Холера. Дилогия (СИ) - Радик Соколов

Меж тем «Тахо» уже метрах в тридцати от ворот, ближе подъехать ему, как и нашему «Уралу» чуть раньше, не дает толпа мертвецов. Те, что посообразительнее, уже вовсю култыхают в разные стороны, но на выстрелы и свежих «дважды упокойничков» со всех сторон подтянулись новые, еще ничему не научившиеся. Ничего, сейчас поучим! У нас это быстро. Объяснять моим хлопцам уже ничего не нужно, они выстраиваются редкой цепью позади ворот и начинают не спеша, аккуратно и методично отстреливать ближайших зомби прямо сквозь прутья ограды. Хороший тут все-таки забор. Стоя за ним можно стрелять по упырям, будто по фанерным мишеням в тире, а те и приблизиться не могут. И даже этот их жуткий, невообразимый для живого существа, взгляд отсюда кажется не таким уж и страшным. Хотя, если б этого металлического частокола между нами не было… Вряд ли бы нам удалось надолго сохранить такое спокойствие. Чего уж там, подозреваю, что и прожили б мы тогда все аккурат до первой смены магазинов.

Минуты через две все было кончено. Как говорят на Кавказе: «Кто бежал — бежал, кто убит — убит». У нас изначально не было задачи перебить всю толпу, которая, кстати, довольно сильно увеличилась с того момента, как мы ее увидели впервые. Патроны, опять же, экономить нужно. Так что, расчистили для приехавших «Шевроликов» площадку перед воротами — и будя. Когда машины «альфонсов» припарковались на площадке у крыльца, возле нашего грузовика, а ворота были снова закрыты, гости стали выбираться наружу.

Первыми, будто чертики из табакерки, выпрыгнули из «Эксплорера» шестеро бойцов, тут же разбившихся на две «тройки» и чрезвычайно грамотно взявших под контроль весь двор. Серьезные ребята, слов нет, и выглядят сурово. Черные костюмы, легкие противоосколочные бронежилеты под ременно-плечевыми системами, почти такими же, как моя «командировочная», разве что не оливковыми, а тоже черными. И черные же «Алтыны» с опущенными забралами на головах. Подсумки РПС плотно набиты магазинами, из набедренных кабур торчат рукояти пистолетов. Причем, явно не «Стечкиных» или «Ярыгиных». Мне отсюда видно плохо, но точно какой-то импорт, либо «Глоки», либо «Че-Зэты». В руках — тоже далеко не посконные «калаши», а короткие штурмовые пистолет-пулеметы «Витязь». Я такие только два рази вживую и видел: на «Интерполитехе» и во время большой «показухи» на общей базе долгопрудненского ОПМ и «Булата»[36]. М-да… Смотрю на них, и завидую кристально-белой завистью. Причем, не только и (чего уж греха таить) даже не столько навороченным стволам и крутой экипировке, сколько тому, насколько эти ребята отлично обучены. А это по всему видно: по тому, как двигаются, как оружие держат, даже по жестам и общей манере держаться. Профи. Мы, конечно, тоже не совсем «шти лаптем», но до такого уровня сработанности нам еще тренироваться и тренироваться.

После того, как один из бойцов подает рукой условный знак «Чисто», открывается передняя пассажирская дверь «Тахи» и на асфальт легко спрыгивает весьма примечательный дядя. Роста не сказать чтобы высокого, где-то метр восемьдесят, но вот в плечах шире не только меня, но, пожалуй, и Тисова будет. Если крупных и широкоплечих мужиков называют «шкафами», то этот, скорее, «сервант» — роста, может, и не великого, зато уж ширины на двоих хватит. Одет точно так же, как и его подчиненные, разве что без «Витязя» и шлем не на голове, а на груди висит, за подбородочный ремешок к плечевой лямке бронежилета прицепленный. Прическа у дяди короткая, волосы — серебристо-седые, по цвету свежевыпавший снег напоминающие. Подбородок волевой, серо-стальные глаза, взгляд этакий… с прищуром. И шрам через всю правую щеку. Причем, видно, что хирурги эту уродливую борозду явно пытались хоть как-то «подрихтовать», но не сильно преуспели. Здорово, видать, прилетело когда-то мужику. Что примечательно, из-под плечевых лямок «брони» и «разгрузки» выглядывают погоны с тремя крупными звездами. Неужели полковник Гаркуша сам решил приехать?

Когда гость подходит чуть ближе, слегка выпрямляюсь и расправляю плечи, имитируя попытку встать по стойке «смирно».

— Тащ полковник, прапорщик Грошев.

— Товарищ полковник, капитан Филипочкин, — докладывает в свою очередь чуть поотставший от меня капитан.

О, блин, вот уже почти два часа под одной крышей сидим, а я даже не удосужился с усатым познакомиться.

