Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова - Александра Залевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё более «глубоко» заглядывает за слово патопсихолог Ф. Е. Василюк153, развивающий идеи А. Н. Леонтьева154 относительно роли чувственной ткани образа в познании и в формировании значений. Василюк увязывает значение с образами сознания индивида через модель психосемиотического тетраэдра (см. рис. 3.1.Г), объединяющую внешний мир (предметное содержание образа), внутренний мир (личностный смысл), культуру (значение) и язык (слово); это «пограничные «сущности», каждая из которых обращена и к объективной реальности, и к самому индивиду. Таким образом создаётся объём, заполненный «живой, текучей, дышащей плазмой чувственной ткани», которая
«… живёт, движется в четырёхмерном пространстве образа, задаваемом силовыми полями его узлов, и, будучи единой, она вблизи каждого из полюсов как бы уплотняется, концентрируется, приобретает характерные для данного измерения черты»155.
Представляется важным обратить внимание на обстоятельства, способствовавшие разработке этой идеи. При анализе эмпирического материала Василюк обнаружил, что, употребляя традиционные термины, исследователь попросту наклеивает на факты «нормативнооценочные этикетки, которые не способны содержательно охарактеризовать внутреннюю суть явлений, а нужны лишь для того, чтобы рассортировать их по заранее заготовленным ячейкам с надписями…»156. В целях первичной интерпретации экспериментальных фактов с опорой на психологическое смысловое поле как пространство деятельности и сознания Василюк обратился за языком описания к теории деятельности А. Н. Леонтьева. В работе А. Н. Леонтьева «Деятельность. Сознание. Личность»157 выделены три «образующие» сознания: личностный смысл, значение и чувственная ткань, однако выяснилось следующее:
«… в некоторых случаях эти понятия позволяют довольно точно описать экспериментальные факты, но сплошь и рядом возникает впечатление, что они подходят к фактам почти вплотную, уже вот-вот готовы прикоснуться к ним, но никак не могут ухватить их суть»158.
Василюк объясняет это тем, что А. Н. Леонтьев рассматривает чувственную ткань как некое впечатление, как некий чувственный отпечаток предметного мира, порождаемый в практическом взаимодействии с внешним предметным миром и выполняющий функцию придания чувства реальности сознательным образам; это материал, из которого строится перцептивный образ, не обладающий спонтанной активностью и внутренней осмысленностью, поскольку осмысленность образа вносится в него значениями, а не чувственностью (т.е. значения бесчувственны, чувственность незначима). Такая трактовка чувственной ткани является недостаточной, поскольку она фиксирует только часть, только аспект той реальности, которая в целом заслуживает имени «чувственная ткань». Анализ эмпирических фактов показывает:
«… у испытуемого чувственная ткань – не пришедшее извне впечатление, а поднимающаяся изнутри чувственность; она не послушный материал для образа, а бурлящая магма, рождающая формы и мысль; ей нет дела до придания реальности картине мира, поскольку она феноменологическая реальность»159.
Василюк выдвигает гипотезу, согласно которой чувственная ткань образа является многомерной субстанцией, для измерения которой оказывается необходимым модифицировать принятое в теории деятельности представление об образе сознания. Поскольку сознание человека и отдельные образы сознания детерминируются внешним миром, внутренним миром человека, культурой и языком, модель образа сознания может быть представлена психосемиотическим тетраэдром. В этой модели внешний мир представлен предметным содержанием (П), внутренний мир – личностным смыслом (Л), культура – значением (З), а язык – словом (С). Каждый из названных «узлов» образа это –
«… пограничная сущность, одной стороной обращённая к объективно существующей реальности (внешнего мира, внутреннего мира, языка, культуры), а другой – к непосредственной субъективности; все же вместе эти узлы задают объём, в котором пульсирует и переливается живой образ».
