Туманность Ориона - Андрей Ливадный

12 ноября 2207 года. 19:07.

По-прежнему находимся среди абсолютного мрака. Люди ведут себя по-разному. Кто-то подавлен до состояния полнейшего безволия, кто-то, наоборот, чрезмерно возбужден. Истерик пока не было, все-таки бодрствующая часть экипажа — в основном кадровые, подготовленные офицеры, но полностью поручиться за чью-либо психику не могу. Даже за свою, если признаться честно.

Совещание чуть прибавило ясности в суть нашего положения. Все-таки на борту достаточно специалистов самого высокого уровня и разносторонних профилей. Все, кто имеет отношение к физике, в один голос утверждают, что мы преодолели световой барьер, но не так, как это предполагалось самыми смелыми научными гипотезами, — «Альфа» не получила никакого приращения скорости, просто мы оказались втянутыми в иное измерение пространственного континуума. Очевидно, что метрика трехмерного космоса предполагает не только конечность скорости света, но и некий энергетический предел влияния.

Мы перешагнули этот рубеж. Силовые установки «Альфы» оказались столь мощны, что ими был инициирован некий переход на следующий уровень энергетики Вселенной.

Было много споров, где мы находимся, «над» или «под» пространством и временем, но мне, по-человечески, все равно. Как командир корабля, я понимаю лишь одно — мне нужно вернуть «Альфу» обратно, в доступную для восприятия приборов метрику, туда, где можно жить…

12 ноября 2207 года. 23:05.

Времени на принятие решений остается катастрофически мало. Мы начинаем терять энергию. Контрольные замеры в бортовой сети показали, что потребление всех приборов возросло на порядок. С чем это связано, остается лишь догадываться, но времени на скрупулезные исследования нет. Процесс энтропии даже в привычном континууме слишком сложен, чтобы судить о нем однозначно, а тут…

Нас окружает страшная пустота, мрак, однако перенастроенные камеры внешнего наблюдения сумели показать корпус «Альфы». Значит, мы по-прежнему материальны, корабль подвластен привычным физическим законам, но становится все более очевидно, что мы — чужеродное явление в данном пространстве, и оно отрицательно влияет на состояние корабля.

Энергетики предлагают радикальную попытку возвращения: трезубая вилка двигательных секций может смыкаться и размыкаться, для этого служат исполинские суппорты, по которым перемещаются секции термоядерных реакторов. Такие коррекции необходимы для обеспечения синхронизации двигателей.

Суть предложения в том, чтобы сомкнуть три секции вместе, сдвинуть их сопла в тесный тройник и дать максимальный импульс мощности.

Вероятнее всего, я дам добро на подобную попытку. При тех потерях энергии, что мы имеем сейчас, через несколько суток криогенные модули начнут испытывать ее дефицит, и тогда жизни пятисот тысяч спящих колонистов окажутся под угрозой.

Нас подвела мания гигантизма, вот о чем я думаю в последние часы. Не нужно было строить такой мощный корабль. Специалисты говорят, что направленный удар плазмы при маршевом ускорении наших двигателей по эквиваленту сконцентрированной в одной точке энергии оказался сравним со вспышкой сверхновой. Мы, сами того не подозревая, перешагнули границу дозволенного.

13 ноября 2207 года. 5:57.

Два часа до включения маршевых секций.

Суппорты уже сомкнули вилку двигательных установок, теперь корабль потерял свои характерные, узнаваемые очертания. Провел еще одно совещание офицеров и научного персонала. Люди держатся на удивление стойко, и при взгляде на них становится стыдно за собственное внутреннее малодушие.

Мне страшно, но признаться в этом вслух было бы непростительной ошибкой, безумием.

Смотрю в глубочайшую чернь пространства за бортом корабля, где нет ни одного проблеска, и невольно думаю: «Быть может, тут обитал библейский Дух, до того момента, как им была произнесена историческая фраза: Да Будет Свет…»

Очевидно, мистицизм, некий подсознательный страх перед неведомым, необъяснимым, заложен очень глубоко в нашей сущности, если его не смогли убить века техногенной эволюции сознания. Когда-то мы безоглядно верили в наличие высшего существа, нас создавшего, потом, после первого полета в космос, заглянув за фиолетовую синь стратосферы Земли, мы увидели, что там никого нет, и успокоились на позициях научного материализма — ан нет, господа… Я повторяюсь, что никогда не верил ни во что сверхъестественное, но…

Смотрю в окружающее нас Великое Ничто, и мне кажется — если удастся вырваться отсюда, никогда уже не смогу ответить однозначно — есть Он на самом деле или нет?

