Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова - Михаил Тимошенко

«КП»: – Анатолий Иванович, чем ценна для России, для нашей армии академия ВКО?

А. Х.: – Это единственный в стране военный вуз, где более 20 лет разрабатывалась теория и практика ВКО. Здесь готовят профессионалов-практиков воздушно-космической обороны, способных не за часы, а за секунды оценить обстановку, поставить задачу и ответить за результат действий своих сил и войск в воздушно-космическом пространстве. Здесь сформировался многоопытный коллектив военных ученых, способных разработать новую стратегию, оперативное искусство и тактику применения сил и средств ВКО. Здесь созданы пять уникальных научных школ по направлениям теории и практики ВКО. Короче, здесь есть все то, что необходимо главной кузнице кадров для только что созданного рода войск…

«КП»: – И что же теперь?

А. Х.: – А то, что Минобороны решило подготовку руководящих кадров для войск ВКО возложить на Военную космическую академию им. Можайского в Санкт-Петербурге.

«КП»: – Так, может быть, в этом есть свой резон? Накладно же для военного бюджета иметь два однопрофильных вуза, если можно слить их в один?

А. Х.: – Хотя Можайка и называется космической, но там готовят спецов по другим специальностям… Там не имеют опыта руководства крупными формированиями ВКО (ПВО) при отражении агрессии противника. Базовым в Можайке является факультет «Конструкция летательных аппаратов». То есть факультет сугубо технической направленности. А академия ВКО готовит специалистов по боевому применению войск. Чувствуете принципиальную разницу?

«КП»: – А другие весомые контраргументы еще есть?

А. Х.: – Тверская академия готовит офицеров-военачальников с оперативно-тактической подготовкой, а не технических специалистов, как в Можайке. Да, можно в сравнительно короткие сроки построить новые и переоборудовать старые учебные корпуса. Но невозможно быстро и качественно сформировать новые научные и педагогические кадры, создать новую школу. На это потребуется не менее 10–15 лет.

И еще. Идеология подготовки специалиста ВКО требует обучения его комплексу знаний о формах и способах применения всех компонентов ВКО – системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), противоракетной обороны (ПРО), контроля космического пространства (ККП), противокосмической обороны (ПКО), зенитного ракетного огня (ЗРО), истребительного авиационного прикрытия, разведки и радиоэлектронной борьбы (РЭБ), о способах управления ими… Подготовка специалистов такого рода может быть организована под единым руководством и в общей образовательной среде. Только ВА ВКО им. Жукова может осуществлять такую подготовку. Всякое расчленение погубит цельное.

«КП»: – Но ведь у Минобороны же были наверняка какие-то свои обоснования такого решения?

А. Х.: – Я до сих пор не получил ответа на простой вопрос: на каком основании подготовка специалистов ВКО передается вузу, который либо не имеет лицензии на это, либо получил ее совсем недавно? Как можно готовить специалистов ВКО без квалифицированных кадров и без соответствующей учебно-материальной базы? Не считать же солидной учебной базой два компьютеризированных класса по проблематике ВКО! В то время как в Тверской академии развернуты и функционируют 36 разноуровневых (от ротного до оперативно-стратегического звеньев) автоматизированных командных пункта, замкнутых в единую систему. В академии создан учебный Центральный командный пункт Войск ВКО!

Из ответа директора департамента образования Минобороны РФ Екатерины Приезжевой на запрос Общественной палаты и журналиста Натальи Капраловой 13 июня 2012 года:

«Реорганизация академии в филиал Военно-космической академии является не ее ликвидацией, а переводом в другую организационно-правовую форму при сохранении всех решаемых задач».

А теперь читаем вот это. Написанное той же чиновницей спустя всего восемь дней.

Из письма директора департамента образования Минобороны РФ Екатерины Приезжевой министру обороны РФ от 21 июня 2012 года:

«Предлагается завершить подготовку иностранных военнослужащих по принятым контрактным обязательствам в ВА ВКО, реорганизовав ее в филиал ВКА с последующей ликвидацией после завершения подготовки.

Предложение согласовано с командующим войсками Воздушно-космической обороны».

