Муассанитовая вдова - Селина Катрин

непостижимым образом он сразу понял, что я не прочь умереть, и предложил сделку. Сделка меня устраивала, так как я чувствовал, что в ходе его эксперимента наконец-то смогу уйти из этого мира.

Реальность плыла серыми пятнами, мерзким запахом плесени и затхлости, манила скорым освобождением от ненавистной жизни. Я даже порадовался, что моя смерть не будет совсем уж бездумной и напрасной, потому что Аюр объяснил, что это может помочь другим гуманоидам. Перед глазами замелькал калейдоскоп картинок и цветных мазков, тепло охватило тело, а потом я почувствовал тонкий аромат и увидел прекрасного светловолосого ангела.

«Как странно. Наверное, кто-то перепутал врата рая и ада».

Глава 9. Знакомство

Состояние раба пугало до шварховой печенки. Притащив его на аэроносилках, отсоединила с жемчужного браслета несколько бусин и попросила Гутрун сходить на базар за лучшими средствами для дезинфекции и заживления ран. Соседка окинула меня подозрительным взглядом, но просьбу выполнила.

Пока мы спорили с Аюром, пока он готовил документы, пока искал разблокирующий наручники пульт, который, как выяснилось, он спрятал в сейф, начало смеркаться. Я попросила у маэстро отрез чистой ткани, чтобы накинуть на раба. Настояла, что в интересах маэстро, чтобы никто не сопоставил, откуда раб взялся у меня в доме. На самом деле мысленно уже представляла момент, когда сообщу очнувшемуся мужчине, что он свободен и может идти на все четыре стороны или лететь в любой сектор космоса. Не хотелось, чтобы соседи задавались вопросами, куда я подевала полуконтрактника.

Мы повздорили: Аюр настаивал, что не отдаст ничего, кроме плесневелых тряпок, валявшихся на полу в сарае, а я категорически не хотела прикасаться к ним, не то что нести в собственный дом. Еще один секкер изменил отношение маэстро к происходящему. Аюр приказал слугам принести покрывало и сложить на носилки «вещи из кладовой». Две бледно-зеленые орши, кидая любопытные взгляды на теперь уже моего полуконтрактника, укрыли несчастного одеялом, сверху навалив длинные сухие ветки, пару кривых тыкв, несколько крупных кабачков и выкорчеванный сорняк, в результате чего современные аэроносилки превратились в подобие тачки на воздушной подушке, которые арендовали состоятельные оентальцы, когда выбирались основательно закупиться. Благодаря такой маскировке даже любопытной соседке не пришло в голову, что я привезла домой еле живого гуманоида.

По сравнению с пентахаусом на Цварге мой дом на Оентале был крошечным: небольшая прихожая, спальня, гостиная, кухня, крыло, которое я называла прачечной, – там располагались душ, ванная и комнатка со стиральной и сушильной машинами. Плюс чердак и подвал, но спускать мужчину в подвал или затаскивать на чердак я не рискнула, а потому временно поселила его на узком длинном диване в гостиной.

Не задумываясь, я разрезала ножницами и отправила в утилизатор то недоразумение, которое когда-то было рубашкой. Выпрямилась и замерла, из меня будто вынули внутренний стержень, на котором до сих пор держалось все самообладание. Тот стержень, благодаря которому я хладнокровно торговалась за раба и фактически за бесценок купила жизнь.

Легкие невыносимо сдавило. Пальцы задрожали.

При свете диодной лампы взору открылась ужасающая картина. Конечно, все это я мельком видела в сарае, но в полутьме не разобрала деталей. Хотя к лучшему – если бы увидела это утром, вряд ли смогла бы совладать с собой. А если бы ушлый торговец понял, что я во что бы то ни стало собираюсь выкупить жизнь раба, сделка не ограничилась бы магнитными наручниками и тремя секкерами.

