Соло для няни - Королева Людмила Александровна

Я опять удивилась: и как ему это удается, работая на «скорой»? — не иначе есть кто-то и это — женщина, которая пристально следит за состоянием его одежды.

— Сегодня прилетает папа Мэри, он отменил какую-то встречу и к вечеру будет здесь, — мне утром позвонил его секретарь и сообщил столь радостное известие.

Мэри радостно запрыгала по кровати, заверещав на французский манер: «Папи, папи!»

— Сварить вам кофе? — предложила я.

— Ваш итальянский выпью с удовольствием.

Пока Сергей Николаевич осматривал девочку, я заварила кофе и приготовила горячие бутерброды. Если он голодный, обязательно соблазнится. Грибной суп и горячие бутерброды я делаю действительно вкусно, это отмечает даже моя мама, а она достаточно придирчива и больше меня критикует, нежели хвалит.

Пока я суетилась на кухне, Сергей Николаевич закончил осмотр.

— Ну вот, милая барышня, — обратился он к Мэри. — Дал вам все рекомендации, которые необходимо соблюдать, а ваша няня проследит за их неукоснительным выполнением.

— Какие же рекомендации вы дали Мэри? — полюбопытствовала я.

— Не прыгать по кровати, пить побольше соков и ждать приезда папы.

— Рекомендации замечательные, главное, легко выполнимые, — засмеялась я. — Проходите, доктор, ваш кофе на столе, и я приготовила горячие бутерброды. Только сразу не отказывайтесь, попробуйте сначала, а потом определитесь, стоит их есть или нет.

— Побудешь одна? Я тоже пойду кофе выпью, — спросила я Мэри.

Она согласно кивнула и принялась укладывать куклу спать.

— У вас нет знакомого психолога? — спросила я доктора, усаживаясь за стол и наливая себе кофе.

Сергей Николаевич удивленно поднял бровь.

— Позвольте полюбопытствовать, а кому нужен этот специалист?

— Мне, — вздохнув, призналась я. — В последнее время на меня накатывают приступы панического страха. Я стала бояться, что все делаю неправильно, боюсь не уследить за чем-нибудь или просто забыть. И сладкое ем, хотя я далеко не сластена…

— И много съели?

— Чего?

— Сладкого.

— Вчера два пирожных, — неуверенно сообщила я.

— Для вас это действительно перебор, — улыбнулся он. — Вам просто нужно отдохнуть и для начала хорошенько выспаться.

— А если это не поможет?

— А если не поможет, звоните, номер мой у вас есть, тогда поговорим более предметно.

Я повеселела, хорошо, когда есть с кем посоветоваться, получить хорошую консультацию или даже просто услышать слова поддержки и участия. Отсутствие медицинской практики сказывается на мне не лучшим образом, навыки теряю. Нет, мастерство, как говорила старшая медсестра нашего хирургического отделения, не пропьешь, в любую вену я попаду с закрытыми глазами, но реакция на нестандартные ситуации явно ухудшается и самостоятельные решения тоже, как-то с паузами принимаю.

Я любила мою прежнюю работу, училась хорошо и с удовольствием, только две «четверки» по общеобразовательным предметам лишили меня красного диплома. Нимало не печалясь от такой вопиющей несправедливости, я махнула на все рукой и уехала работать.

Родное училище в качестве утешительного приза выдало мне направление для поступления в институт, без отработки по распределению. Молодых специалистов с новоиспеченными дипломами отправляли на периферию, чтобы они могли отточить свое профессиональное мастерство на простых смертных в глубинке. Покрутив в руках эту невнятную бумажку для поступления в высшее учебное заведение, я отложила ее в сторону и попросила членов приемной комиссии послать меня куда-нибудь подальше, на край земли.

