Влечение - Елена Усачева

– Маша, ты очень сильная. И я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

– Ты о чем?

Машина остановилась около реки. За ней полого к горизонту поднималось бурое поле, заканчивающееся деревьями далекого леса, на макушки которого было нанизано тяжелое небо. Мимо проносились редкие машины. А я продолжала улыбаться, чувствуя себя вознагражденной за все волнения недели. Мы были вместе. Мы были одни. И мне все равно, что он там такое говорил.

Макс с силой сжал руку, которой только что меня касался, в кулак. Затрещала, растягиваясь, кожа перчатки.

– Я, наверное, что-то неправильно говорю. – В мою сторону Макс не поворачивался, смотрел перед собой, сжав губы. – Надо было… Не так… Ты можешь хотя бы в ближайшее время быть осторожней? И… и не ходить туда, где опасно?

– На тренировки?

Вроде бы все слова были понятные, но вместе они не собирались, общий смысл от меня постоянно ускользал.

– Маша, я… сейчас… мне хотелось бы помочь тебе. – Макс с видимым трудом закончил фразу.

Он хочет мне помочь! Боже мой! Да я сама готова ему помочь в чем угодно!

– Не езди пока на конюшню и не ходи вечером по улице. Я не всегда могу уследить за тобой. – Он раздраженно стукнул кулаком по рулю. – Что я говорю? Ты сама должна чувствовать опасность!

– Что? – У меня перед носом словно пальцами щелкнули. Я оторвала взгляд от горизонта и посмотрела на своего спутника.

– Ты ведь знала, что в лес ехать нельзя. Ты просто еще не умеешь себя слышать.

– Я знала, что прибегут волки и Вердер взбесится?

– Да, – пробормотал он, строго глядя перед собой.

Подождите, подождите, подождите… Я зарылась руками в волосы. Надо было что-то сказать, но в голове все спуталось.

– Давай, я не буду сейчас все объяснять. – Макс явно избегал смотреть на меня. – Я не могу быть с тобой… постоянно. И это не из-за тебя. Поверь, я многое видел, и ты… ты что-то особенное. Только все равно не надо лишний раз подвергать себя опасности.

Я боялась дышать. Сейчас он скажет, что любит. Сейчас… сейчас…

Не сказал. Раздраженно поджал губы, потянулся к ключу, торчащему в замке зажигания.

– Я довезу тебя до дома. – Мотор заурчал, машина нехотя сдвинулась с места. – А ты пока расскажи, что такого в этой конюшне, раз ты сюда ездишь.

И все? Он меня не любит? Готов остановить взбесившегося коня, но не любит?

Слезы бросились мне в глаза, но я зажмурилась, не давая им покатиться по щекам.

Макс как будто не замечал ничего. Машина летела к городу.

– Что в ней такого? – не сказала, выдавила я из себя. Дышать было нечем. Казалось, само тяжелое небо, пройдя сквозь деревья, опустилось мне на плечи.

– Вот уж не думал, что, приехав сюда, я встречу девушку, умеющую держать в руках саблю и отличающую галоп от рыси.

– Подумаешь… ничего сложного… – Я украдкой стерла выступившие слезинки, глубоко вздохнула. В голове поселилась приятная звенящая пустота.

Вот и все. Вот и все. Вот и все!

– Обычно люди интересуются другим – как заработать деньги, как их удачно потратить. Все предсказуемо. А с тобой… – Макс замялся, – с тобой интересно.

Мне снова пришлось дышать, как паровоз. Что мне его комплименты, если все кончено?!

На заднем сиденье машины запищал сотовый телефон, но Макс не обратил на него внимания.

– Я тоже люблю лошадей. – Макс, не отрываясь, смотрел на дорогу. Между нами опустилась ледяная стена. Ее можно было потрогать руками, об нее можно было разбить голову. Но не преодолеть. – Давно не сидел в седле…

– Давно? – как эхо откликнулась я.

– Лет сто! – Губ его коснулась легкая улыбка. – Все некогда.

Это было невыносимо. Я уставилась в окно. Мимо проносились знакомые улицы, до дома было рукой подать.

– Интересный у вас город. – Макс говорил медленно, как будто останавливая сам себя. – И люди необычные. Настороженные, что ли. Никого не впускают в свою жизнь, но с удовольствием интересуются чужой. Любопытны, но нет, чтобы кому-нибудь помочь. Завидуют чужому успеху, но ничего не делают, чтобы самим чего-то добиться… Интересный город.

– Ничего интересного! – Переносицу жгло от скопившихся слез.

– Смотря, с чем сравнивать. – Машина повернула в наш двор. – В прошлом веке все было по-другому.

Взлетели в воздух перепуганные голуби. Журчание мотора смолкло.

– Ну, я пойду, – пробормотала я, с трудом вспоминая, куда засунула сумку.

Макс медленно опустил руки на колени.

– Маша, скажи, зачем ты два дня назад пришла на детскую площадку?

Я уже почти вытащила свою сумку из-под сиденья. Вопрос заставил меня замереть.

– Хотела тебе помочь.

Слезы мгновенно высохли. Все обман, ничего у нас не могло быть!

– Помочь? Мне? – Макс повернулся.

Его холодный взгляд уже не удивлял. Все правильно. Так и должно быть.

Челюсть сводило от напряжения, я держалась из последних сил.

– Я же говорила: Синицын спортсмен, стукнутый на всю голову. Он мог тебя покалечить.

Молчание Макса стало угнетающим.

– Их же было больше! – выкрикнула я, бросая сумку и начиная терзать замок ремня безопасности.

Макс невидящим взглядом смотрел перед собой.

– Я не думала, что ты справишься один. А потом я очень испугалась, когда не увидела тебя рядом.

Замок щелкнул, возвратный механизм втянул ремень в паз, и я наконец выскочила на улицу, услышав вдогонку:

– Тебя могли убить!

Макс появился передо мной – я не услышала, как он открывал дверцу. Мой водитель, мой прекрасный принц, наклонился, заставив мое сердце трепетать. Отцепил сумку и теперь держал ее передо мной.

– Ничего бы со мной не случилось, – прошептала я, вялой рукой забирая у него сумку.

– Это неправильно.

Его лицо было слишком близко от меня. Я видела его идеальную бледную кожу, бархатный разлет бровей, длинные ресницы, невероятно глубокий зрачок, волнистые темные волосы, чуть приоткрытые губы, за которыми виднелись нереально белые зубы.

И в тот момент у меня случилось мимолетное помутнение. Мне вдруг показалось, что губы вот-вот изогнутся в злую усмешку, а зубы превратятся в звериные клыки. В душе торкнулась знакомая тревога. Нет, уже не тревога, а настоящая паника. Инстинкт самосохранения вопил, что мне надо срочно бежать отсюда. Бросить бесполезную сумку и бежать без оглядки.

Я испуганно прижалась к боку машины, и Макс сразу отошел в сторону.

– Ты же нормальный человек! – воскликнул он. – Как ты могла так поступить? Бросаться в драку, заранее зная, что проиграешь, – это самоубийство!

– Никогда ничего заранее не известно. – Ноги дрогнули, готовые отказать мне, но я заставила их сделать шаг к подъезду. – А ты был один.

– Дай мне слово никогда так больше не поступать. – Его просьба ударила мне в спину. – Дай мне слово не пренебрегать чувством опасности. Дай мне слово не искать встречи со мной.