Нечеловеческий фактор - Василий Головачев

Маккена хотел крикнуть: старт вслепую! – но Артур опередил его, отдав мысленный приказ инку экстренно перейти в режим «струны».

Сознание померкло…

Глава 9

Меж грехом и добродетелью

Получив задание от Грымова начать тихий поиск зомби-агентов Вируса, Руслан первым делом проанализировал список и составил план встреч.

Ярославу он решил не проверять, безоговорочно доверяя своей интуиции. Он не считал себя суперэкстрасенсом, однако многое видел – в поле психофизических взаимодействий – и ошибался редко. Теперь же ему помогал «эол» – особая программа оценки поступков и действий людей, «вшитая» в память терафима, поэтому он мог быть спокоен за адекватность своих реакций и анализ ситуации, что бы вокруг ни происходило. «Эол» должен был отсеять найденную нелогичность в поведении окружающих и сообщить ему об этом. И всё же решение не анализировать поведение Яры было твёрдым, несмотря на предупреждение Грымова «искать чужое даже среди родственников». Для этого надо было разлюбить жену… или стать законченным циником.

Первым в списке поиска стоял нынешний начальник отдела ФАК Люсьен Леблан. Руслан хотел разобраться, может он доверять этому человеку или нет.

Случай представился, Леблан неожиданно вызвал Горюнова к себе в офис двадцать четвёртого июля, и Руслан, собравшийся навестить квартиру родителей в Корсуни и встретиться там с Ярославой, вынужден был подчиниться. А потом обрадовался, подумав, что лучшего момента для определения адекватности начальника ему не найти. Да и «эол» нуждался в тестировании и проверке в реальных условиях.

В начале четвёртого ночи по времени Таиланда, где располагался офисный комплекс ФАК, Руслан вошёл в кабинет Леблана, превращённый аппаратурой видеопласта в ледяной грот.

Руслан огляделся, ища глазами хозяина кабинета среди прозрачно-снежных глыб и кристаллических плоскостей. В прошлый раз Леблан превратил кабинет в уголок амазонской сельвы, его пристрастие к экзотике было очевидным.

Но Леблан не дал гостю времени на созерцание грота. Он появился из-за «сталагмита» пирамидальной формы, похлопал Руслана по плечу и первым направился к двери.

Грот исчез, превращаясь в яйцо с мерцающими медово-золотистыми стенами.

– Идёмте, инспектор, нам с вами предстоит небольшая прогулка на тройной Кеплер, там через час хотят провести эксперимент с новым «сусликом». Будем оценивать, насколько эксперимент опасен и стоит ли вообще заниматься усовершенствованием «сусликов».

Руслан молча направился вслед за энергично шагавшим французом, одетым в щегольский бело-сине-красный уник с меховой оторочкой.

Речь шла о слим-модуляторе, деформирующем вакуум до появления в нём многомерных «трещин». В просторечии такие модуляторы назывались «сусликами», а использовались они везде, где была нужда в «струнных» технологиях, в том числе – в генераторах хода космических кораблей.

Тройным Кеплером[18] Леблан назвал звёздную систему в созвездии Лебедя, состоящую из двух небольших тусклых звёзд и трёх планет, каждая величиной с Сатурн, вращающихся вокруг общего центра тяжести системы. Все три планеты представляли собой гигантские каменистые шары, усеянные песчаными пустынями, и давно использовались людьми в качестве полигонов для высокоэнергетических экспериментов.

ФАК имел собственное метро, поэтому путешествие с Земли до планеты у двойной звезды Лебедя – более чем на шестьсот световых лет – потребовало не больше времени, чем путешествие с Земли на Луну.

Руслан на Кеплере-три не был ни разу, отчего с любопытством рассматривал ландшафт планеты, пока прозрачная капсула лифта поднимала пассажиров из «подвала» метро на вершину башни контроля.

По-видимому, здесь в настоящий момент наступало утро: из-за немыслимо далёкого зубчатого горизонта медленно росли две исполинские округлые горы огня, одна – оранжевого цвета, вторая красного. Это были звёзды, вокруг которых и вращались Кеплеры, образуя удивительный хоровод.

Купол поярче был окутан «травинками» протуберанцев.

Купол потусклее, красный, был весь в тёмных оспинах и шрамах, будто его изгрызли черви-древоточцы.

Кроме того, в небе планеты виднелись ещё два диска, совсем тусклые, подёрнутые дымкой, – соседние планеты «тройного» Кеплера, а также узкие серпы колец.

