Мир на продажу. Деньги, власть и торговцы, которые обменивают ресурсы Земли - Javier Blas

Дойс был противоположностью консервативному идеалу трейдерской школы братьев Филипп. Не боясь играть в политику, он свободно общался с иранскими аятоллами, арабскими шейхами и советскими бюрократами, даже стал советником султана Омана. Он азартно играл с ценами на нефть, делая и теряя сотни миллионов долларов за один раз. Джон Дойс - мифический персонаж", - говорит Билл Эммитт, бывший руководитель нефтяной брокерской компании PVM, который неоднократно имел с ним дело. Он всегда пытался играть за кулисами".

В отличие от Рича, Дойсу каким-то образом удавалось избегать всеобщего внимания. Он редко выступал на публике, дал лишь несколько интервью, а свои прибыли и убытки скрывал от посторонних глаз. Несмотря на то что он предпочитал скрытность, несколько раз ему удавалось попасть в заголовки газет, например, когда он встал между правительствами России и Казахстана и нефтяной компанией Chevron, чтобы получить решающую роль в строительстве ключевого экспортного нефтепровода из Центральной Азии стоимостью в миллиарды долларов. Это была классическая операция Дойсса, когда несколько разных правительств играли друг против друга ради максимальной прибыли. В конце концов вице-президент США Эл Гор лично вмешался, чтобы вытеснить Дойса из проекта.

С копной волос песочного цвета, аккуратно зачесанных на бок, и в костюме в полоску с большими лацканами Дойс выглядел как персонаж из фильма "Уолл-стрит", повествующего о диких сделках финансовой индустрии 1980-х годов. Однако его образ жизни больше напоминал образ жизни злодея Бонда. Со своей базы на Бермудских островах он развлекал деловых партнеров и друзей на своей трехмачтовой яхте длиной 187 футов. Его типичная свита включала двух английских овчарок, а также труппу телохранителей и сногсшибательных женщин-ассистенток. Он пересекал земной шар на одном из двух своих частных самолетов Gulfstream. У него была большая вилла, на которой отдыхали девушки в бикини", - рассказывает голландский журналист Фрисо Эндт из NRC Handelsblatt, который был одним из немногих, кто брал у Дойса интервью. Девушка приносила ему телекс о какой-то сделке, он говорил "да" или "нет", и она уходила выполнять его приказы".

Родившийся в Неймегене (Нидерланды) в 1942 году, Дойс впервые занялся трейдингом через компанию JOC Oil (инициалы расшифровывались как "Собственная компания Джона") в начале 1970-х годов. Вскоре ему удалось наладить отношения с "Союзнефтеэкспортом", советским экспортным агентством, которое Теодор Вайссер успешно обхамил двумя десятилетиями ранее. На встрече в Париже в ноябре 1976 года он получил желанный приз: контракт на экспорт советской нефти на сотни миллионов долларов в 1977 году. С января по июнь Москва отгрузила Деусу тридцать девять партий. JOC Oil оплатила первые шесть партий, но так и не заплатила за остальные тридцать три груза на сумму 101 миллион долларов, несмотря на то, что продала их с прибылью. Обе стороны заявили о нечестной игре, и последовал длительный арбитражный процесс. Следующее десятилетие Дойс провел, оглядываясь через плечо, опасаясь наемного убийцы из КГБ.

Однако размолвка с Москвой его не остановила. Поскольку JOC Oil запуталась в судебных спорах и теряла деньги, Дойс просто создал новую компанию под названием Transworld Oil. К этому времени он усовершенствовал бизнес-модель, разработанную для свободного нефтяного рынка 1970-х и 1980-х годов: использовать нефть, чтобы сблизиться с правительствами развивающихся стран, и использовать эти отношения, чтобы зарабатывать на торговле нефтью. В один день он прилетал на Мальту для переговоров по проекту строительства нефтеперерабатывающего завода, в другой - в Ботсвану для обсуждения контракта. Затем он появлялся в Турции, предлагая одолжить правительству 200 миллионов долларов на покупку нефти.

Нефтяные сделки Дойса привели его в самые темные уголки мирового бизнеса, где торговцы сырьем пересекались с торговцами оружием и шпионами. Дойсу было так легко иметь дело со странами-изгоями, что промышленники подшучивали, что аббревиатура Transworld Oil, TWO, должна означать Third World Oil. В отличие от Марка Рича, который отвергал всякий интерес к политике, Дойс с удовольствием использовал свою власть на нефтяном рынке в политических целях. Для него деньги были прокси для политического влияния. Когда его спросили, почему деньги так важны для него, он ответил: "Разве вы не понимаете, что это вопрос власти, а деньги означают власть. Все просто".

Джон Дойс олицетворял собой смещение центра тяжести на нефтяном рынке от "Семи сестер" к трейдерам. К концу 1900-х годов Рич и Дойс уже несколько лет накапливали деньги и власть. Но новый кризис на Ближнем Востоке должен был перекроить нефтяной рынок, принеся им богатство в новом масштабе и возведя их в геополитическое положение, которое привлекло бы внимание правительств всего мира.

1 февраля 1979 года в Тегеране приземлился самолет. Из него вышел пожилой человек с белой бородой, одетый в длинные черные одежды. Это был аятолла Рухолла Хомейни, который шел осторожно и которому помогал стюард. Его возвращение в Иран после пятнадцати лет изгнания ознаменовало кульминацию иранской революции и начало новой эры на мировом нефтяном рынке.

Говоря громким, твердым голосом, семидесятилетний человек сказал своим сторонникам: "Мы добиваемся успеха, но это только первый этап". За несколько недель до этого Мохаммад Реза Пехлеви, последний шах Персии, прославившийся пышными вечеринками, которые он устраивал на нефтедоллары кризиса 1973-74 годов, покинул страну якобы в отпуск, чтобы больше никогда не вернуться.

Для нефтяного рынка иранская революция стала молнией. Иран был вторым по величине производителем нефти в ОПЕК, уступая лишь Саудовской Аравии. Нефтяной кризис назревал уже несколько месяцев, когда аятолла Хомейни прибыл в Тегеран. С начала 1978 года на юго-востоке Ирана бастовали рабочие-нефтяники. В начале года добыча нефти в Иране составляла около 5,5 млн баррелей в день, а к концу года она упала до нуля.

Иранская революция затронула не всех участников нефтяного рынка в равной степени. Больше всех пострадала компания British Petroleum, выросшая из Англо-персидской нефтяной компании. До революции у BP, благодаря контрактам с Тегераном, было достаточно нефти не только для удовлетворения потребностей собственных нефтеперерабатывающих заводов, но и для снабжения других. Внезапно эти поставки были полностью прекращены, поскольку персонал BP был вынужден эвакуироваться, а затем ее активы были национализированы. Компании внезапно понадобилось покупать нефть только для снабжения собственных нефтеперерабатывающих заводов. Японские нефтеперерабатывающие предприятия, которые в значительной степени зависели от иранской нефти, поставляемой BP и другими компаниями, также оказались в затруднительном положении. Некоторые американские нефтеперерабатывающие компании оказались в той же лодке.

Несмотря на увеличение добычи Саудовской Аравией, чтобы компенсировать иранский дефицит, официальные цены на нефть ОПЕК росли на протяжении 1979 и 1980 годов, сначала до $18 за баррель, а затем до $28. В действительности рыночная цена была гораздо выше. На спотовом