По историческим и культовым местам Индии - Владимир Александрович Руднев

class="p1">Первоначально Мумтаз была похоронена в Бурхан-Нуре, а затем, шесть месяцев спустя, ее гроб был перенесен в Агру и захоронен в парке на берегу Джамны. Тем временем, ровно через год после смерти жены, шах повелел строить мавзолей. Шаху было представлено множество разных проектов мавзолея, авторами которых были лучшие из лучших зодчих Востока и Передней Азии. Из них он выбрал проект, созданный индийским архитектором Истадом Ханом Эффенди, выполненный в традиционной манере тюркских мавзолеев. Этот проект в дальнейшем был изменен другими индийскими архитекторами из Лахора и дополнен рядом деталей индуистского стиля. Вслед за этим в Агру была согнана 20-тысячная армия строителей: каменщиков, гранильщиков мрамора, ювелиров и разнорабочих. Мрамор привозили из Макраны, песчаник из Сикри, самоцветы из копей всей Индии, Афганистана, Персии и Центральной Азии.

Мавзолей был обнесен высокой стеной из красного песчаника. Перед его фасадом простирался просторный двор, площадью в семнадцать гектаров, в котором предполагалась разбивка садов. По фронту мавзолея были сооружены массивная трехъярусная башня и арочные ворота, на постройку которых ушло еще пять лет. Весь комплекс мавзолея создавался в течение 22 лет. Выполнив наказ «царицы своей души», Джахан планирует, а затем начинает новую, не менее грандиозную стройку: точно такой же мавзолей, но только из черных пород мрамора, для самого себя — на другом берегу Джамны. По замыслу шаха, оба мавзолея, словно супружеские покои, должны были соединиться высоким кружевным мостом из черных и белых пород мрамора. Уже начались подготовительные работы, закладывался фундамент и сооружались свайные укрепления на противоположном отлогом берегу Джамны… Это место впоследствии стало называться Мехтаб Баг — лунный (фантастический) сад.

Однако этому плану не суждено было сбыться. Пока шах занимался постройкой новой гробницы, его сыновья воевали между собой за власть и престол. Одержав победу над братьями, один из них — Аурангзеб — арестовал отца и заточил его в Красном форту под надежной охраной вместе с его любимой дочерью Джаханарой Бегум. Последние годы своей жизни шах Джахан провел в том самом мраморном дворце, который им был построен для Мумтаз. Излюбленным местом времяпровождения старого шаха в последние годы и дни его жизни была башня Муссаман Бари, откуда он постоянно мог видеть Тадж-Махал. Здесь он и умер 23 января 1666 г. Выполняя последнюю волю своего отца, Аурангзеб на следующий же день приказал перевезти его тело в Тадж-Махал и без всяких церемоний и почестей похоронить рядом с Мумтаз.

А теперь несколько слов о том, как устроен весь комплекс Тадж-Махал. В него входит целая серия гробниц. Помимо основной, центральной, слева от нее из красного песчаника сооружена гробница главной фрейлины Мумтаз — Сати-ун-Нисса Ханум. Справа от нее — гробница Бегум Фатехпур, одной из жен шаха Джахана. В глубине сада есть гробница еще одной жены шаха — Кан-дхари Бегум, а также гробницы остальных членов шахской семьи. Рядом с ними расположена небольшая черная мечеть Кали Масджид.

Обычно индийские гиды начинают показ достопримечательностей Агры с Hyp-Махала. Он представляет собой сооружение, построенное из разноцветных пород мрамора, украшенное резьбой и самоцветами, отчего создается впечатление, будто весь мавзолей сделан из кружевной фиолетово-голубой шелковой ткани. Рассказывают, что Джавахарлал Неру считал его самым красивым и наиболее изящным из всех других. Нам он тоже понравился тем, что походил больше не на мавзолей, а на уютный и нарядный терем или замок, в котором можно было бы устроить детский сад или дворец пионеров.

Тадж-Махал.

Покинув Нур-Махал, мы возвращаемся в город, минуя мост, и едем по правому берегу Джамны. И вдруг неожиданно за поворотом нам открывается захватывающая панорама Тадж-Махала. Мы видим его примерно с той же точки, с которой его рисовал когда-то Верещагин. Для полного сходства не хватало только полной воды, когда река, разливаясь в период дождей, подступает к самым стенам Таджа, и в синих водах реки отражается вся красно-белая его панорама. Такое бывает в сентябре — октябре каждого года. С этой точки Тадж-Махал чем-то отдаленно напоминает соборы кремлевского ансамбля со стороны Москва-реки, когда смотришь на его красные кирпичные стены и белые стены Успенского собора над ними. Вероятно, Верещагину импонировало именно это сочетание красно-белых каменных строений и речной глади — мотив, так хорошо знакомый и близкий русскому сердцу. Увидев его, всегда испытываешь щемящее чувство светлой грусти о романтически далеком, о прошлом, то настроение, которое бывает и у храма Покрова на Нерли, и у стен Новгородской Софии или Нередицы… Однако в здешней архитектуре была своя особая, восточная красота, выражаемая в иных пропорциях, линиях и красках. В целом Тадж-Махал воспринимается, как нежная и стройная мелодия Реквиема, как торжественный и светлый аккорд любви, уносящий в голубое небо минареты, белый спокойный и величавый купол, венчающий широкие беломраморные опоры гробницы.

Мы подъезжаем к центральным воротам мавзолея и высаживаемся на укатанной красным песчаником просторной площадке.

Тадж-Махал, словно алмаз, заключен в оправу крепостных стен с четырьмя угловыми фигурными башнями-павильонами, увенчанными ажурными надстройками и куполами. Теперь мы видим мавзолей сквозь высокую арку ворот совсем близко, узнаем его, как старого знакомого. Он притягивает к себе, как магнит. Можно часами стоять и все смотреть и смотреть на это диво, на этот сказочный призрак, возносящийся в бездонное лазурное небо. Освещенность Тадж-Махала меняется, словно мираж. Он светится изнутри, меняя оттенки в зависимости от положения солнца: то вдруг становится светло-розовым, то голубоватым, то нежно-оранжевым. Ночью, при луне, на фоне черного неба он выглядит ослепительно белым. Только подходя совсем близко, замечаешь, что он весь в тончайших узорах, вытканных по белому мрамору, — мраморные блоки инкрустированы самоцветами и как бы просвечиваются насквозь, излучая мерцающий свет. Поражая своей кажущейся легкостью, храм этот вблизи представляется еще более величественным.

Мы поднимаемся по боковым мраморным лестницам на высокую и широкую открытую площадку — основание мавзолея — и входим под своды центрального портала. Отсюда боковые мраморные лестницы ведут на второй этаж мавзолея и далее на открытые круговые террасы, над которыми возвышается узорчатая и сверкающая самоцветами громада белого купола. Поражает и свежесть, и новизна этого сооружения, будто все это сделано не три века назад, а совсем недавно.

На верхних террасах множество людей, собравшихся сюда со всего света. Кого тут только нет туристы, мусульмане, индуисты.

С открытых веранд