Блондинка-рабыня - Картер Браун

— А ведь вам пришли в голову скверные мысли, Рик Холман! — сказала она с укором. — Вроде того, что я партнерша Рэя в специальном мини-представлении для близких друзей?

— Вообще-то, в какой-то момент я именно так и подумал, — признался я.

— В первый же день, как я получила эту работу девушки-Пятницы, мне пришлось несколько часов кряду слушать его лекцию, в которой он осветил мельчайшие детали его необыкновенного таланта. На второй день он мягко, но очень твердо объявил мне, какими будут наши личные отношения. Было совершенно ясно, что я должна непременно влюбиться в него, и ему — как это благородно с его стороны! — было меня заранее жаль. Но он считает, что связь, одновременно и деловая, и сексуальная, — это очень неудобно и не дает полного удовлетворения. Он не возражает, чтобы я была страстно влюблена в него, а свои плотские потребности удовлетворяла где-нибудь на стороне.

— Сам он тоже так поступает?

— Думаю, что да. — Ева слегка пожала плечами. — Во всяком случае, пять ночей в неделю он проводит вне дома.

— И несмотря на это, вы любите этого типа?

— Ни одна женщина не может любить человека, который не хочет отвечать на ее чувства, — рассудительно заметила она. — Мне кажется, что я Испытываю к нему, скорее, то же, что и курица к своему цыпленку. Рик, ведь глубоко в душе он — все еще напуганный ребенок! Вы ведь слышали наш разговор о том, как помешать Мейеру произнести его выигрышную реплику.

Это я посоветовала Рэю, как оборвать Мейера, чьи лучшие годы уже далеко позади. Но ведь эта идея принадлежала вовсе не мне, а самому Рэю! Ему просто необходимо было соблюсти привычный ритуал. Если поступить так или иначе подскажет ему кто-нибудь другой, то все в порядке: ему не придется чувствовать себя подонком. Каким-то образом получается, что если кто-то со стороны выскажет вслух его же собственную идею, вся ответственность за дальнейшее и ложится на того, кто это сказал, но только не на самого Рэя!

— Честное слово, у меня голова идет кругом! — сказал я беспомощно.

— Я надеюсь, что вы найдете для него Кармен, — прошептала Ева, будто разговаривала сама с собой. — Ведь если с ней что-нибудь стрясется сейчас, Рэй предстанет перед всеми таким, какой он и есть на самом деле.

— Что ж, пожалуй, придется снова начать поиски, — согласился я. — Вы уверены, что вам уже лучше?

— Со мной все в порядке. — Она положила ладонь на мое предплечье и крепко сжала его. — Вы — отличный парень, Рик, и я надеюсь, что вы повторите ваше приглашение пообедать, как только мои синяки заживут!

— Перемирие требует длительных переговоров и немало времени для того, чтобы детально обсудить все пункты. Так что одним обедом нам не обойтись.

— Я уж позабочусь о том, чтобы врач студии как можно скорее избавил меня от синяков, — пообещала Ева. — И первое, что я сделаю завтра утром, — это выкину металлическую цепочку и закажу себе пояс из цветов — такой, который будет рваться от первого же прикосновения.

Глава девятая

Было что-то около шести вечера, когда я остановил свою машину возле дома и поставил ее под навес. Я очень надеялся, что сестра Демпси не восприняла мое предложение как дешевую шутку и не уехала на весь уик-энд куда-нибудь в другое место. Пару секунд спустя я увидел на ступеньках у двери чей-то чемодан, но следов его владельца не обнаружил. Я отпер дверь и прошел по всем комнатам: везде было пусто и тихо, рыжеволосой красотки я нигде не нашел. Только потом я сообразил, в чем дело, отпер заднюю дверь и вышел к бассейну.

Копна рыжих волос возвышалась над спинкой шезлонга. Она, должно быть, услышала мои шаги — в тот же миг ее лицо появилось над боковой ручкой кресла.

— Привет, мистер Холман! — Чувственные губы сестрицы Демпси сложились в сияющую улыбку. — Я полагаю, вы ничего не имеете против того, что я дожидаюсь вас здесь?

— Это я виноват, что задержался. И лучше называйте меня Рик.

— А вы меня — Айрис. — Она вздохнула, довольная собой. — У вас на самом деле чудесный дом: в самом центре Беверли Хиллс, с собственным бассейном и все такое! Мне кажется, это будет лучший уик-энд за всю мою жизнь. — Она многообещающе наморщила курносый носик. — Я имела в виду не только день, но и ночь, Рик!

Это прозвучало так же нежно, как звяканье камешков в пустой жестянке. Я обошел свой шезлонг и при взгляде на нее остолбенел.