Это место подавляет. Безумно хочется назад, к звездам.

13 ноября 2207 года. 8:08.

Ухожу на мостик. Десять минут до начала реакции синтеза гелия.

13 ноября 2207 года. 14:47.

Мы вырвались!

Мне казалось, я сойду с ума, когда мертвенный свет двигательных установок подсветил экраны обзора, нарушив тягостный покой безвременья данного места.

Звездные энергии выкачивались из наших реакторов на протяжении пяти с половиной часов — окажись по вектору двигателей планета, схожая с Землей, она бы превратилась в шлак или попросту испарилась в этом аду.

Пять с лишним часов окружающая нас необъяснимая метрика глотала потоки энергии, но потом все же не вынесла подобного надругательства, столь грубого и мощного, что это пришлось ей не по вкусу, и нас опять, опять потянуло в головокружительный переход. И в самый критический момент, когда «Альфу» начало затягивать в чернильный всплеск, в моей голове мелькнула мысль: а что, если это не возвращение, что, если нас тянет еще глубже, в пучину страшной аномалии пространства?

Я не успел толком испугаться.

Вокруг вспыхнул нестерпимый свет, а затем…

Затем мы увидели красноватое мерцание звезд.

13 ноября 2207 года. 18:10.

Наша радость была безмерной, но недолгой.

Мы в трехмерном космосе, но где, а главное — какой ценой?

Не могу отделаться от ощущения пирровой победы над аномалией пространства и времени.

«Альфа» вернулась в метрику привычного континуума, но мы оказались в совершенно неприглядном месте.

Я сознательно употребил этот термин «неприглядном», потому как моя прямая обязанность думать прежде всего о жизнях экипажа и пассажиров корабля. Я не ученый, чтобы испытывать эйфорию по поводу произошедшей с нами немыслимой астрофизической коллизии, а с точки зрения выживания данное место является именно «неприглядным».

Нас вышвырнуло в недра газопылевой туманности. Вокруг — красноватый свет, он полыхает со всех сторон, течет, переливается многими оттенками, и сквозь эту муть просвечивают багряные звезды.

Пусть люди не говорят потом, что космос двухцветен. Нет, здесь присутствуют такие краски, что и не грезились художникам Земли.

Мы попали в пространство, где из газа и пыли рождаются новые звезды — они пылают вокруг нас неимоверными, фантастическими факелами, и их излучение заставляет светиться наполняющую пространство газопылевую взвесь.

Прямо по курсу «Альфы» лежит участок более или менее чистого пространства. Астрономический отдел тут же пояснил факт его существования: звезда, вокруг которой образовалась свободная от газа и пыли прослойка, «недавно» пережила свое перерождение, превратившись из мутно-красного гиганта в сияющий голубой карбункул. В ее недрах сгорел весь водород, и тогда там начались реакции горения гелия с образованием следующего элемента таблицы Менделеева. Это произошло примерно три миллиона лет назад. Перерождение звезды сопровождалось катастрофической вспышкой. Красный гигант превратился в голубого карлика, а его тускло-красная непомерно распухшая водородная оболочка под давлением ударивших изнутри световых потоков была изринута в космос в виде расширяющейся планетарной туманности.

Сорванная атмосфера звезды расширялась со скоростью света, одновременно остывая. Она унеслась прочь, смешалась с газопылевыми облаками окружающей нас туманности, оставив после своего расширения лишь один след — прослойку свободного от газа и пыли пространства непосредственно вокруг переродившегося светила.

Сейчас вектор движения «Альфы» направлен именно к ней — горячей голубой звезде, пережившей свое второе рождение совсем недавно по меркам галактического времени.

Остается выяснить, есть ли в ее системе планеты, и если да — то насколько они пригодны для жизни.

14 ноября 2207 года. 20:05.

Боюсь, что мы обречены.

Мысль о подобном исходе возникла сразу, как только стало понятно, что «Альфа» вышла в трехмерный космос внутри зоны расширения планетарной туманности.