Трогать нельзя - Ника Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборачиваюсь.
Дверь в комнате девки закрыта. Она не показывается.
Правильно. Хоть в этом не тупит.
Сука. Мне теперь хреново. Пиздец как хреново.
Расстегиваю и снимаю мокрую рубашку. Иду к бару и беру бутылку. И прямо из горла пью. Вытираю губы рукой и расстегиваю брюки.
Все так и стоит колом. А яйца как будто свинцом залиты.
Прислушиваюсь как будто жду чего-то. Чего?
Что выйдет?
Идиот!
Но девчонка не показывается.
Правильно.
Я сейчас в таком состоянии, что нельзя ее видеть.
Я ведь, сука, трахнуть ее хочу! Да, блять! Признайся себе уже!
Я хочу ее трахнуть!
Сжимаю член.
Где, блять, эта тварина Леонка?!
Наконец, звонок в дверь.
Глава 24. Марат
Как только вижу Леонку, хватаю ее за руку и дёргаю в дом. И к стенке. Она опускает взгляд на мою расстегнутую ширинку.
— Ого! Это ты так соскучился? Давно не звонил, Маратик. Я тоже соскучилась. Очень.
Ничего не отвечаю. Дёргаю ее блузку. Так, что пуговицы падают на пол. И сразу же за грудь берусь грубо. Сильно сжимаю.
Не то. Ну, не то, блять! Даже сосок пальцами зажимаю. А все равно не то.
— На колени, — хриплю зло.
— Маратик? Здесь? Может, в спальню…
— На колени, я сказал! — зло рявкаю и чуть толкаю ее в коридор. А сам кошусь на дверь гостевой комнаты.
Давлю на плечи Леонки и она послушно падает. Я прислоняюсь спиной к стене и затылком ударяюсь о нее. Прикрываю глаза, чувствуя на себе руки Леонки. Она тянет вниз белье и берется за член.
Выдыхаю громко, когда ее губы касаются доведённой до предела головки.
Она и яйца гладит. А кайфа нет. Они как были свинцовые, так и есть. Тянут вниз.
Я злюсь.
— Ты сосать разучилась?! — рычу на Леонку.
Испуганно поднимает взгляд на меня и ещё усиленнее причмокивает.
Я сосредотачиваюсь на ощущениях. Я, сука, кончить хочу.
Так стоит! Я должен кончить. И кайф получить. Облизываю губы и опять смотрю на дверь. И вкус вспоминаю. Этой мелкой дряни вкус.
Он словно вбился в меня. На языке остался.
— Ещё, блять! Давай! Да! — и хриплю громко. Рукой стягиваю волосы на затылке шлюхи и резче толкаю на себя. — Да, блять! Да! Резче!
Опять облизываю губы и поворачиваю голову. И вижу, что девчонка вышла из комнаты. Стоит в коридоре, прижавшись к стене. Но я вижу ее. И взгляд ее вижу.
И платье ебучее мокрое вижу.
Она стоит и смотрит. На нас с Леонкой смотрит.
И я нихуя не понимаю, но со мной какая-то херня происходит. Усмехаюсь уголком губ и разворачиваюсь так, чтобы стоять передом к девчонке.
Зачем? Не знаю.
Хочу, чтобы смотрела.
Если уйдет, то в комнату к ней ворвусь.
Но Алина не уходит. Так и стоит и смотрит. Она ведь видит мою реакцию. Знает, что я вижу. Но продолжает стоять.
Я шире расставляю ноги и обеими руками обхватываю башку Леонки. И насаживаю ее.
Хлюпающие звуки, причмокивание Леонки и мои хрипы. Все это разрывает тишину.
Я не отвожу взгляда от Алины. И, наконец, чувствую, что кончу сейчас. От того, что она смотрит.
Опускает взгляд на двигающуюся туда-сюда голову Леонки. Потом опять поднимает взгляд на меня.
И все. Я усмехаюсь и тут же хриплю со стоном.
А девчонка разворачивается и бежит к себе.
— Ох, сука! — стону я, заполняя рот Леонки спермой. Дальше проталкиваю.
Наконец, яйца опустели.
Опять прислоняюсь спиной к стенке и часто дышу, прикрыв глаза. Голову Леонки уже отпустил.
Член поблескивает от ее слюны. Я сжимаю его и смотрю на дверь, за которой скрылась девчонка.
Смотрела. Сама вышла.
Стерва.
— Маратик, теперь в спальню? — снизу раздается голос Леонки.
Заправляю член в боксеры и застегиваю брюки.
— Домой езжай, — кидаю ей, вдыхая поглубже и поглаживая грудь.
— Но как же? Я думала, на ночь остаться?
— Гости у меня, — отвечаю сухо. — Домой, короче. Все. Я сам позвоню потом.
— Но Марат…
— Ну?! — и хмурю брови.
Замолкает.
Запахивает блузку и встает с коленок.
Я с удовольствием потягиваюсь и, закрыв за телкой дверь, иду к себе.
После душа падаю на кровать и закрываю глаза.
Глава 25. Алина
Когда Марат выбежал из моей комнаты, я так и осталась стоять у стены.
Ладонями вцепившись в нее, пыталась не сползти вниз.
Что это было сейчас?
Как будто не со мной.
Он… Он поцеловал меня? Пальцами провела по губам. Было неприятно. Они словно болели. Он с такой силой сминал их. Он хотел сделать мне больно?
Я языком провела по губам и как будто вкус его уловила. Он же свой язык в меня пихал.
Я бы не впустила, но потом мне интересно стало. Только чуть разжала губы, и он сразу же толкнулся.
Я опять провожу пальцами по опухшим губам.
Меня никто раньше так не целовал. Никто.
Пытаюсь сравнить этот поцелуй с поцелуями Жени. Вообще не то.
Женя, хоть и лез всегда с языком, но как-то… вяло? Я вообще ничего не чувствовала. Скорее, противно было. Странно и противно.
Сейчас тоже странно. Тут такой напор был.
Я опять чувствую, как мурашки пробегают по коже.
Я так и стою в мокром платье, но мне уже не холодно. Мне, наоборот, жарко. Хочется стянуть с себя все и встать под холодный душ.
Я не понимаю, что происходит. Мне кажется, меня должно тошнить от этого поцелуя. Вывернуть всю.
А я лишь стою и провожу пальцами по губам.
А ещё бредовые мысли лезут. Какое же у него там внизу твердое и большое. Мне было так больно, когда он прижался этим ко мне. Но я слово боялась произнести.
А он все толкался и толкался. Мне кажется, у меня синяк там.
И я даже ощупываю бок, к которому прижимался Марат.
Почему оно такое твёрдое? Глупый вопрос, конечно.
Но… У Жени там было твёрдое, когда он шептал мне на ухо, что хочет меня.
Значит, Марат… он что? Хочет меня?
И сама пугаюсь этой мысли.
Взгляд его вспоминаю. Страшно.
Страшно, потому что я не понимаю, что чувствую. Я ведь правда пыталась оттолкнуть его. Ну, правда.
Но его губы. У меня на шее. И язык.
Мне кажется, я краснею. Мне перед самой собой стыдно.
Не хочу понимать, что я чувствовала. Не хочу!
Обхватываю голову руками и зажмуриваюсь.
Он урод! Козел! Он… Он!
И тут до меня доносятся какие-то звуки из коридора.
