Страна за горизонтом - Леонид Спивак

«А ведь “Том Сойер” просто псалом, переложенный в прозу», – на склоне лет признавался писатель. Эпатажный сатирик и мистификатор остался верен себе даже после смерти. Последней его книгой была объемная «Автобиография», которая открывалась типично твеновским предисловием: «Из могилы». Согласно воле писателя, книга увидела свет через сто лет после его смерти, в ноябре 2010 года (и моментально стала бестселлером). Говорят, что некоторые из литературных материалов Твена могут быть опубликованы только через 25 лет после «Автобиографии» (то есть в 2035 году), а иные из таинственных откровений – еще через 25 лет, в 2060 году.

Облака Канзаса

«И начинался новый день путешествия.

Мы пили помидорный сок и кофе в толстых кружках, ели «гэм энд эгг» (яичницу с куском ветчины) в безлюдном и сонном в этот час маленьком кафе на Мейн-стрит и усаживались в машину».

За окном автомобиля американская пастораль: сонные поселки, деревянные церкви с белым шпилем, ухоженные старые кладбища, фермы, пастбища, луга без стогов, но со скатанным в большие рулоны сеном. Многие отмечали, что местный пейзаж патриотичен, напоминая красками американский флаг: синее небо, красные амбары, серебристые силосные башни на горизонте.

Путешественники миновали штат, именуемый за географическое положение «Перекрестком Америки», а также «штат прерий» и «штат самоцветов». Гумберт во время второго своего долгого путешествия с Лолитой также пересекает эти «три штата, начинающиеся на I» – Индиана, Иллинойс, Айдахо. В пути рождается набоковский образ американской карты: «лоскутное одеяло сорока восьми штатов».

По окончании долгого автомобильного дня, устраиваясь на ночлег в очередном «трэвел-лодже», Ильф и Петров перезаряжают кассеты для фотоаппарата, разбирают бегло набросанные блокнотные пометки. В Нью-Йорке за тридцать три доллара они приобрели новую печатную машинку с русским шрифтом (лучший подарок для писателя). Но книга пишется трудно и совсем не похожа на прежние фельетоны и юмористические романы. Американский литератор Генри Миллер, долгое время проживший в Европе, скажет: «Я понял, почему столь восхитительно трудно писать книги в Америке: она похожа на океан. Ее слишком много».

В Скенектеди рассеянный мистер Адамс забыл в гостинице свою шляпу, вызвав гнев супруги-аккуратистки. Литературный прием – отдельное длительное путешествие американской шляпы вослед ее хозяину, путаница с почтовой пересылкой – играет существенную роль в сквозном географическом сюжете романа.

Обитатели страны Америки вошли в историю как великие кочевники нового времени. Со времен караванов первопроходцев старое деревянное колесо стало символом и талисманом страны. Недаром его с гордостью, как фамильный герб, выставляют в местных тавернах и музеях. Сначала крытые парусиной фургоны пионеров («шхуны прерий») и скрипучие воловьи грузовые повозки, затем запыленные дилижансы со скудным багажом на крыше, наконец, «безлошадные самодвижущиеся экипажи», как именовали первые автомобили, в короткий срок изменили лицо страны. Восхитительное чувство движения и простора передал пассажир почтового дилижанса Сэм Клеменс: «Карета быстро мчалась по дороге, шторки и наши пальто, висевшие в кожаных петлях, лихо развевались по ветру. Мы раскачивались на мягких рессорах; стук копыт, щелканье бича, крики “Н-но, ходи веселей!” музыкой звучали в наших ушах; земля поворачивалась к нам, деревья кружились, словно молча приветствуя нас, а потом застывали на месте и глядели нам вслед не то с любопытством, не то с завистью».