Военно-медицинская академия: реформа с выселением отменяется

Вчера новый министр обороны Сергей Шойгу приостановил перенос Военно-медицинской академии из центра Петербурга в район поселка Горская. Случилось то, чего так долго добивались сотрудники прославленной академии, – историческая справедливость восторжествовала. Для «Комсомолки» эта победа – тоже повод для радости и гордости. Ведь в боях за академию мы принимали непосредственное участие. Результатом одного из последних по времени боев стал мой материал, который я предлагаю вашему вниманию.

Летом я получил из Питера обжигающее письмо, под которым стояли подписи ветеранов Военно-медицинской академии (ВМА) – Героев Советского Союза и Социалистического Труда, лауреатов Госпремий, академиков, докторов наук. Они просили разобраться с «варварским планом реформы» ВМА, которую «авантюристы военного ведомства вознамерились выселить из родового поместья» далеко за город. Были в письме и такие слова: «Перенос академии на новое место – это такое же святотатство, как поругание икон и других святынь для верующего человека…»

Выпускник ВМА капитан медслужбы запаса Александр Редкокаша создал Общество защиты альма-матер. Комитет Госдумы по обороне, «ввиду особой важности проблемы», устроил даже специальные слушания о судьбе ВМА. Но Минобороны отрядило на них третьеразрядных чиновников, которые ничего не решали, зато с лукавым упорством отстаивали взгляды своего начальства. Стало понятно, что столкнулись два лагеря людей, которые по-разному видят будущее ВМА: столичные реформаторы и те, кто не согласен с их радикальными планами. И у каждой стороны – свои аргументы. Вот с этим мне и надо было разобраться.

Главный закоперщик «революционного» переустройства академии – департамент образования Минобороны, который возглавляет Екатерина Приезжева (поговаривают, что скоро ее попросят с этой должности). Она не единожды заявляла, что необходимость строительства новых зданий ВМА в Горской (поселок примерно в 30 км от Питера) вызвана тем, что «старые здания исторической постройки не отвечают современным требованиям и не могут быть приспособлены под новые формы подготовки кадров, ведения научных исследований, медицинского обслуживания».

А вот другие аргументы представителей Минобороны.

«Недостатки планировки зданий, их вентиляционного и технического оснащения лишают возможности предоставить соответствующие современным требованиям бытовые условия больным».

«Развертывание лечебно-диагностических подразделений на недостаточных площадях, без необходимых технических условий и оборудования коммуникаций делает их изначально не соответствующими требованиям регламентирующих документов и не позволяет развернуть необходимый по санитарным нормам набор вспомогательных помещений».

«Комплекс будет располагаться в Курортном районе Петербурга, в непосредственной близости от кольцевой дороги, от Западного скоростного диаметра и Приморского шоссе. Рядом с комплексом расположена железнодорожная станция Горская, которая позволяет в течение 30 минут доехать на электричках до центра города».

Итак, замысел реформаторов понятен. А после слов Приезжевой о том, что «колыбель медицинской науки требует модернизации», начинаешь думать, что этой прогрессивной идее могут перечить лишь ретрограды-консерваторы, люди «вчерашнего дня», вставляющие новациям палки в колеса. А может быть, им просто не хочется менять насиженное место? Ведь в Питере у них и работа, и жилье рядом. Да и «шумиха» выглядела как-то странно. Приезжева сказала, что исторические здания останутся за ВМА. Загадка какая-то. Я позвонил в академию и сказал об этом. И услышал в трубке: «А у нас аж 109 зданий. И то, о чем говорит Приезжева, можно поместить в одном! А кому остальные достанутся?» Много вопросов роилось в моей голове. Ответы на них могли дать лишь те, кто служит и трудится в ВМА. И я взял билет до Питера…

В Питере меня сразу предупредили: корреспондента на территорию ВМА велено не пущать – приказ из Москвы. И начальники не горят желанием встретиться с журналистом – боятся нагоняев из Минобороны. Но в академию я все-таки попал (как – замнем для ясности). Несколько часов осматривал старинные здания, был на кафедрах, беседовал с людьми. После долгих разговоров, густо нашпигованных не только возмущением по поводу реформы ВМА, но и серьезными профессиональными доводами, я поинтересовался у собеседников: а были ли у них такие же обстоятельные беседы со столичными реформаторами? И услышал ответ: «Нет, нас просто поставили перед фактом».