Дверь. Альбом - Мэри Робертс Райнхарт

— Я могу поехать в Нью-Йорк. Мисс Сомерс обещала что-нибудь подыскать.

Реакция Джуди, когда я рассказала ей об этом разговоре, была весьма для нее типичной.

— Мамина затея заткнуть Мэри рот, — сказала она. — И вежливый шантаж со стороны нашей благонравной леди.

Итак, к ужину Мэри не спустилась, и мы с Диком были за столом одни. Помню, он говорил о преступности, о том, что Скотленд-Ярд всегда видит только то, что лежит на поверхности, тогда как настоящий американский детектив тщательнейшим образом проверяет все, даже, казалось бы, самые незначительные факты. Как бы в дополнение к этому, он сказал, что у полиции появились какие-то новые данные в отношении убийства Сары, но пока они предпочитают о них молчать.

— Они на что-то напали, и, думаю, это их озадачило.

— И вы не знаете, что бы это могло быть?

Он лишь покачал головой, продолжая поглощать все в неимоверных количествах. Помню, вспомнив о зародившихся у Уолли подозрениях, я еще подумала, а не связано ли это каким-то образом с Джимом Блейком.

Почему он позвонил Саре в тот вечер в четверть восьмого? Не для того ли, чтобы мы могли потом сказать, что он был в это время дома? Но ведь со слов Амоса мы знаем, что его там не было, что он находился тогда где-то в другом месте. И имел с собой оружие, кто знает, что творилось у него в душе…

Он все еще отлеживался дома и, насколько я знаю, ни с кем не встречался. О чем он думал все эти дни, когда лежал там, в своей кровати?

— Дик, ведь вы с Джуди обсуждали весь этот кошмар?

— Да, мы говорили об этом, как и все вокруг.

— Я имею в виду нечто более определенное. Зачем все-таки понадобилась Джуди лестница?

Дик ответил мне не сразу.

— Не знаю, — медленно произнес он. — Не думаю, что ей была нужна лестница. По-моему, она просто хотела взглянуть на нее.

Он отказался как-то объяснить свое загадочное высказывание, и мне ничего не оставалось, как, удовлетворившись этим, проводить его наверх, к Джуди.

Этот вечер отмечен в моей памяти двумя событиями. Первым был истерический припадок у Мэри Мартин. Клара спустилась ко мне в библиотеку с сообщением, что Мэри закрылась в своей комнате и ее рыдания слышны даже через дверь. Новость повергла меня в настоящее изумление, так как Мэри была одной из тех деловых, сдержанных женщин, которые, казалось, способны справиться с чем угодно.

Еще больше меня удивило то, что когда я, захватив с собой нюхательные соли, поспешила к ней, она сначала наотрез отказалась впустить меня.

— Уйдите, — сказала она. — Пожалуйста, уйдите.

— Я и не собираюсь входить. Я только хотела передать вас соли.

Неожиданно дверь широко распахнулась, и на пороге возникла Мэри, которая смотрела на меня даже с некоторым вызовом.

— Это все ерунда, — проговорила она. — Просто у меня сегодня разыгрались нервы. — Она выдавила улыбку. — Со мной это иногда бывает.

— Что-нибудь случилось, Мэри?

— Ничего. Я веду себя просто глупо. Понимаете, хотя нет, вряд ли вы можете понять, что это такое — жить все время в домах других людей и ничего не иметь самой?! Иногда я просто не выдерживаю.

В первый раз с тех пор, как ее узнала, я почувствовала к Мэри что-то вроде симпатии. Несомненно, жизнь у нее была нелегкой. А тут еще постоянно перед глазами совершенно поглощенные друг другом Джуди и Дик. Вот нервы у нее и не выдержали. Ведь она тоже была молода и хороша собой. Я успокаивающе похлопала по ее руке.

— Вероятно, тут немалая доля и моей вины, Мэри. Я эгоистичная женщина. И в последнее время в связи с этой трагедией…

Она вдруг снова заплакала, но тихо и как-то безутешно. Спускаясь по лестнице, я подумала, а не была ли она тоже напугана? Ведь, в конце концов, в ее одиночестве для нее не было ничего нового.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю Мэри, как и других актеров нашей драмы. Но в какой-то степени она по-прежнему остается для меня загадкой — странное, заносчивое существо с жеманными манерами, у которого, однако, были свои часы отчаяния и слабости.

Другим событием, оставшимся у меня в памяти от того вечера, был довольно поздний телефонный звонок.

Звонили Дику. Было часов одиннадцать. Все это время он провел с Джуди, удобно устроившись рядом с ней на кровати, хотя из уважения к моим старомодным взглядам они оставили дверь в комнату открытой. Когда я позвала его, он неторопливо подошел к телефону и взял трубку. В следующее мгновение, однако, от его спокойствия не осталось и следа. Он бросился в холл, схватил свой плащ, шляпу и, подойдя к лестнице, крикнул Джуди:

— Должен бежать, дорогая. Что-то произошло, и требуется присутствие самого выдающегося репортера.

— Поднимись сейчас же наверх и скажи «до свидания»!

— Это бизнес, — крикнул он, ухмыляясь. — Я могу поцеловать тебя в любое время.

С этими словами он выбежал из дома. Взревел мотор, и я услышала, как с треском и грохотом его старый потрепанный «форд» ринулся по аллее, тогда как Джуди все еще продолжала сверху звать его.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я несказанно удивилась, когда на следующее утро, еще до того, как успела одеться, Клара объявила, что пришел инспектор Гаррисон. Бросив взгляд на часы, я увидела, что было еще только половина девятого. Клара явно сочла визит несвоевременным.

— Я могу попросить его прийти попозже, мэм.

— Нет-нет. Ты случайно не знаешь, что ему нужно?

— Нет. Его впустил Джозеф. Принести вам сначала кофе?

Но я не хотела никакого кофе. Быстро что-то набросив на себя — Джуди еще спала, и я боялась ее потревожить, — я спустилась вниз. Инспектор стоял у открытой двери в умывальную и задумчиво смотрел вверх, на слуховое окошко. У него был усталый, какой-то несвежий вид и воспаленные, красные от бессонницы глаза.

— Я взял на себя смелость попросить вашего дворецкого принести мне чашку кофе. Не спал всю ночь.

— Почему бы вам не позавтракать со мной?

— Спасибо, я не голоден. Не думаю, что смогу проглотить сейчас хотя бы кусок.

Однако он все же присоединился ко мне, когда стол был накрыт, и позавтракал довольно плотно, все это время говоря о каких-то совершенно незначащих вещах. Лишь когда мы поднялись в библиотеку и закрыли за собой дверь, он сказал об истинной цели своего визита.