«Справку в психдиспансер ей надо было выдать, а не направление в институт», — ясно читалось на их лицах. Желающих покинуть родительское гнездо в таком нежном возрасте было немного, и моя просьба их, несомненно, обескуражила. На момент окончания училища мне не исполнилось еще и восемнадцати лет. Родственники тоже недоумевали, но отнеслись к моему решению с пониманием: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы проблем не создавало. Так я уехала работать в медсанчасть при одной крупной атомной станции. Начальник отдела кадров, бегло просмотрев мои документы и по достоинству оценив мой диплом, вынес однозначный вердикт: в хирургию. Для барышни без малейшего опыта работы в стационаре, и до совершеннолетия которой оставался целый месяц, — это дорогого стоило. Я стала резво оправдывать возложенное на меня доверие: суточный график дежурств, практически без выходных, сутки через сутки, двое суток через сутки и трое суток подряд — такое тоже случалось, вот такой был темп работы в хирургическом отделении. По КЗоТу такая самодеятельность в переработках не приветствовалась и даже запрещалась, но персонала не хватало, и руководство больницы смотрело сквозь пальцы на подобные нарушения. Тем более что на качестве работы это никоим образом не отражалось. Перевязки, процедуры, переливание крови, все проходило в условиях полнейшей стерильности с соблюдением асептики и антисептики, инъекции антибиотиков строго по часам, а обезболивающие и снотворные средства надо было еще и записать в специальном журнале, так как велся строгий учет сильнодействующих наркотических средств.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однажды, поднимаясь к себе в отделение, не на смену, а просто так — почирикать с дежурной сестричкой, я проходила через приемное отделение. В этот момент там у одной больной случился эпилептический припадок с клоническими судорогами, которые выводили ее дугой. В этот же день в приемном отделении дежурил заведующий нашим отделением, хирург от Бога. Он фиксировал женщине голову, одновременно пытаясь открыть рот, чтобы случайно язык не откусила, а вокруг них суетилась со шприцем старушка — божий одуванчик — медсестра приемного отделения. Руки так тряслись, что было понятно: не то что в вену — в канат не попадет. Ведь в приемном отделении такой навык как-то без надобности, там все больше бумажной работой занимаются. Увидев меня, мой заведующий кивнул — подключайся, мол, давай, не стой пнем. Такой приступ можно снять только внутривенным введением лекарства. И попасть надо было с первого раза, потому как врач был уже на последнем издыхании, попробуй, удержи больную в судорогах, при этом следи, чтобы она язык не откусила, голову не разбила и не захлебнулась рвотными массами. Я попала, со второго раза, и до самого вечера очень собой гордилась.

Так что работу я свою любила и теперь очень по ней скучаю, но жизненные обстоятельства заставили меня переквалифицироваться в няню.

Занятая воспоминаниями о далекой трудовой юности, я не заметила, как перегладила все вещички Мэри. К приезду папы подготовиться надо было особенно тщательно, подобрав все детали туалета строго в тон, одинаковые по фактуре, и не забыть про туфельки точно в цвет. Сама не поверила бы таким сказкам, если бы не принимала регулярно в этом участие. По сто раз переодевались, собираясь на прогулку. А тут папа приезжает, подготовиться надо почти как к приему у английской королевы.

Володин звонок прозвучал неожиданно громко, я вздрогнула и покосилась на Мэри — не проснулась ли? Нет, Мэри сладко спала в ожидании предстоящих чудес, которыми всегда балует папа, привозя из поездок то волшебные сундучки с маленькими феями, то двигающихся мишек, и обязательно сказочной красоты новые наряды. Напрыгалась и уснула.

— Долго до вас не мог дозвониться, сто раз пожалел, что вчера не приехал, — укоризненным тоном произнес Володя. — Как ваши дела? Как Мэри себя чувствует? Мы договаривались, что сегодня я приеду, привезу вам продукты и все необходимое.

— Володя, извините, пожалуйста, что не перезвонила, с утра приезжал лаборант, брал у Мэри анализы, потом ее доктор еще раз смотрел, затем секретарь Майкла предупредил, что сегодня прилетает папа Мэри, и сразу же непременно приедет к нам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, я знаю, что Майкл прилетает, мне сегодня звонила наша диспетчер и просила встретить его в Шереметьево. А я выходной на сегодня взял, думал, что буду нужен вам с Мэри. — В голосе Володи послышалось разочарование. — Так мне не приезжать?