— Полковник Гаркуша, — в отличие от нас, автомата у Олега Степановича нет, но и головной убор отсутствует, так что, обошлись без козыряний, заменив их крепкими рукопожатиями.

— Что-то я недопонял, товарищи, — в глазах полковника видна ирония, — как так вышло, что при целом живом министерском капитане у вас на вверенном объекте старшим почему-то гувэдэшный омоновский прапорщик оказался?

Я глубокомысленно молчу, Филипочкин тоже что-то мнется. Нет, оно понятно, что по сути и сказать ему нечего, но уж соврать-то что-нибудь правдоподобное можно для приличия. Нужно выручать коллегу.

— Мы, тащ полковник, посовещались и решили, что в боевой обстановке лучше руководить тому, у кого в этом вопросе опыта больше.

Капитан облегченно мне поддакивает.

— Аааа, — с серьезным голосом, но широко при этом улыбаясь, тянет Гаркуша. — Тогда понятно. Ладно, хозяева, чего на улице мерзнуть? Приглашайте в дом.

г. Москва, Центральный, Южный и Юго-Западный административный округ. 21 марта, среда, утро, день и вечер

— Слышь, старшой, вроде вот там стрельба, — легонько толкает меня локтем в бок безусый сержантик-«срочник», сидящий сзади.

Аккуратно пихаю ногой, опущенной в командирский люк БТРа, плечо мехвода.

— А ну, тпру, Зорька. Глуши мотор.

Действительно, не ошибся востроухий сержант, из арки одной из старых «сталинок», которых так много на Ленинском проспекте между Калужской и площадью Гагарина, слышны приглушенные выстрелы. Судя по звуку — «калаш», весьма толково отсекающий короткие очереди по два патрона, и что-то охотничье. Выстрелы не сказать, чтобы панические, но частые. Значит, помощь не помешает.

— Так, собрались! «Броня» — в арку, «Урал» и ПАЗики пока снаружи, сигнала ждут.

«Восьмидесятка», рыкнув дизелем и плюнув сизым выхлопом, шустро вкатила в просторный внутренний двор и, подмяв колесами низенький металлический заборчик, замерла посреди детской площадки. Обычный старый двор: деревья, лавочки, пока еще наполовину скрытые грязным подтаявшим снегом. Шеренги припаркованных автомобилей. У одного, новенького, глянцево блестящего «Экстрейла», открыта водительская дверь, а лобовое стекло покрыто густой сеткой трещин и залито кровью. Рядом с машиной на снегу — грязное кровавое пятно, обрывки одежды… М-да, приметы нового времени, блин. Ну, и, конечно же, зомби. Приличная такая стая, не меньше полусотни, сбившихся в толпу и прущих, как на буфет, в распахнутые настежь двери одного из подъездов. Возле которого, кстати, припаркован автобус. Обычный, бело-зеленый рейсовый «ЛиАЗ», даже таблички с номером маршрута и остановками на своих местах. И именно из этого подъезда слышны выстрелы.

— Так, слушай мою команду! Сначала вместе валим всех, что снаружи, потом ОМОН — внутрь и пробивается к живым, «тамань» — прикрывает тылы и держит периметр. Вопросы?

По древней армейской традиции таковых не было.

— Тогда — работаем!

И спасательная группа Центрального эвакопункта за номером раз начала работать.

Если честно, то от тех новостей, что по прибытии сообщил нам «альфовец» Гаркуша, мне стало как-то совсем неуютно. Оказывается, дела наши вовсе не так плохи, как мне казалось. Они — гораздо хуже. ГУВД Москвы на данный момент, как единое подразделение существовать перестало. Слишком много людей было потеряно накануне, ведь никто тогда толком не понимал, что вообще происходит. По глупости гробили целые ОВД и УВД, когда привозили туда «задержанных» покойников. Сколько народу зомби перекусать успели, прежде чем прошла хоть какая-то информация о том, насколько они опасны — уму непостижимо. Да еще и из области на усиление под вечер целыми взводами и даже ротами вызывали. Вот и получили в результате толпу зомби в милицейской форме и чуть меньшую, но тоже толпу — дезертиров, которые, сообразив, чем дело пахнет, рванули, кто собственные семьи спасать, а кто и грабить под шумок. Угу, вот и аукнулась нашему доблестному Министерству, а заодно и всей прочей общественности «мудрая» кадровая политика, когда набирали в органы кого ни попадя, лишь бы дыры в штатном расписании забить. Оно и раньше было понятно, что едва ли не половина этих самых «молодых и здоровых мужчин, которым нет еще тридцати пяти лет и которые прошли службу в армии»[37] — банальные молодые уличные гопники, жадные до денег и власти, которые пришли в милицию исключительно за «ксивой». Которая, по их мнению, давала им официальное право на «потрошение» пьяных и сшибание дани с уличных торговцев. Чувствую, хапнем мы еще с этими «красавцами» горя.