Пейзаж был красив, необычен, экзотичен, и Леблан тоже какое-то время любовался им, не спеша покидать кабину лифта, а затем несколько минут обходил холл наверху башни, где гостей ждала тройка вежливых молодых людей в служебных униках. Все трое походили друг на друга как братья, а может быть, как сёстры, и Руслан признал в них трикстеров.

Представители «третьего пола» предпочитали образовывать семьи из трёх и более человек и стремились жить и работать подальше от Земли, преимущественно в замкнутых небольших коллективах.

– Двойной закат здесь красивее, чем восход, – рассеянно заметил Леблан, бросив последний взгляд на повисшие над горизонтом пламенные шары звёзд. – Вы раньше не были на Кеплере?

– Нет, – односложно ответил Руслан, прислушиваясь к мысленному голосу терафима. Шустрый делился с ним сведениями о планетах и звёздах Кеплера, которые по сравнению с Солнцем являлись карликами: оранжевый имел массу всего в ноль и семь десятых массы Солнца, красный и вовсе был в пять раз меньше.

Гостей провели в зал визинга, в котором собрались руководители инженерно-испытательного комплекса полигона и ответственные за проведение эксперимента. Всего Руслан насчитал пятнадцать человек, из которых лишь двое были «настоящими» женщинами.

Командовал парадом сурового вида джентльмен с сухим морщинистым лицом и глубоко посаженными чёрными глазами. Его представили как профессора, доктора физико-математических наук из Европейского института нестандартных физических проблем Стэнли Цирулиса. Инспекторов ФАК познакомили и с остальными специалистами, присутствующими в зале, но Руслан их не запомнил, полагаясь на память терафима, который не терял из виду ни одну деталь из происходящего вокруг.

– Прежде чем эксперимент состоится, – сказал Леблан, – я бы хотел получить обстоятельные разъяснения его сути. Плюс анализ возможных последствий, плюс оценку степени риска.

– Риска никакого, – поспешил заявить спутник Цирулиса, толстый, с жирными щеками и тройным подбородком. – Все необходимые материалы мы направили в ваше ведомство ещё месяц назад.

– Я читал их, но целесообразность эксперимента вызывает у наших экспертов большие сомнения, поэтому не теряйте времени.

– Я сам просчитал все варианты процесса, – надул щёки толстяк, – и они не вызвали у нас никаких опасений.

«Кто это?» – спросил Руслан.

«Универсалист Тимошенко, – ответил Шустрый. – Спец по теории многомерных расслоенных пространств. Родился в Донецке, но уже много лет живёт и работает в Хельсинки».

«Выглядит безобразно, тебе не кажется? Поесть, наверно, любит либо пивком балуется».

«Без комментариев», – вежливо сказал терафим. В его компетенцию не входило обсуждение личных качеств людей, с которыми контактировал хозяин.

– И всё же, месье, прошу вас доходчиво ввести нас в курс эксперимента, – сказал Леблан непреклонным тоном. – Я изучил ваши расчёты, и меня они не убедили, так же, как и экспертов Агентства.

Толстяк-универсалист выпучил глаза, покраснел, лоб его покрылся испариной.

– Я попросил бы вас…

– А я вас! Необходимость «рыть ямы» в вакууме с помощью слим-модуляторов весьма призрачна, а опасность непрогнозируема. Вот мы и хотим разобраться в этой проблеме.

– «Рыть ямы» в вакууме никто не собирается, – скривил губы господин Цирулис. – Слим-модулятор лишь увеличит вероятность расширения метрики пространства с трёх до десяти измерений. К тому же мощность процесса невелика, всего два тераджоуля, это мощность небольшого ядерного взрыва типа Нага-два.

– Совсем пустяк, – усмехнулся Леблан.

– Мы экспериментировали на Кеплере с гораздо большим энерговыделением, – пожал плечами спортивного вида здоровяк с гипертрофированно накачанными мышцами, что было заметно даже сквозь обтягивающий его торс уник.

«Ван дер Ваальд, начальник полигона», – заметил Шустрый.

– Это ни о чём не говорит.

– Хотел бы напомнить, – сделал деревянное лицо Руслан, – что существует такое понятие, как «спусковой механизм» физического процесса. Энергетический импульс, включающий процесс инициации ядерного распада, ничтожен, а взрыв бомбы способен уничтожить город. А то и целую планету.

Собравшиеся вокруг главы европейской делегации специалисты переглянулись.

Руслан поймал внимательный, колючий взгляд Цирулиса, постарался ответить честным взглядом полного идиота.

«Шустрый, займись этим чуваком».

«Занимаюсь».

– Вы физик? – с иронией спросил толстяк Тимошенко.