Операция Снейп - vasalen
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Окклюменция, Мелори - это искусство скрывать свои мысли от проникновения. Некоторые маги, я в их числе, обладают способностью читать мысли и чувства окружающих. Полезное, хотя и очень муторное умение. Оно называется легилименция - проникновение в сознание. Чтобы заслонить своё сознание от легилимента надо воспользоваться окклюменцией. Можно вышвырнуть пришельца вон. А можно предоставить ему фальшивое сознание, создав ложные воспоминания и даже ощущения. Это трудно, зато в этом случае легилимент убеждается, что перед ним не тот, кто владеет нужной ему информацией. Я отнюдь не намерен исповедоваться вам, скажу только, что мне действительно угрожает опасность. Чем меньше вы будете знать, тем лучше, но и того, что вы уже знаете, достаточно, чтоб вольно или невольно меня выдать. И самому нарваться на неприятности. Я бы хотел, чтобы с этого дня часть наших занятий мы тратили на окклюменцию. Учтите, что это очень трудно, эта магия, строго говоря, не по зубам многим старшекурсникам. Взять хоть того же Поттера. Окклюменция нужна ему не для защиты посторонних людей, она необходима ему, чтоб сохранить в целости собственную шкуру, казалось бы, что может быть важнее? Но нет, я потратил на этого недоумка половину прошлого года, но не добился практически никаких результатов. И не надо считать, что это потому, что я его терпеть не могу, Мелори. Что вы удивляетесь? Я же сказал, что я легилимент. Поэтому мне бесполезно врать. Я все равно узнаю. Наши студенты, в подавляющем большинстве, об окклюменции ни малейшего понятия не имеют, так что прочесть их мысли не составляет никакого труда. Я действительно терпеть не могу Поттера, почему - не ваше дело. Но я добросовестно выполняю свой долг, а мой долг как преподавателя - защищать любого студента этой чертовой школы, как бы он ни был неприятен мне лично. Так что будьте уверены, Поттер просто лодырь с весьма посредственными способностями. Итак, если вы возьмётесь за окклюменцию, то вам придется очень серьёзно работать.
- Я согласен, сэр. Это весьма полезное умение. Однако достаточно ли моей подготовки, все-таки знаний у меня пока маловато.
- Этот предмет практически не сопряжен со школьными дисциплинами, Мелори. Так что это трудно, но для вас возможно. Просто потому, что самое главное тут - как следует сосредоточиться и серьезно тренироваться.
- В таком случае, я буду рад, профессор, и постараюсь вас не разочаровать. В противном случае мне придется, чтобы не выдать вас попросить стереть мне память об этом дне. А мне этого очень не хотелось бы.
- Что в этом дне такого, что он стал вам так дорог. Ни за что не поверю, что это разговор с домовым эльфом. Вы жили без знания об этом доме до этого, прожили бы и после. Уверен в этом.
- Это без сомнения так, сэр. Но это не главное. Сегодня был момент, который мне хотелось бы сохранить в памяти навсегда, даже если это было просто эпизодом и никогда не повторится.
Почему он умолк? Что такого сегодня произошло?
- Чего вы замолчали, Мелори? Думаете, я теперь всё время буду ваши мысли читать? Не дождётесь. Этак студенты в конец обленятся, если им не надо будет формулировать результаты своей умственной работы. Раз уж начали, договаривайте.
- Сегодня была секунда, когда вы повели себя, как если бы были моим отцом, сэр. В этот момент я был по настоящему счастлив, и это стоит того, чтоб никогда не забывать.
Признаться, такого признания я никак не ожидал. Я думал, он удивился, но воспринял это как шутку, не больше. А для меня-то что это было? Шутка? Нежелание запечатлеваться в памяти маггла, владельца лошади? Или попытка выдать желаемое за действительное? В любом случае нельзя дать парню понять, что он для меня больше чем просто способный студент. Это опасно. Этого нельзя допускать.
- Не городите вздор, Мелори. И собирайтесь, нам пора. Мы здесь уже шесть часов. Да, потрудитесь сделать что-нибудь невероятное на ближайшей Защите от Тёмных искусств. Мне нужен хороший серьёзный повод для назначения вам новой длительной отработки. Сами понимаете, не могу же я вам мстить за попрание самолюбия моего крестника до конца учебного года.
