Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века) - Владимир Мавродин

Вопрос о том, какое именно племя, выкристаллизовывающееся из неопределенной массы родоплеменных групп, судя по археологическим данным, считать собственно северянами, конечно, трудно разрешим. Спицин считает наиболее типичными для северян погребения в Роменском уезде, у Переяславля, и в Суджанском уезде, т. е. как раз там, где Самоквасов усомнился в наличии северянского населения с его проволочными спиральными и малыми проволочными височными кольцами и витыми гривнами с пластинчатыми сгибнями на концах.[270] Нидерле приближается к Спицину и считает наиболее типичными для северян височные кольца не с завитками, обращенными внутрь кольца, встречающиеся в Гадяче, Ромнах, Белгороде, Судже, Мирополье, а с завитками вне его, находимые севернее.[271] Б. А. Рыбаков устанавливает три района погребений северян, имеющих каждый свои особенности.

Первый, замкнутый в линии Любеч — Стародуб — Новгород-Северск — Ромны — Чернигов — Любеч, содержит небогатый инвентарь в похоронениях, в глубоких, узких ямах.

Второй характеризуется неглубокими, в ⅓ метра, могилами с мелкими зерновыми бусами, сердоликовыми сферичными бусами, височными кольцами и бусами и т. п.; он замкнут в линии Переяславль — Ромны — Гадяч — Ахтырка — Переяславль.

Третий, самый восточный, расположен внутри линии Ромны — Путивль — Воронеж — Рыльск — Суджа — Ахтырка — Гадяч — Ромны и характеризуется наиболее типичными, по его мнению, северянскими височными кольцами и погребениями на горизонте с богатым инвентарем.[272]

Как видим, археологи так и не ответили на вопрос о том, какие из погребений на северянской территории считать типично северянскими, и вряд ли это скоро можно будет сделать. Важно лишь то обстоятельство, что височные кольца и прочие украшения с некоторыми присущими им особенностями у каждого племени, особенностями, объясняемыми различным уровнем развития ремесла, наряду с отличиями в погребальных обрядах, позволяют сделать очень важный вывод. По-видимому, в различных районах Северской земли существовали особые обычаи, особый бытовой уклад, особые типы одежды, украшений и оружия. Это обстоятельство свидетельствует о существовании на северянской территории различных племен, быть может, близких и родственных друг другу, но все-таки различных. Эти родственные племена в процессе своего развития понемногу теряли свой специфические племенные черты и, судя по летописи, к X–XI вв. потеряли свои старые племенные названия. Летопись знает эти племена под общим именем «северян». В процессе развития феодальных княжеств эти «северяне» (а так себя называли далеко не все жители Северской земли) превращались в «курян», «черниговцев», «переяславцев» и т. п. Кое-где в Северской земле, даже не считая радимичей и вятичей (имеется в виду их основная территория), жили не северяне. Так, например, поселения на Дону вряд ли были северянскими. Характер городищ таков, что насельники их VIII–IX–X вв. по типу своих жилищ чрезвычайно напоминали антов, как их описывают источники VI в., а с этим именем давно уже связывают летописных вятичей. С другой стороны, на Дону, по-видимому, обитало особое славянское племя, называемое в древнееврейском документе «славиун», отличное от вятичей и северян. На юге, как было указано выше, в лесостепной полосе славянское население с древнейших времен было связано и смешано с болгаро-аланами, а позже эта ассимиляция славян распространилась на печенегов, торков и половцев. Кроме того, в самой земле северян обнаружены поселения радимичей, несомненно в свою очередь ассимилировавшихся с северянами.[273]

Особенно спорным явился вопрос о населении Переяславльского княжества. Некоторые археологические данные, отличающие северянские погребения в Чернигово-Северской земле от погребений Переяславльской земли, раннее отделение Переяславля в самостоятельное от Чернигова княжество, его политическая обособленность, некоторые указания летописи, своеобразно истолкованные, дали возможность исследователям найти новое племя — «суличей» и заселить им Переяславльское княжество. Мысль о существовании суличей ведет свое начало от Шлецера, но последнее время ее поддержали Завитневич,[274] Андрияшев[275] и Новицкий,[276] причем последние два рассматривают их как ветвь уличей.

Нет оснований отрицать наличие на территории Переяславльской земли особого племени, несколько отличавшегося по быту, культуре и вещественным памятникам от населения Черниговщины, племени, по-видимому, наиболее смешанного по своему составу.[277]

Маловероятным кажется лишь то, что это племя носило название «суличей», ибо упоминание о нем — лишь результат ошибки летописца.