Грудь и руки мужчины были испещрены воспалившимися нарывами и глубокими уродливыми язвами. Желтовато-гнойная жидкость сочилась из волдырей с неровными краями, запекаясь поверх бурых пятен крови. На животе и боках кожа растрескалась и отслаивалась рваными лоскутами. Синие вены оплетали жилистые руки, на сгибах локтей и предплечьях просвечивали так сильно, будто кожа стала тонкой полупрозрачной тряпицей. У меня на миг помутнело перед глазами, а мельчайшие волоски на теле встали дыбом. Даже я, чистокровная цваргиня, всегда спокойно относившаяся к любым травмам, в первые секунды не могла заставить себя пошевелиться.

«Вселенная, как же ему должно быть больно! Хорошо, что он без сознания. Откуда это?»

Недолго думая побежала искать в переносной аптечке шприц-пистолет и ампулы со снотворным и обезболивающим, благо после посещения Миттарии удалось обзавестись самыми простыми лекарствами. Прежде чем очистить кожу, надо убедиться, что он не проснется и не умрет от болевого шока. После стандартной дозы, выданной моему невольному пациенту, я на секунду задумалась и впрыснула ампулу успокоительного еще и себе. Для цваргини это пшик, действовать будет недолго, но хоть что-то. Вдохнула-выдохнула, впервые за два года концентрируясь на том, чтобы представить себе крылатую деву-воительницу, и впервые в жизни призывая себя к спокойствию не ради комфорта окружающих, а ради того, чтобы пальцы не дрожали.

«Ты сможешь, Селеста, у тебя все получится».

Принесла тазик с водой, мягкую губку и приступила к долгой рутинной и кропотливой работе. Губка скользила, вбирала в себя грязь, затем я смачивала ее и вновь проводила, стараясь как можно меньше задевать воспаленные места. Худшее выяснилось после удаления гноя: в большинстве открытых язв остались крохотные ниточки от мерзких тряпок, что валялись в вонючем сарае Аюра. Пришлось спешно перерывать пожитки в поисках пинцета. Чтобы точно ничего не пропустить, я использовала камеру на коммуникаторе и наспех скачанное приложение как увеличительное стекло. Обмыла грудь и руки несчастного и принялась выковыривать оставшуюся дрянь.

Когда я закончила лишь с тем, что было доступно взгляду, за окном давно стемнело. Поясницу нещадно ломило из-за неудобной позы, в которой пришлось провести несколько часов напролет. Страшно хотелось спать, от колоссального перенапряжения вновь начали подрагивать пальцы. Все то время, что я очищала раны, с губ незнакомца срывались сиплые хрипы, заставая невольно думать: а вдруг все зря? Вдруг он умрет?

Черты лица раба скрывались за густой неаккуратной бородой. Я пыталась рассмотреть, кто передо мной, понять хотя бы расу, но так и не смогла определиться. Растительность на лице говорила, что это не цварг, но при этом и на человека раб тоже не был похож. Даже на смеска. Хорошо помня внешность Мишеля, с уверенностью могла сказать, что передо мной не полукровка. Тогда кто же?..

Мужчина застонал. Спешно обработав раны спреем с антисептиком и анестетиком, я ввела в вену раствор, ускоряющий регенерацию.

Весь вечер кусала губы и раздумывала, не потратить ли остатки жемчуга на вызов дока, но в итоге отмела эту соблазнительную мысль. У меня оставалось не так много местных наличных, если что-то срочно понадобится. Слетать на ближайшую технологичную планету и снять деньги в банкомате-анонимайзере в ближайшее время я тоже не смогу, а гарантии, что местный док будет обладать хотя бы сносной квалификацией, никакой. Зато, если он окажется оршем, вся округа, несомненно, узнает о полутрупе в моем доме.

Удалив пинцетом последнюю ниточку с тела мужчины, отложила инструмент, вытерла струящийся пот со лба и усмехнулась: за два последних года разнообразного опыта и впечатлений я приобрела больше, чем за всю сытую и ленивую жизнь на Цварге.

Коммуникатор показывал полночь, но вместо того чтобы идти спать, я сполоснула руки в чистой воде и цепко осмотрела незнакомца на предмет менее поврежденных частей тела, чтобы аккуратно перевернуть его на бок. Не придумала ничего лучше, чем заклеить глубокие нарывы на груди медицинскими салфетками с липким краем, чтобы не потревожить раны. Я была уверена, что легко получится повернуть пациента,