Экспансия: Эскалация. Том 4 - Дмитрий Дорничев

булыжник. Больно не было, но каменный снаряд поменял вектор моего падения, следующий кусок добавил скорости, ну а третий окончательно вдавил меня внутрь кабины, следом за чёртовой дверью.

Звуки очередного обвала заглушили воющий бур и шум работы двигателей, но, лёжа в неудобной позе в крохотном пространстве, я ощущал, как бурильная установка медленно, но верно движется вперёд.

Стараясь подняться и перехватить управление, попробовал отпихнуть труп, чьи «шаловливые» руки, видимо, с моей помощью в виде двери и запустили установку.

Но стоило только дотронутся до руки мертвеца, сжимающей управляющую рукоять, как прочная крыша, целью которой была защита от камней, раскололась на части, и я почувствовал, как на меня обрушивается тяжесть всей горы.

Не устояв, вновь упал, уже понимая, что больше не поднимусь. Крупные куски камня замуровывали меня за живо. Прочное стекло шлема, способное выдержать несколько прямых попаданий из огнестрельного оружия пошло трещинами, а системы брони замигали аварийными огоньками.

Сконцентрировавшись, я попробовал сформировать щит из эфира, но, видимо, для этого нужны были Аспиды, так что максимум, что мне удалось, это на мгновение снизить давление каменной массы, испарив её эфиром.

Я даже не успел сделать вдох, как меня вновь сдавило, а очередная попытка применить дар обернулась лишь кратковременным облегчением.

Очередная порция невыносимой тяжести, едва-едва смягчаемой доживающей свои последние секунды брони.

— Сука, да как так-то? Я умудрился не сдохнуть в драке с «Голиафом» и выбраться из проклятого леса, а тут… — только и успела мелькнуть мысль в голове, как мне в лицо брызнули осколки сверхпрочного стекла…

Дикая боль пронзила меня, а следом мир качнулся и перевернулся. На мгновение я ощутил себя так, будто находился в невесомости. Хочу сказать, ощущение после попытки горы меня раздавить было близким к экстазу. Вот только эти осколки в моем лице…

Толчок в спину был мягким, но не терпящим возражений, и я ощутил, как вектор силы, прилагаемый к моей многострадальной тушке, резко сменился на противоположный, и чувство невесомости сменилось ощущением падения.

Которое, на моё счастье, продлилось лишь мгновения, а после мир снаружи разом вздрогнул, а по ушам больно ударила барабанная дробь боевых барабанов.

— Здорово же меня приложило… — с трудом пробормотал я, чувствуя привкус крови во рту и осознавая, что барабанов тут точно нет. А грохот шёл от падающих откуда-то сверху камней, барабанящих по «пузу» комбайна.

— Ноги целы, руки целы. Голова вроде тоже, хотя что ей будет, она же кость, — не открывая глаз, провёл инвентаризацию собственного тела. Все двигалось и почти не болело. Разве что правая рука оказалась придавлена булыжником, но это мелочи. Наруч выдержал, так что освободиться можно будет.

Пора бы выбираться. Но первым делом я зачерпнул остатки эфира и пустил волну исцеления, сосредоточив её в районе головы, уж очень меня беспокоило то, что с ней произошло.

Эфир помог, почти моментально заглушив боль, вот только оставалось его совсем немного, на самом донышке. Видимо, попытка выставить щит сожрала почти весь запас.

Даже сквозь онемение, сковавшее лицо и превратившее его в маску, я ощущал, как медленно выходят осколки. Хотел бы сказать, что это как волосок выдернуть, но нет, эфир выталкивал их наружу самым кратчайшим путём, наплевав на ощущения владельца организма.

Так что пока шёл процесс заживления, я не валялся без дела. Точнее, по началу, конечно, валялся, но при этом орал. Потом орал, принимая вертикальное положение и пытаясь выдернуть зажатую руку. Продолжал орать, когда выползал из покорёженной машины, но тут уже скорее не от боли, а так, эмоции выплёскивал. Поминая добрым словом, отца, Шпильку с Агаши и всех подземных богов всех планет, где я побывал.

Список оказался на удивление обширным. Похоже, болевые ощущения хорошенько подстегнули мою память, так что, когда понял, что на ум больше ничего не приходит, осознал, что упираюсь в каменную стену.

Ощупав всё вокруг себя, глаза я открывал всего лишь пару раз, памятуя о ядовитом тумане, понял, что дальше пути нет. А значит, пора решиться и посмотреть трудностям прямо в глаза.

Перевернувшись на спину, сделал глубокий вдох, стараясь не обращать внимание на нарастающее жжение в груди и открыл глаза.

— А говорят, рождённому ползать летать не суждено, — пробормотал я, проморгавшись и задрав голову.

Сквозь лёгкую зелёную дымку, которая здесь была куда прозрачнее, чем в предыдущей пещере, рассмотрел край обрыва, откуда меня угораздило упасть.

— Н-да, интересно, и на сколько лет вперёд я израсходовал свою удачу?

Сейчас я находился в широком колодце глубиной метров двадцать, если верно смог определить расстояние. И повезло мне минимум трижды.

Во-первых, то, что комбайн не заглох в тоннеле. Там бы я гарантированно приобрёл статус покойника. Во-вторых, повезло, что за тоннелем оказался обрыв. Будь это обычная пещера, машина бы продолжала переть дальше, пока меня плющило. Судя по тому количеству камней, бур вёз себе не один десяток тонн.

Ну и, в-третьих, я пережил падение с такой высоты, отделавшись лишь лёгким испугом. Счастливчик, как ни крути.

Пока сидел и смотрел, глаза вновь заслезились, а кожу на лице начало ощутимо припекать, напоминая о том, что я не на курорте. Освежающая волна эфира прошла по моему телу, а из ладони исчез кристалл тримития, который я достал из помятого кейса, чудом уцелевшего на броне.

Той, кстати, определённо, пришёл конец. Покорёженная, местами изрядно сплюснутая, теперь она годилась разве что на переплавку. Спохватившись, достал из-за спины Аспиды и Семаргл.

Фамильные клинки уцелели, разве что обзавелись парой свежих царапин на гарде и навершии. А вот пистолет, подарок отца, пострадал куда сильнее. Рукоять Семаргла треснула, а спусковая скоба выгнулась. Грусть-печаль, однако.

Судя по звукам, точнее, по их отсутствию, на помощь мне никто не спешил, а следовательно, спасение утопающего — дело рук самого утопающего.

Отложив оружие в сторону, потянулся к доспеху, превратившемуся в консервную банку. Ползти в нем ещё можно было, а вот совершать восхождение — что-то сомневаюсь.

Пока самовыколупывался, сделал нехитрые расчёты. Благодаря уцелевшему хронометру, выходило, что комбайн пробивал себе дорогу в течение семи минут, плюс-минус минута. Сколько там скорость выработки у почти покорившей гравитацию махины? Один, два метра в минуту? Точно не меньше метра, а значит, меня от отряда отделяет семь метров горной породы. И это если весь тоннель не засыпало вместе с людьми.

Сколько они будут копать проход без необходимого оборудования? Да чёрт его знает, но явно не достаточно быстро, чтобы я дотянул до этого момента.

Отбросив в сторону поножи, посмотрел на валяющийся на груде камней комбайн. Если на него