Артиллерист: Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел

В этот раз ситуация сложилась так же. Мы столкнулись в столовой. Разница была лишь в том, что я вдруг стал объектом их пристального внимания. Это при том, что на нас они до этого смотрели, как на пустое место.

— Попадёте к нам, хана вам. — Выдал вдруг один из разведчиков, а потом многозначительно посмотрел на меня и добавил. — Звездец вам…

Только первое слово, конечно, было похоже по смыслу, но состояло из других букв. Причем, возникло ощущение, что его фраза конкретно мне и предназначалась.

Я сначала не обратил внимания, потому что был уверен, какая, на хрен, разведка нам с Соколовым. Самое большее, на что мы можем рассчитывать, со своими физическими данными, это взвод обеспечения. Буду ходить по бане "белугу" в мешки собирать. И слава богу. В моем представлении, в разведку шли люди, готовые для такой службы. С соответствующими данными. Ну, это точно не про нас с Соколовым. Мы итак вообще не понятно, как тут оказались.

Однако, за все время, которое наше подразделение находилось в столовой, эта фраза доносилась до меня раз десять. И снова выглядела так, будто ее говорят конкретно мне.

В тот момент, я особо значения не придал. Решил, что просто на фоне стычки с сержантами вижу то, чего нет. Паранойя, она такая. Это очевидно, что сержанты будут меня задрачивать и дальше. Потому что ситуация осталась нерешенной. Точку мы не поставили. И я не лох, и они не чмошники. Поэтому из-за мыслей о Злыдневе мне стали мерещится враги везде. Вот так я подумал. Или, как вариант, ретроградный Меркурий вошел в Венеру, у психов началось обострение, вот они и ведут себя активно. А то, что 9-я рота в большей мере состояла из психов, в глаза бросалось. Они смотрелись прям отмороженными. Разведка, е-мое…

Просто до этого дня никогда ни один служащей 9-й роты на нас даже внимания не обратил. А тут вдруг, неожиданный поворот. Тогда я еще не знал, что среди разведчиков служит земляк и ближайший товарищ сержанта Злыднева.

Второй новостью, ставшей для меня очередным откровением, оказался день ПХД. Если культурно, то расшифровывалась эта аббревиатура "День парково-хозяйственной деятельности".

Если переводить на солдатский — Полностью херовый день. Так, по крайней мере его назвал Димон. Тоже, так понимаю, наслушавшись рассказов загадочного "брательника". Если верить этим байкам, то "брательник" Димона не просто служил в армии, он за два года прошел все возможные ситуации и все возможные войска. Не человек, а командос.

Так вот… ПХД…Это было не просто подобие субботника или что-то такое. Столь простой вариант, как я уже понял, вряд ли можно ожидать от армии. Хотя, мне, как нормальному человеку , естественно первым делом пришло в голову именно это.

В чем же сакральный смысл данной аббревиатуры? Суть оказалась проста, на самом деле, и очевидна. В армии все должно быть прекрасно, должно радовать глаз лиц начальствующих или проверяющих. То есть абсолютно каждая составляющая армейского быта должна быть помыта, почищена. Стоять ей надлежит исключительно на своем месте в соответствии с наставлением, инструкцией или другим руководящим документом. Конечно, в необходимом количестве. Что тоже оговорено официально. А так как в большинстве своем мужской коллектив не предрасположен к постоянному поддержанию абсолютного порядка, то раз в неделю по всей необъятной стране от Петропавловска до Калининграда молодые, и не очень, носители формы занимались наведением образцового порядка. В эти дни вся территория части подметалась до состояния "листья должны не валяться, а лежать". Все полы мылись с исключительной тщательностью, и это несмотря на то, что они и так минимум трижды в сутки подвергались подобному надругательству. Как говорил командир взвода, "не надо мыть полы ежедневно, но хотя бы каждый день надо!"

Пыль, которую с трудом можно разыскать, в день ПХД попадала под тряпочный геноцид, комнатным растениям, а таковые тоже имелись, причинялись уход и ласка, а солдатские тумбочки и помещения каптерок приобретали вид, соответствующий плакатам на стенах.

