Кирпичики - Сергей Тамбовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Интересная история, — Лайма тем не менее посмотрела на меня с большим сомнением, — вон мент… то есть милиционеры приехали, сейчас всё им это и расскажешь.
— Да, а ты-то как на этом шоссе оказалась? — задал я таки ей вопросик на дорожку.
— Очень просто, Саша, живу я здесь неподалёку, ездила в Юрмалу по делам.
Глава 12
Возвращаемся в город Энск на неделю назад
Комсомольский секретарь Гена позвонил, когда наши третьи смены уже заканчивались. Мише причём позвонил, телефон-то только у него был. Он и сообщил мне это, уже когда мы в ночном автобусе ехали.
— Завтра утром сразу после смены и двинем туда, — сказал я, выслушав его речь. — Как раз к девяти будем на Сусанина.
— А я тоже там нужен? — довольно напряжённо ответил он, — может ты сам со всем этим разберёшься?
— Нужен, Миша, нужен, — уверенно возразил я, — один человек это просто проситель, а двое уже коллектив, как учат товарищи Маркс и Энгельс. А с коллективом разговаривают совсем не так, как с отдельно взятой личностью. Так что можешь просто молча посидеть и в нужных местах покивать головой.
— Ну ладно, уговорил, — всё равно с солидным сомнением согласился он. — Покиваю… как я понял, Коли с Володями тоже приглашены… ну может один из них кто-то. Так что спокойным этот разговор вряд ли получится.
— Чего заранее загадывать, — отвечал я, — когда будут бить, будем плакать, а пока нас норма в 6 вагоночек облицовочки ждёт.
— Восемь, — уточнил Миша, — мы же встречный план перевыполняем.
— Ну восемь, значит восемь, — не стал спорить я. — Хотя бред собачий это перевыполнение на мой взгляд.
На толкатель, слава тебе господи, нас не отрядили, работали мы в этот раз обычными садчиками. И ничего примечательного в эту смену не произошло, если, конечно, не считать визита Кольки-обжигальщика. Оказывается стык в стык с нашим цехом здесь имелся и ещё один, без названия, но со своей печкой. Там делали товары народного потребления, как то — керамические горшки, чайники, вазы, чашки, тарелки и тому подобную дребедень жутких форм и расцветок. Занимался всем этим один-единственный работник, которого по фамилии никто не называл, просто Колька-обжигальщик и всё тут. Он почему-то прямо ко мне подошёл во время первого перекура.
— Слышь, Лётчик, — отвёл он меня в сторонку, — у тебя там ещё спиртяги не завалялось?
Я ничего не понял, но на всякий случай поддакнул:
— Пошукаем, Коля, пошукаем.
— Я тогда тебе могу большую вазу авансом выдать.
— Что за ваза? — заинтересовался я.
— Пошли покажу.
И он отвёл меня в свои закрома, отпер большой металлический шкаф и указал на огромную напольную вазу, метр в высоту, не меньше, в традиционных керамблоковых тонах, от бледно-коричневого до тёмно-коричневого.
— Круто, — восхитился я. — Пусть она пока здесь постоит, когда спирт принесу, тогда и обменяемся.
— Замётано, — быстро согласился он, — только ты не разбавляй его, лучше чистым.
— Понял, принесу чистяк, — согласился я и вернулся к своей бригаде.
Здесь Миша объяснил, наконец, мне, в чём тут дело. Оказалось, что все наши МЖК-цы меняли горшки с чайниками на стандартную магазинную водку, а я один приносил спирт-ректификат со своей работы, чем заслужил почёт и уважение от обжигальщика Кольки.
— Вазу эту напольную у нас все хотели поиметь, но он их придерживает, строгий учёт, говорит, за ними и контроль. Так что считай, что тебе крупно повезло.
— И что я буду делать с этой вазой? — спросил я.
— Не придумаешь, мне отдашь, — разрешил мои сомнения Миша, и мы приступили к очередной вагонке облицовки.
Примерно такой была та ваза, только посветлее и с двумя ручками по бокам
В перерыв я последовал умным советам Мишани и не стал укладываться спать, а вместо этого погулял по цеху — он у нас необъятный, пока дойдёшь от одной крайней точки, где вагонки выкатывают из печей на разгрузку, до другой, смежной с формовкой и керамзитом, добрых полчаса пройдёт. Поэтому вторая половина смены протекла без особенных напрягов. Даже и спать не хотелось… нет, вру конечно, хотелось, но не смертельно. Выкатили мы не по восемь, а только по семь с половиной телег на работника, но мастер баба Юля и этому рада была.
А утром на первом автобусе тридцатого маршрута мы с Мишей отправились в город навстречу новым приключениям.
— А если мы с Володями таким вот образом отношения испортим? — пытал меня по дороге Миша.
— Тебе чего больше надо? — хмуро возражал я, — дом построить или хорошие отношения с Володями сохранить?
— Дом конечно, — отвечал он. — Но и отношения тоже не последнее дело.
— Ну тогда прекращай истерику… да, и ещё что-то тебе надо делать… — я почесал в затылке, — а, не забывай кивать в нужных местах. И тогда всё будет хорошо.
Ну или плохо, мысленно добавил я, тут уж одно из двух. А на входе в райком нас ждала та самая комсомолка Катя, которая не пускала меня неделю назад.
— О, Катюша, — обрадовался я знакомому лицу, — как жизнь молодая?
— Вы к Геннадию Палычу? — проигнорировала она мой вопрос.
— Так точно, — взял под козырёк я. — Нас в руководство кооптируют.
— Проходите, второй этаж, кабинет 13.
— Спасибо, начальник, — повторно взял я под козырёк, — за доброту и душевную щедрость.
Однако номер комнаты у нашего секретаря тот ещё, подумал я. Обычно это число пропускают при нумерации. Ну да ладно, будем надеяться, что после кирпичного завода нам уже никакие приметы не страшны. Постучались, зашли — Миша оказался кругом прав, там уже сидели, развалясь, на креслах оба наших любимых руководителя, слева длинный и тощий Коля Володин, справа низенький и с пролысиной Володя Колин. А по центру Гена-крокодил, само собой…
— Садитесь, бойцы, — указал секретарь нам на стулья возле приставного столика. — Поговорим, так сказать, в тесном кругу единомышленников.
В тамбовских лесах твои единомышленники бегают, мысленно вздохнул я, но сказал вполне нейтральную фразу:
— Конечно поговорим — с хорошими людьми всегда приятно пообщаться.
— Ты чего, зёма, — с места в карьер начал длинный Коля, — нас подсидеть задумал?
— А ты как думал, зёма? — ответил я ему в том же тоне, — что ты