Так возникает примечательное сходство двух великих литератур. «Расстался я с вами, милые, расстался!» – начало первого национального романа «Письма русского путешественника». Особая тональность, заданная в отечественной словесности Н. М. Карамзиным, определила в дальнейшем ряд ее специфических черт. Крупнейшие из классиков отдали дань традиции: «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева и «Путешествие в Арзрум» Пушкина, «Фрегат “Паллада”» Гончарова и «За рубежом» Салтыкова-Щедрина, «Зимние заметки о летних впечатлениях» Достоевского и «Остров Сахалин» Чехова. Пребывают в движении и самые знаменитые герои русской классики: путешествует Евгений Онегин и не слезает с коня Печорин, колесит по российским просторам неутомимый Чичиков, прямо «с корабля на бал» попадает в Москву Чацкий и, по законам жанра, «проездом» появляется в уездном городишке Хлестаков, бредет по дорогам войны двенадцатого года Пьер Безухов и неустанен в своих путешествиях «очарованный странник».

Илья Ильф и Евгений Петров, следуя жанровой традиции, создали два великолепных романа-путешествия. В погоне за финансовой удачей Остап Бендер вовлекает в авантюрные странствия своих незадачливых компаньонов из «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Существуют версии, что авторы планировали в третьем плутовском романе отправить своего героя, «свободного художника и холодного философа» Бендера, в путешествие за океан.

«Мы катили между сжатыми полями кукурузы и пшеницы, мимо красных фермерских амбаров и дворов, где металлические ветряки качают воду из колодцев, и к середине дня достигли города Канзаса, – сообщали авторы “Одноэтажной”… – Итак, мы были в центре Соединенных Штатов, в центре прерий, в городе Канзасе, расположенном на реке Миссури. Что может быть более американским, чем такое место? Тем не менее хозяин ресторанчика, куда мы вбежали на минуту, чтобы согреться чашкой кофе, оказался бессарабским евреем из города Бендеры. Микроскопическая масонская звездочка сверкала в петлице его пиджака. Бендеры, Миссури, Бессарабия, масонство – тут было от чего закружиться голове!»

Первым известным нам русским писателем, добравшимся до американских берегов еще в XVIII столетии, был Федор Каржавин. Сын петербургского купца-старообрядца, он учился в Сорбонне, знал десять языков и, по его собственным словам, «шатался по всему свету, как трава от ветра колеблемая». Каржавин побывал учителем в Троице-Сергиевой лавре, парфюмером в Париже, плантатором на Кубе, коммерсантом в Вирджинии, аптекарем в армии генерала Вашингтона. «Мне пришлось… пересечь всю американскую конфедерацию, от Северной Каролины до Бостона», – писал он. Собственные впечатления Каржавин изложил в многочисленных печатных работах, большая часть которых считается утерянной.

Лавры же «открытия Америки» для российского читателя принадлежали другому известному литератору и художнику Павлу Петровичу Свиньину. Выходец из старинного дворянского рода, знакомец Пушкина и Гоголя, он служил в министерстве иностранных дел, был в составе первого российского посольства в США. Здесь Свиньин написал несколько путевых очерков и «Письма русского путешественника по Северной Америке» (в русле традиции Карамзина). Автор популярных исторических романов и основатель знаменитого журнала «Отечественные записки» Павел Свиньин в 1815 году опубликовал книгу «Опыт живописного путешествия по Северной Америке» с несколькими десятками собственных акварелей, что было первой русской «иллюстрированной энциклопедией» американской жизни.

Историк американской литературы А. Н. Николюкин приводил связанный со Свиньиным петербургский апокриф, когда «святейший правительственный синод на всякий случай взял у него подписку в неедении там человеческого мяса, полагая, что город Нью-Йорк населен исключительно каннибалами».

Павел Петрович открывал для читателя диковинную заморскую цивилизацию: «Мне весьма нравится, что на каждом перекрестке здесь прибита доска с надписью: “Закон повелевает держаться правой стороны”. И оттого никогда не бывает споров на дорогах». Пушкин в