Василюк подробно обсуждает экспериментальные факты, свидетельствующие о доминировании того или иного «узла», или «полюса», образа, что может возникать «и вследствие психической патологии, и вследствие особой задачи, которую в данный момент решает сознание человека»160. Сознание может быть направлено на предмет, на его объективное свойство (например, ЛАМПА – яркая), но оно может также фокусироваться не на самом предмете, а на субъективном впечатлении от предмета (ЛАМПА – слепит глаза); в последнем случае задействована чувственная ткань предмета, на рисунке обозначенная как «п». Аналогично разграничиваются личностный смысл «Л» и чувственная ткань личностного смысла – «л», значение слова «З» и чувственная ткань значения – «з», слово «С» и чувственная ткань слова (знака) – «с».
Автор подчёркивает, что прилежащие к углам тетраэдра внутренние зоны состоят из чувственных тканей предметного содержания, значения, слова и личностного смысла, а объём в центре модели заполнен живой, чувствующей, пульсирующей материей, как бы уплотняющейся вблизи полюсов образа и в целом являющейся «представителем тела», в то время как сами полюса «выступают представителями предметного мира, мира культуры, мира языка и внутреннего мира»161. Обратим особое внимание на указание Василюка на то, что
«Любой образ, даже образ, связанный с самой абстрактной идеей, всегда воплощён в чувственном материале, его всегда “исполняет” целый ансамбль осознаваемых и неосознаваемых телесных движений и чувствований»162.
Тем самым акцентируются, с одной стороны, взаимодействие тела и разума человека, а с другой – постоянная динамика разных уровней осознаваемости того, что воспринимает или производит индивид.
Василюк отмечает, что в его модели образ сознания имеет не три образующих (значение – личностный смысл – чувственная ткань), а пять измерений: четыре из них (значение, предмет, личностный смысл, знак) –
«… являются своего рода магнитными полюсами образа.
В каждый момент силовые линии внутренней динамики образа могут направляться по преимуществу к одному из этих полюсов, и возникающим при этом доминированием одного из динамических измерений создаётся особый тип образа»163.
В качестве пятой образующей сознания Василюк рассматривает чувственную ткань, но не как стоящую в ряду «значение – личностный смысл – чувственная ткань», а как особую внутреннюю «составляющую» образа представителя мира человеческого тела в образе сознания. Ф. Е. Василюк подчёркивает:
«Образ предстаёт перед нами не как внешняя по отношению ко всем этим мирам сущность, извне со стороны детерминируемая ими, а как часть каждого из них, как их интеграл, как их интерференции, “голограмма”, в которую вливаются волны и энергии всех этих миров, не сливаясь в аморфную массу, но и не оставаясь отдельными, а входя в такое единство как отдельные голоса в многоголосье»164.
Фактически Ф. Е. Василюк затронул широкий круг фундаментальных проблем, которые оказываются в центре внимания современной мировой науки. Отмечу попутно, что в модели Василюка полюс «С» точнее называть «полюсом словоформы», поскольку в состав слова как такового в единстве его формы и значения для индивида входит всё, что описывается «психосемиотическим тетраэдром».
Следует особо подчеркнуть, что модель Василюка хорошо согласуется с концепцией живого знания (см. выше) и с трактовкой последнего в работах В. П. Зинченко, по мнению которого в живом знании слиты значение и смысл при взаимодействии чувственной и биодинамической ткани сознания, знания и переживаемого отношения к нему165.
Дальнейшее развитие направлений поиска путей возможной замены «треугольных» и «многоугольных» моделей привело к моделированию структуры того, что стали называть концептом. В этой связи необходимо прежде всего подчеркнуть, что фактически произошел отказ от семиотического ракурса, заложенного в классическом «треугольнике» и акцентирующего «чистое» отношение референции, с фокусированием на том, за счёт чего слово означает нечто, понимаемое коммуникантами. Это явный сдвиг в сторону живого слова, требующий выхода за пределы понятия, учёта особенностей эмоционально-оценочного маркирования, ассоциативных связей и т.д.
Приведу пример динамики того, что в таких случаях может пониматься под «составляющими» концепта. В работе В. А. Пищальниковой166 предлагается схема структуры концепта (смысла) (см. рис. 3.2).
