Истинные цвета - Дикси Дюбуа

Не веря своим глазам, Никки слезла со стула. Голова у нее шла кругом. Так вот к чему намек об уборке в квартире!

Но за что этот чек? Никки вгляделась пристальнее. В нижнем левом углу было написано: «Одна картина маслом».

Картина? Никки огляделась вокруг. На какое-то время она совершенно забыла о картинах. Выбор Джулиана удивил ее: он предпочел сцену в лесу с охотником и собакой. Никки закончила эту картину незадолго до гибели Боба. Ее профессор особенно высоко оценил эту работу, хотя Никки никогда не могла понять почему. Сейчас она вдруг подумала, что ей будет не хватать картины. Но отступать поздно. Она сама позволила Джулиану выбрать любую на его усмотрение. Очевидно, он оставил чек в тот вечер или, скорее, на следующее утро, когда приходил чинить кровать.

Чек был платой за ее талант. Но пять тысяч долларов? Такие суммы платят за картины известных художников. Никки знала, что когда-то обещала многое, но это осталось в прошлом. Неужели Арчер действительно счел, что ее картина стоила того?

Никки прижала чек к груди. Она отдаст эти деньги в детский дом.

«Роллс-ройс» притормозил у входа в театр. Шофер в форменной одежде вышел из машины и поспешил открыть дверцу со стороны просторного заднего сиденья. Показалась узкая ножка с изящной щиколоткой. Дежурный смотритель парковочной площадки с интересом наблюдал, как муаровая вечерняя туфелька на высоком каблуке коснулась асфальта. Затем показалась обладательница ножки. Вот это фигура! — отметил он про себя восхищенно.

Вышедший вслед за Никки Джулиан Арчер бросил грозный взгляд на зазевавшегося смотрителя. Тот мгновенно испарился. О чем она только думала, выбрав платье с таким разрезом? — забеспокоился Джулиан. Но как только Никки выпрямилась, разрез запахнулся. Она, вероятно, и не подозревает, как он выглядит при ходьбе, решил Арчер. По крайней мере — он перевел взгляд на более нейтральный предмет туалета — жакет весьма скромен. Арчер довольно улыбнулся, узнав изысканный стиль известного модельера.

Джулиан невольно залюбовался Никки. Для женщины, которая большую часть времени проводит в каске и рабочем комбинезоне, она выказывает более чем тонкий вкус, если забыть об этом чертовом разрезе на боку, подумал он, к тому же держится с такой естественной грацией.

— Никки? — Высокий женский голос прозвучал неуместно резко на фоне вежливо приглушенного гула собравшихся. Низенькая особа плотного сложения с копной мелких завитушек, уложенных на макушке словно птичье гнездо, помахала рукой, унизанной браслетами.

Джулиан бросил на Никки вопросительный взгляд, в недоумении наблюдая, как кроха, проявляя удивительную целеустремленность, словно ледокол рассекала толщу людской толпы, направляясь к месту, где стояли он и Никки.

— Никки, милочка, где ты себя схоронила? Мы не виделись целую вечность.

Никки, страдальчески закатив глаза, обреченно наклонилась, понимая, что ритуального поцелуя в щеку ей не избежать.

— Действительно, целую вечность, Беатриса, — согласилась Никки, — кажется, последний раз это было на свадьбе по поводу твоего четвертого замужества. Или пятого, я не ошиблась, милочка?

Беатриса немного смешалась, но ненадолго.

— Четвертого, дорогая. Пятого не было, — она откровенно уставилась на Арчера, — пока еще.

Джулиан вежливо улыбнулся, игнорируя бесцеремонный напор.

— Это твоя подруга, Никки?

— Нет, кузина, — коротко ответила та.

Джулиан наблюдал с интересом посетителя зоопарка, как фальшивая улыбка кузины начала было линять, но Никки смотрела на родственницу столь невинно, что та вновь приободрилась.

— Беатриса Дюмонт, Джулиан Арчер.

Никки подавила смешок, когда глазки Бет широко распахнулись при имени Арчер и в следующее мгновение засветились жадным блеском. Она едва кивнула, не глядя, в сторону супругов Бурк, знакомых Никки, когда та представила их.

— Беатриса, твой обожатель безуспешно пытается привлечь внимание. — Никки кивнула в сторону выразительно жестикулировавшего мужчины, стоявшего в противоположной стороне фойе. — Мы ни в коем случае не хотели бы задерживать тебя.

— Да-да. Но, Никки, ты ведь еще зайдешь ко мне, пока гостишь в городе? И приводи Джулиана, конечно.

— Конечно, — повторила за ней Никки, и Беатриса неохотно отчалила в направлении очередного поклонника.

Свет мигнул, возвещая о скором начале представления. Джулиан галантно предложил руку Лене Бурк. Никки с улыбкой приняла руку Джея. Их проводили в ложу. Свет погас, и оркестр заиграл увертюру.

Вечер развивался не так, как Никки рисовала себе это в мечтах, совершая набег на магазин модной одежды, услугами которого пользовались самые изысканные клиенты. Она бросила быстрый взгляд на Джулиана. Было бы неплохо сорвать с него эту маску рассеянного безразличия, решила она.

— Джулиан, помоги мне, пожалуйста, снять жакет. Здесь так душно.

— Конечно. — Арчер привстал, и Никки с вызывающей улыбкой повернулась к нему, расстегивая пуговицы на груди. Он снял жакет с ее плеч и… едва смог перевести дыхание.

Вот так скромница, черт побери!

— Тебе нравится, как я выгляжу?

— Это платье или маскарадный костюм соблазнительницы? — тихо спросил Джулиан, почти касаясь губами ее уха и вдыхая благоуханный запах теплой кожи. Никки выглядела так, словно сошла с обложки модного журнала, полуобнаженные холмики грудей слегка вздымались с каждым вздохом, приподнятые жестким корсетом. Воображение дорисовывало то, что было скрыто тонкой материей.

— Джулиан, ты мнешь мой жакет. — Никки как ни в чем не бывало взяла жакет из рук Арчера и разгладила смятую материю, садясь на свое место.

— Бесподобное платье, — заметила Лена Бурк, — с этой прической и золотым обручем на руке ты вылитая Клеопатра.

Клеопатра, с тоской в сердце подумал Джулиан, любовь Марка Антония к ней была обречена с самого начала.

Он попытался сосредоточиться на том, что происходило на сцене. Но спектакль и наполовину не привлекал его внимание так, как женщина, сидевшая впереди. Его руки помнили бархатистость ее кожи, когда он гладил ее спину, он мог представить, как густая волна волос падает ей на лицо, когда она медленно склоняется над ним, чтобы жадно прильнуть губами к его губам. Сегодняшним вечерним нарядом Никки подала ему откровенный знак. Опомнись! — одернул себя Джулиан. Он ведь уже дал мысленное обещание себе и Никки. И неважно, что она ничего не знает об этом. Больше никогда он не ляжет с нею в постель!

В памяти Джулиана всплыл последний эпизод их попытки любить друг друга. Никки так страстно желала отдать себя. Память о красоте пережитых с нею мгновений отдавалась в душе Джулиана ноющей болью. Затем случайное недоразумение, какой-то досадный промах с его стороны — и ее лицо исказил страх. Джулиан не мог забыть затравленность ее взгляда. Его мужской эгоизм будет и впредь ранить ее.