Смотрит на меня спокойный и упрямый. Не надо лезть к нему в мысли, чтоб видеть на лице жесткую решимость продолжать в меня зачем-то верить. Боже, да из меня такой же отец, как из Люциуса Малфоя гриффиндорец. Даже если отбросить в сторону такие сопутствующие обстоятельства, как Нерушимый обет Нарциссе, я знаю о том, какие бывают отцы только по собственному родителю, который споил мою мать, спился сам и оставил мне на память о себе только душное чувство отвращения и несколько дюжин шрамов от ременной пряжки, разбросанных по всему телу. Этим нехитрым инструментом он на протяжении доброго десятка лет ежедневно, стараясь не делать перерывов в дрессировке, вколачивал в меня почтение к себе. Вместо почтения вколотил то самое отвращение. И едва я пошел в школу, как первым делом на ближайших же каникулах популярно объяснил папаше, почему порку лучше прекратить. С таким богатым опытом, какой из меня отец? Парень спятил. Но, по крайней мере, теперь я в некотором роде могу быть уверен, что мальчишка не врёт, когда говорит, что я ему нравлюсь. Хотя видит Мерлин, я по-прежнему не понимаю, что он во мне нашел. Он снова прижимается ко мне, и мы аппарируем на дорогу в Хогсмит. На сей раз, я могу однозначно решить для себя, что мне нравится ощущать себя рядом с ним большим и сильным. Я не слишком люблю защищать. Мне всегда казалось, что человек должен сам беречь свою шкуру. Я понимаю, что такое ответственность, но видит Мерлин, мне не нравится защищать шкуру того же Поттера. Этот заносчивый сопляк корчит из себя героя, а все колотушки, которые должны по справедливости доставаться такому недоумку за повышенное самомнение, почему-то получаю я. И хоть бы слово благодарности! Нет же, исключительно ненавидящие взгляды и возмущение из-за того, что не дали нагеройствоваться всласть. Я не герой. Я просто стараюсь выжить, выжить в глубокой яме с кольями на дне. Я просто вишу на краю этой ямы и пытаюсь уцепиться за любой выступ, любой торчащий корень. Ради того, чтоб спасти свою шкуру я сделаю практически что угодно. В том числе исполню эту проклятую клятву, чем бы мне это ни грозило. Просто потому что не выполнив, я умру наверняка, а выполнив - только может быть, и уж во всяком случае, вероятно, не сразу. Так или иначе, не являясь героем и полагая, что каждый сам должен заботиться о своей шкуре, я хочу защитить Дика. Черт, я столько раз предупреждал себя, что верить мальчишке опасно. И я всё-таки поверил. Теперь остается ждать его требования, которое я опять возьмусь выполнять, в очередной раз поведшись на свою необходимость. Если останусь жив. Но я живучий, и хочу продолжать жить любой ценой. Непонятно, правда, зачем…
Глава 6. Пошлые мысли, зелье невидимости и объяснение в любви.
Сегодня всё было так здорово. Благодаря профессору Снейпу я обрёл настоящий дом. Ещё я познакомился с портретом собственного деда, который может говорить со мной. Это, конечно, не то же самое, что настоящий дед, и ведь он совсем меня не знает, и я его тоже, но можно надеяться на более близкое знакомство. Но главное не это. Главное было по дороге, когда я подошел к лошади. Во-первых, меня приняли за сына профессора, а во-вторых, он это не только не оспорил, он поддержал это. Он назвал меня по имени. И даже дал подзатыльник. В написанном виде эти слова выглядят невозможно глупо, но я не умею передать ощущение. Это было не больно и не обидно, а наоборот весело. Так наверное родители делают, когда любимый ребёнок их не слушается. Вроде и власть показать надо, а вроде и случай не такой уж принципиальный. А ещё мы серьёзно поговорили за чаем, и по-моему профессор всё же поверил в моё хорошее отношение. Теперь он будет учить меня окклюменции. Только надо, чтоб никто не знал. А вот как это устроить я теперь не очень-то понимаю. Потому что когда я пришёл в нашу с Окти комнату, он встретил меня словами:
- Ну, и как ты?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, тебе понравилось? Большой у него?
Подходя к замку, я решил про себя, что если меня спросят, что я делал с деканом в деревне, то я скажу, что мы получали заказ на ингредиенты для зелий, и я как проклятый ставил галочки в списке. Поэтому сейчас ответил в соответствии с легендой:
- Здоровенный.
- Больно было?
Мне пришло в голову, что мы говорим о разных вещах. Тем не менее, я ответил:
- Что тут может быть больного?
- Ну, ты ж сам говоришь здоровенный.
- Ну да, устал как собака. А главное, названия уж больно мудрёные, а почерк у нашего декана чёткий, но такой мелкий. Жуть.
- А при чём тут почерк?
- А чем я, по-твоему, в деревне четыре часа кряду занимался?
- А разве не развлекал декана?
- Вообще-то я добросовестно сверял пришедшие для него ингредиенты со списком. Список был длиной метра полтора и исписан очень плотно. Возможно, профессор Снейп каким-то образом развлекался, пока я это делал. Хотя мне кажется, что он в это время составлял следующий заказ.