Ад — это вечность - Альфред Бестер

Я не авантюрист по природе, холодно подумал Пил. Авантюризм не по мне. Романтика не привлекает меня и, подозреваю, что я не знаю ее. Мне нравится сохранять то, что я имею. Во мне силен собственник, и я не стыжусь этого. Я хочу сохранить то, что имею. Ничего не изменять. Для меня не существует иного решения. Пусть другие гоняются за романтикой, а я сохраню свой мир таким, как он есть. Повторяю: ничего не менять!

Решение было принято им за одну минуту — необычно долгое время для инженера, но он попал в необычную ситуацию. Он шагнул вперед, педантичный, лысый, бородатый сторонник твердой дисциплины, и оказался в подземном коридоре замка Саттон.

Прямо к нему бежала маленькая девушка-служанка в синем платье, с подносом в руках. На подносе была бутылка эля и огромный сэндвич. Услышав шаги Пила, она подняла взгляд, резко остановилась и выронила поднос.

— Какого черта? — Пил смешался при виде нее.

— М-мистер Пил! — пискнула она и вдруг закричала: — Помогите! Помогите! Убийца!

Пил похлопал ее по щекам.

— Замолчи и объясни, что ты делаешь внизу так поздно?

Девушка застонала и забрызгала слюной. Прежде чем он снова успел отхлопать по щекам это истеричное создание, на его плечо легла тяжелая рука. Он обернулся и смутился еще сильнее, когда увидел багровое, мясистое лицо полицейского. Лицо выражало нетерпение. Пил открыл было рот, но тут же утих. Он понял, что попал в водоворот неизвестных событий. Нет смысла барахтаться, пока он не определит направление течения.

— Минутку, сэр, — сказал полицейский. — Не стоит больше бить девушку, сэр.

Пил не ответил. Он нуждался в фактах. Девушка и полицейский. Что они делают здесь, внизу? Полицейский появился у него за спиной. Он прошел через завесу? Но не было больше огненной завесы, только тяжелая дверь убежища.

— Если я правильно расслышал, сэр, девушка назвала вас по имени. Не повторите ли мне его, сэр?

— Роберт Пил. Я гость леди Саттон. Что все это значит?

— Мистер Пил! — воскликнул полицейский. — Какая удача! Мне за это дадут повышение. Я беру вас под стражу, мистер Пил. Вы арестованы.

— Арестован? Вы сошли с ума, милейший. — Пил отступил и глянул через плечо полицейского. Дверь убежища была открыта достаточно широко, чтобы он мог кинуть быстрый взгляд внутрь. Пустое помещение перевернуто вверх дном и выглядело словно во время весеннего ремонта. В нем никого не было.

— Должен вас предупредить, что сопротивление бесполезно, мистер Пил…

Девушка запричитала.

— Послушайте, — сердито сказал Пил, — какое вы имеете право врываться в частные владения и шататься тут, арестовывая всех подряд? Кто вы такой?

— Меня зовут Дженкинс, сэр. Констебль графства Саттон. И я не шатаюсь тут, сэр.

— Значит, вы серьезно?

Полицейский величественно указал на коридор.

— Пройдемте, сэр. Ведите себя спокойно.

— Ответьте же мне, идиот! Это что, настоящий арест?

— Вам лучше знать, — сказал полицейский со зловещим намеком. Пройдемте со мной, сэр.

Пил глянул на него и повиновался. Он давно понял, что когда кто-то противостоит ему в непонятной ситуации, глупо предпринимать какие-то действия, пока не появятся дополнительные сведения. Конвоируемый полицейским, он прошел по коридору, поднялся по каменным ступенькам, сопровождаемый всхлипываниями идущей за ними служанки. Пока что он знал только две вещи. Во-первых, что-то где-то случилось. Во-вторых, за дело взялась полиция. Все это, по меньшей мере, смущало, но он не терял головы. Он гордился тем, что никогда не испытывал растерянности.

Когда они вышли из подвала, Пила ожидал еще один сюрприз. Снаружи был яркий дневной свет. Он взглянул на часы. Четыре часа ночи. Он опустил руку в карман и заморгал. От неожиданного солнечного света заболели глаза. Прикосновением руки полицейский направил его в библиотеку. Пил шагнул к скользящей двери и отодвинул ее.

Библиотека была высоким, длинным, мрачным помещением с узким балкончиком, тянущимся под самым готическим потолком. Посредине стоял длинный стол, за дальним концом которого сидели три фигуры — силуэты на фоне солнечного света, бьющего из высокого окна. Пил вошел в библиотеку, бросив мимолетный взгляд на второго полицейского, стоящего на страже у двери, прищурился и попытался разглядеть лица сидящих.

Разглядывая их, он услышал восклицания, и удивление его возросло еще больше. Вот что он понял. Во-первых, эти люди искали его. Во-вторых, он потерял какое-то время. В-третьих, никто не ожидал найти его в замке Саттон. Примечание: как ему удалось вернуться? Все это он уловил из удивленных голосов. Затем его глаза привыкли к свету.

Одним из троих был угловатый человек с узкой седой головой и морщинистым лицом. Он показался Пилу знакомым. Вторым был маленький крепыш с нелепыми хрупкими очками на бульбообразном носу. Третьей была женщина, и снова Пил удивился, увидев, что это его жена. Сидра была в шотландке и темно-красной фетровой шляпке.

Угловатый человек успокоил остальных и сказал:

— Мистер Пил?

Пил сохранял полное спокойствие.

— Да.

— Я инспектор Росс.

— Мне так и показалось, что я узнал вас, инспектор. Мы ведь, кажется, уже встречались?

— Да, — коротко кивнул Росс и представил коренастого толстячка: Доктор Ричардс.

— Как поживаете, доктор? — Пил повернулся к жене, кивнул и улыбнулся: — Сидра, а как ты, дорогая?

— Хорошо, Роберт, — безжизненным голосом ответила она.

— Боюсь, я немного смущен всем этим, — любезно продолжал Пил. Кажется, что-то случилось?

Достаточно. Его поведение естественно. Осторожно. Не предпринимай ничего, пока не узнаешь, в чем дело.

— Случилось, — сказал Росс.

— Прежде чем мы продолжим, могу я узнать, сколько сейчас времени?

Росс был захвачен врасплох.

— Два часа дня.

— Благодарю вас. — Пил поднес к уху часы, затем опустил руку. — Часы вроде идут, но я как-то потерял несколько часов. — Он украдкой изучал их лица. Руководствоваться приходилось исключительно их выражением. Потом он заметил на столе перед Россом календарь, и это было, как удар под ребра. Он с трудом сглотнул.

— Не скажете ли вы, инспектор, какое сегодня число?

— Конечно, мистер Пил. Двадцать третье, воскресенье.

Три дня, пронеслось у него в голове. Невозможно! Пил справился с потрясением. Спокойно… Спокойно… Все в порядке. Он где-то потерял три дня. Он прошел через огненную завесу с четверга на пятницу, в двенадцать тридцать восемь ночи. Да, но сохраняй хладнокровие. Здесь ставка побольше, чем потерянные три дня. Однако, почему здесь полиция? Подождем, пока не узнаем побольше.