— Если бы я знала, что у вас есть собственный бассейн, Рик, — бормотала она глухим, гортанным голосом, — то прихватила бы с собой купальный костюм. Я не взяла его, зато надела свое прозрачное нейлоновое белье! Как оно вам нравится?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить ей, потому что не хотелось, чтобы мои слова прозвучали как бред сексуального маньяка. Крохотный бюстгальтер был настолько прозрачен, что я не заметил бы его вообще, если бы не бретельки на плечах. На ней, без сомнения, были трусики, потому что я ясно видел кружева у самых ягодиц.

— Здесь было так великолепно, что я просто не в силах была оставаться в платье! — Она вздохнула полной грудью, сцепила ладони над головой и откинулась на спинку шезлонга. — Я чувствую себя, словно дикая кошка джунглей, когда вот так лежу, всей кожей впитывая солнце, и собираю энергию для — ну… — Айрис рассыпалась дразнящим смехом, — …вы сами знаете… для того, что будет позже!

Она медленно развела в стороны ноги, потом снова закинула одну на другую, еще более медленно, и, честное слово, я никогда не подозревал, что нейлон может быть до такой степени прозрачным!

— В чем дело, Рик? — Сестра Демпси лукаво посмотрела на меня. — Дикая кошка откусила вам язык?

— Да я просто стою и думаю, — медленно выговорил я, — было ли на вас это же белье в тот вечер, когда мистер Уоррен-старший вышвырнул вас с Тайлером из своего дома и посоветовал предаваться блуду на лужайке перед домом?

— Что-о-о? — Она подскочила в шезлонге, приняв сидячее положение. Все ее тело напряглось, на глазах появилась мутная пелена. В этот момент, как я с удовлетворением отметил про себя, она выглядела не более сексуальной, чем погасший уличный фонарь.

— Так почему бы вам не рассказать мне всю правду о том, кто именно предложил вам тысячу долларов за то, чтобы помочь выманить Кармен Коленсо из санатория? — прорычал я.

— Я не понимаю, о чем это вы? — Сестрица пыталась изобразить полное недоумение.

— В таком случае давайте попробуем освежить ваш память, — предложил я и, молниеносно сделав два шага вперед, запустил пальцы в ее высоко взбитую прическу. У девицы вырвался болезненный вопль, когда я затем, рывком подняв ее на ноги, подтащил к краю самой глубокой части бассейна.

— Что может быть более освежающим, чем мой собственный бассейн?! — прорычал я и резко толкнул ее вперед ладонями обеих рук. Она несколько секунд отчаянно размахивала руками, балансируя на самом краю; издала еще один отчаянный вопль и с ужасающим плеском шлепнулась в воду, сразу скрывшись из вида. Голова ее появилась из воды только секунд пять спустя — в глазах застыл ужас.

— Я не умею плавать! — отчаянно захлебывалась сестрица Демпси.

— Прощай, Айрис, — крикнул я и нежно помахал ей рукой, когда она снова скрылась под водой.

И только когда она вынырнула в третий раз, я опустился на колени на бортик бассейна, протянул ей руку и ухватил за свалявшиеся, спутанные волосы.

— Теперь вы расскажете мне эту историю? — вежливо осведомился я.

— Вытащите меня отсюда, — захлебываясь, просила она, — я утону!

— Вы утонете только в том случае, если я отпущу ваши волосы, — рассудительно объяснил я. — А я это сделаю немедленно, если вы сейчас же не заговорите. Да побыстрее!

— Это был Тайлер Уоррен, — давясь водой, сказала Айрис поспешно. — Он однажды вечером подъехал к автобусной остановке около санатория и предложил подвезти меня домой. Это было два месяца назад. Я решила, что он набит деньгами — ведь у него шикарный «линкольн», — и все такое… Он сказал, что очень одинок, что неудачная женитьба погубила его и что он уже целую неделю наблюдает за сестрами на этой остановке. Еще он сказал, что, по его мнению, я гораздо привлекательнее остальных.

— Его отец считает Тайлера дураком и ничтожеством, — пробормотал я. — Как видно, о его близорукости он просто не счел нужным упомянуть! Продолжайте!

— Неужели мне нельзя сначала выбраться отсюда?! — взмолилась сестрица. — Прошу вас!

Я погрузил ее голову под воду и держал так несколько минут. Только после этого я дал ей возможность вынырнуть на поверхность.

— Это называется курсом исправительного воспитания, пояснил я, когда она перестала фыркать и чихать. — И еще это означает, что, если я вам что-то приказываю, выполнять следует беспрекословно. И для вас это единственная возможность остаться в живых! Улавливаете, Айрис?