Данное действо сильно напомнило мне вечеринку в бане. Только вечеринку, где нет женщин, выпивки, и в целом вечеринки. Схожесть была лишь в одном — обилие воды и наличие полуголых мужиков в зашкаливающем количестве. Основная задача нашей роты заключалась в том чтобы выдраить все горизонтальные поверхности, впрочем, вертикальные тоже. Протереть пыль там, где нельзя выдраить. Полить цветы в горшках, привести в порядок "очки" и умывальники, добиться образцовой чистоты в каптерке/сушилке/ тумбочках.

Радовало то, что нас, молодых бойцов, было до хрена рыл. Наводить порядки оказалось даже весьма весело и ненапряжно. Если уж откровенно. А главное, это добавляло хоть какого-то разнообразия в нашу строго регламентированную жизнь.

Сержанты и дежурный офицер делили солдат на группы. Каждой группе назначалось какое-то определенное направление уборки. Досталось поливать цветы? Фартовый. Можешь два часа протирать листья, поливать, не спеша, растения, пока они там не окуклятся от обилия влаги, протирать горшки и подставки.

Выпало трясти одеяла и матрацы? Вали на улицу и тряси все это добро до посинения, заодно и накуришься.

Мыть полы? Ну, тут хуже. Это задание со звездочкой. Не школьное — намочи пол и протри. Тут, мать его, — ПРОЦЕСС. И протереть, и пену навести, и пену собрать, и помыть после этого, и получить звездюлей за то, что херово помыли, и повторить процедуру. Ах, да… Перед тем, как мыть одну половину "располаги", нужно из нее перенести все кровати/тумбочки/табуретки на другую половину. Замыть, а потом повторить процедуру для второй половины. Ибо ПХД без переноса мебели — не ПХД.

Вообще, мытье полов — это была целая система. Начиналось оно…. с потолка. Сам потолок обметался, а светильники протирались влажной тряпкой. Потом наступала очередь стен. Там не должно было остаться ни пятнышка. Ну и, наконец, наступала очередь непосредственно пола. На пол наливали воду, брался кусок хозяйственного мыла, с которого ножом "настругивали" определенное количество прямо в воду. Потом из этого универсального "моющего" средства активно взбивалась пена.

Когда все подготовительные процедуры заканчивались, то на первый план выходил самый главный "агрегат" в ПХД — "Машка". Представляла она собой большую металлическую швабру. Внизу были прикреплены три большие щётки, а чтоб они лучше тёрли пол, имелась еще гиря, весом в двадцать четыре килограмма, надетая сквозь ручку на черенок, который тоже из металла. Так что общий вес всей конструкции был не меньше тридцати килограмм.

"Машку" надо было таскать по полу, пока она всё не отдраит. После этого тряпкой собирали всю эту грязную мыльную пену, ещё раз начисто проходили влажной тряпкой — всё! Пол блестит!

В общем, день ПХД произвел на меня неизгладимое впечатление. Хотя, в некоторых моментах было даже весело.

Видимо, на фоне благолепия и чистоты, медленно вырисовывающихся в процессе уборки, как мышь на запах сыра, явился замполит. Он выцепил одного из парней, служивших в моем взводе. Звали его Вася Предыбайлов. На гражданке Вася был художником.

С одной стороны это значительно облегчило ему жизнь. Васины руки, умеющие выводить красивые буквы каллиграфическим почерком и рисовать плакаты о великой роли армии в жизни человека, ценились на вес золота. А соответственно, за сохранностью этих рук и самого Васи следили очень внимательно. Все. Начиная от майора Золотнюка и заканчивая командиром части, полковником Лютым. Про полковника тоже отдельная история, пока речь не о нем.

Лично по мне, Вася Предыбайлов имел не только несомненный талант в изобразительном искусстве, но и тонкое чувство юмора. Причем юмора, свойственного одному весьма интересному народу, который в свое время сорок лет ходил по пустыне. Откуда у него взялась исконно русская фамилия, не знаю. Но, возможно, именно сочетание хитрости того самого народа и русской смекалки позволили Васе говорить и делать вещи, за которые любой другой уже отхватил бы по полной.