он спорил против всего. Он критиковал все теории. Люди недоумевали. Они спрашивали:

— Ну хорошо: то, что ты говоришь, понятно; но какова твоя точка зрения?

Он отвечал:

— У меня нет никакой точки зрения. Я здесь только для того, чтобы разрушать теории, у меня нет теорий взамен им. Какова бы ни была ваша теория — приходите, и я раскритикую и уничтожу ее. Но не требуйте замены, потому что у меня ее нет. Вы становитесь пустым, и это прекрасно; больше ничего не нужно.

Если вы верите в Бога, Нагарджуна станет критиковать Бога. Если вы не верите в Бога, если вы атеист, он будет критиковать атеизм. Если вы верите в душу, он — враг души; если вы не верите в душу, он тоже будет вашим врагом. Если вы спрашиваете: «Какова твоя философия?», — он просто пожмет плечами; он скажет: «У меня нет никакой философии; я здесь для того, чтобы разрушать!»

Те, кто знает, говорят только для того, чтобы разрушать. Для того, чтобы оставалась пустота. В этой пустоте — общность.

Слово «общность» означает прийти к единству. Затем приходит глубокое единство. В этом единстве можно сказать то, что сказать нельзя. Не нужно никаких слов, не нужно даже никаких жестов. Это просто передача — без всяких писаний.

Тот, кто знает, не говорит;

тот, кто говорит, не знает.

Заткни его щели...

Теперь он говорит, что нужно сделать, как достичь той тишины, которая знает истину; как достичь той пустоты, в которой истина нисходит на вас, в которой вы становитесь проводником, и Бог охватывает вас. Вы становитесь храмом, а Бог приходит и начинает жить внутри вас.

Заткни его щели...

Ум имеет много отверстий, через которые он то опустошается, то вновь заполняется пищей. Вы все время смотрите — на что вы смотрите? Вы не смотрите на что-то конкретное, вы просто смотрите; вы смотрите на все, что проходит мимо. Через глаза ум утоляет свой голод — он собирает всю информацию, которую может собрать. Ум любопытен — вы читаете даже рекламные щиты на стенах — вы каждый день проходите мимо одной и тоже стены и читаете это снова, снова и снова. Вы знаете, что там написано, вы столько раз читали это — но, проходя мимо, вы снова — бессознательно, как робот — читаете это. Вы постоянно собираете информацию для ума; ум необходимо кормить информацией — это компьютер, он постоянно требует: «Я голоден, дай мне новые знания». Знания — пища ума, он растет за счет знаний.

Уши постоянно слушают, что происходит — все органы чувств есть щели, через которые ум продолжает искать знания. Даже абсолютно бесполезные. Вы не имеете никакого представления, для чего вам эти знания. Но ум продолжает собирать их — в надежде, что однажды, быть может, он сможет использовать их. Этот день никогда не приходит.