Древности, приписываемые антам, встречающиеся по верховьям Сулы, Псла, Ворсклы, на Осколе и в Харьковщине, в значительной мере связаны с последующим населением Переяславщины.[278] Все эти вопросы только поставлены, и разрешение их возможно лишь на основе дальнейших работ археологов и историков. Можно только констатировать связь славянского населения Переяславльской земли с эпигонами сарматов в южнорусских степях, в той или иной мере славянизированными. Недаром в XIII в., да и раньше, в степях живут, по летописным источникам, остатки алано-болгарских, некогда сарматских племен — ясы, жившие здесь и ранее, но ввиду неосведомленности летописца о населении степей не попавшие на страницы летописи под более ранними годами и упоминаемые в ней лишь в связи с походами князей в степи.

Анализируя косвенные указания письменных источников и вещественные памятники IX–X вв., связывая определенный тип украшений, погребальный инвентарь и способы погребений с определенными племенами, мы, таким образом, приходим к выводу о многоплеменном составе населения земли, по летописи заселенной северянами. Говоря о расселении славян по Восточноевропейской равнине, летопись сообщает:

«… а друзии седоша по Десне, и по Семи и по Суле и нарекошася Север».[279]

Последнее время принцип взаимосвязи племен с определенными памятниками материальной культуры подвергся критике.

П. Н. Третьяков считает, что общность материальной культуры объясняется не племенным единством, а единством политическим и территориальным, причем границы распространения аналогичных вещественных памятников примерно совпадают с границами княжеств.

Исходя из этого принципа, П. Н. Третьяков приходит к выводу, что район распространения так называемых «северянских» курганов соответствует территории Новгород-Северского княжества, а радимичи и вятичи, для которых характерно сходство материальной культуры XI–XII вв., дают начало позднейшему населению Черниговского княжества.

Исключение составляет область Чернигова, расположенная между Переяславльским, Новгород-Северским и Киевским княжествами, население которой близко к жителям Киевского и Новгород-Северского княжеств. Таким образом, радимичи и вятичи превращаются в население Черниговского княжества.

«Племена» летописи — союзы племен, часто даже разнородных и разноязычных. Совершенно справедливо соглашаясь с этим последним тезисом, А. В. Арциховский подвергает критике положение П. Н. Третьякова о неприемлемости метода приурочивания определенных памятников материальной культуры к племенам и несостоятельности летописных сообщений о племенах восточных славян.

В частности, он подвергает критике мнение Третьякова о том, что радимичи и вятичи составляли население Черниговского княжества.[280]

Типы вещественных памятников и, в частности, женских украшений, типы погребений и т. п. являются очень устойчивыми и ведут зачастую к временам племенного быта.

Только в гораздо более позднее время границы между племенами стираются, уступая свое место политическим границам княжеств. Иногда одни княжества, в особенности в начале своего существования, объединяют несколько племен, а другие делят между собой одно племя, включая вместе с этим иногда одновременно и часть соседнего племени.

Но подобное явление есть результат феодального дробления земель, относимого только ко второй половине XI в. До этого же времени можно говорить лишь о каких-то аморфных «землях», между тем как специфические особенности материальной культуры складываются гораздо ранее и, пока что, прослеживаются с IX в., хотя несомненно существуют и ранее.

Подводя некоторые итоги, следует отметить, что «севера», как было показано выше, не является единым племенем. По-видимому, термин «северяне» означал союз различных племенных группировок, возможно различного происхождения. На юго-востоке этот племенной союз более всего был связан с полуоседлым населением степей (болгаро-аланским — ясским — по своему этническому составу). Чем дальше на юг и ближе к Кавказу, тем все более эта этническая масса впитывала в себя кавказские этнические элементы, родственные славянскому ее элементу по своему яфетическому прошлому, а после долголетнего соседства в период Хазарского каганата и Тмутаракани — она «колоризовалась» в племена Прикубанья и Предкавказья. Крайние юго-восточные группы славянских обитателей степей Подонья, в той или иной мере ассимилирующиеся с различными кочевыми и полуоседлыми племенами степняков, судя по арабским и хазарским документам, по-видимому, носили название просто «сакалиба» или, по письму кагана Иосифа, «славиун», т. е. собственно славян.