Эверест. Восхождение без правил - Левсет Насурович Дарчев

не допускай мысли, что эти именитые жокеи и прославленные скакуны лучше тебя. Поверь мне: на этих спортивных дорожках я видел многое и иногда случается такое, чего не ожидаешь никогда.

— А третье?

— А о третьем в твоем положении скажу тебе после победы. На старте выбирай середину.

— Почему середина — я люблю край.

— Твой жеребец неопытный и его могут вытолкнуть, понимаешь. Он так возбужден незнакомым шумом, людьми, запахами — может повести себя неадекватно, и ты потеряешь уверенность, это — поражение.

— Спасибо. Посередине так посередине.

— Работай хлыстом. Один его вид приводит лошадь в истерию. Хлыстом подбирай ритм, темп, подъем ног, но только не бей, если хочешь скакать еще раз. Я знаю: твои соперники будут бить по крупу, по плечам, по голове и даже по глазам… — Спасибо, Федор.

— У вас есть все шансы победить.

— Спасибо.

Загремел громкоговоритель ипподрома:

— Дамы и господа…

Люди на трибунах замерли в тревожном ожидании.

После парадного круга жокеи вспрыгнули в седла и направились к старту. Там стоят стартовые кабины с канатом на уровне плеч.

Совещание у Усманова

Тишину в кабинете Главы республики прерывало лишь тиканье больших настенных часов. Усманов держал в руке документы о переделе собственности теперь уже бывшего конезавода, но, чтобы поставить точку в этом деле, не хватало последнего шага — как ликвидировать там поголовье лошадей: было такое ощущение, что против этого восстал весь народ. Усманов поставил вопрос ребром:

— Вы заварили эту кашу и когда вы собираетесь её съесть?

В четырех стенах повисла гробовая тишина: молчал премьер-министр, безмолвствовали министр и заместитель.

— Подняли такую шумиху в интернете, — начал жаловаться премьер-министр, — что не хочется об этом даже думать. Чувствую, что добром это не кончится.

— Я сделал все, что смог, — заявил министр. — Несмотря на сопротивление, мы провели все согласования и подвели черту.

— А я причем?.. — пожаловался его заместитель. — Были бы деньги, я бы кормил этих лошадей всю жизнь.

— Деньги, деньги, — с сарказмом прорычал Усманов. — Только я один знаю, что ты идиот, зато вся республика теперь знает, что я дурак: обещал не пятнадцать, не двадцать, а еще больше миллионов, а через два месяца показал им фигу. Всё из-за тебя!

— Что мне делать, — начал оправдываться заместитель министра, — два месяца назад деньги были, а теперь нет.

Резко распахнулись входные двери и на пороге с открытым ртом замер помощник.

— Что случилось? — возмутился Усманов. — Ворвался, как индеец, и встал, как истукан!..

— Вклю… включите первый канал телевизора, — еле вы говорил помощник от волнения.

По первому каналу шел репортаж из Москвы о скачках на Приз Президента Российской Федерации. Когда увидели Ольгу на лошади, у всех мурашки побежали по спине.

Голос диктора продолжал представлять участников гонок:

— Под пятым номером выступает представитель конезавода «Дагестанский» Ольга на скакуне под названием Кел.

Всё внимание волнующихся чиновников было приковано теперь к телевизору: до конца забега они не отрывали глаз от экрана.

В кадрах мелькали холёные лица гостей, лошади, жокеи, тренера. И вот опять объектив ловит старт. Одна лошадь остановилась перед площадкой и не хочет двигаться вперед. Это лошадь Ольги Агеевой. Она оглядывается назад, прося о помощи. Федор и еще несколько человек из обслуживающего персонала стали приближаться. Они с трудом затолкнули Кела на стартовую позицию.

Шум притих, все, затаив дыхание, наблюдают над главным событием дня — стартом скакунов, после которого через несколько секунд объявится лидер.

Рядом с Келом напрягся жокей из Черкесска, через секунду сжался и взлетел мощный гнедой конь жокея со Ставрополья. Кел стоит на месте. Что такое, черт возьми. Ольга прижала колени, стукнула хлыстом по крупу и Кел, наконец, тронулся с места, потеряв драгоценные секунды и понесся догонять ринувшихся вперед скакунов… У Ольги не осталось надежды на победу после отставания на старте. «Эх, Кел — ты меня подвёл». Крики с трибун становились сильнее, разношерстная толпа гудела. От шума трибун дрожит воздух и возбуждается необъяснимое волнение.

Единственной реальностью между небом и землей для Ольги стала скорость. Обогнать последнего — первая задача. Голова Кела качается вверх вниз, ноги шаг за шагом сжимаются и разжимаются все быстрее. «Резвость, которую я так тренировала в нем, радует. Мир сжался до маленьких размеров между первым и последним скакуном, и надо залезть туда — внутрь, чтобы не оставаться аутсайдером». Может произойти, что угодно — и произошло: Кел догоняет группу, потом на такой же бешеной скорости обгоняет еще одного. Шум на трибунах усиливается. Ольга чувствует связь с трибунами и то, как голоса нарастают с каждым успехом Кела — «болельщики на моей стороне». Еще одно мгновение — Ольга перестала что-либо слышать, она вся целиком превратилась в скорость. Половина дистанции уже позади, и она пятая. Вот он последний поворот.

Ни хлыста, ни железа, ни удара, а просто крик души:

— Кел!.. Ну, пожалуйста!.. Еще один рывок!.. — громко, как бы на ухо, кричит Ольга.

До финиша несколько метров, и Кел каким-то образом обретает дополнительную энергию и за несколько метров до линии совершает рывок, который позволил им стать призерами скачек — третье место.

Ольга прижалась к мокрой голове Кела, поцеловала:

«Спасибо, Кел» и не смогла удержать слез.

Она сорвала с головы шлем, спрыгнула с седла и протолкнулась в весовую еще раз, по пути получая отклики и поздравления. И вот Федор с белозубой улыбкой.

— Замечательно. Просто замечательно. Ты посмотри, все поздравляют именно тебя — они видели опоздание на старте и по времени видят, что ты лидер. Знакомь ся, этот человек из Туркменистана и хочет поздравить за ахалтекинца.

— Спасибо, — произнес дипломат за то, что вы делаете для этой породы лошадей. Примите поздравления и от нашего президента.

— Здравствуйте, — из-за спины появились те двое, которые еще вчера собирались купить лошадь и араб вместе с ними. — Мы вам даем намного больше, чем предлагали вчера. Договоримся?..

У Ольги голова шла кругом и не понимала, чего от нее хотят эти люди. Но знала точно — расстаться с Келом она не сможет: он нужен заводу, он нужен республике.

Ахалтекинец для Президента

Усманов сидит за рабочим столом переполненный противоречивыми чувствами: от обиды — с одной стороны, и гордости с другой — он до конца не может осмыслить происшедшее. Опять забегает помощник.

— Возьмите трубку — на связи президент Туркменис- тана.

— Алло, я слушаю.

— Примите мои поздравления всему вашему народу за прекрасного воспитанника — ахалтекинца. Эти лошади — гордость нашего народа, символ нашей страны и часть нашей истории. Надеюсь,