Классический буддизм - Т. Ермакова

Со временем Шакьямуни стал во главе большой общины, исповедовавшей Дхарму — его учение о несуществовании вечной души, о причинно обусловленном безначальном круговороте рождений, о страдании как неотъемлемом свойстве этого круговорота и о пути прекращения страдания. Дхарма — это и есть подлинное название того вероучения, которое мы привычно именуем буддизмом.

Будда Шакьямуни, согласно сохранившимся в традиции сведениям, не испытывал преследований со стороны противников его вероучения. Дожив до восьмидесяти лет, он ушел в Паринирвану — состояние высшего покоя сознания, не подлежащее словесному истолкованию. Сохранять далее физическое существование, отягощенное болезнью, не имело смысла, ибо Учение было в надежных руках просветленных последователей, община процветала и пополнялась. Впереди был золотой век Дхармы.

Следует подчеркнуть, что древность и раннее средневековье представляли собой в Индии эпоху, внутренне целостную по своему смыслу и духовному содержанию. Древность явилась периодом накопления тех культурных достижений, которые получили полный расцвет в III–IX вв. Именно в древности сложилось собрание буддийских канонических текстов, и в раннем средневековье на их основе возникла мощная постканоническая традиция — классическая философия буддизма. С завершением этой эпохи буддизм под давлением индуистских идеологических течений практически полностью вытесняется из Индии в Тибет и на Дальний Восток, и начинается новая страница в его великой истории.

Индийский этап существования Дхармы мы называем классическим не потому, что в других историко-культурных регионах учение Шакьямуни якобы утратило свой первоначальный вид. Оно пребывает всегда и везде в полноте исходной догматики. Но именно индийская культура дала тот комплекс смыслов и содержаний, без проникновения в которые понять природу буддийских идей, буддийскую картину мира весьма затруднительно. Философские трактаты (шастры), созданные в раннесредневековой Индии и переведенные затем на китайский, тибетский и другие языки буддийской культуры, впервые представили человечеству исчерпывающее систематическое изложение теоретических основ буддийского мировоззрения. И тот, кто стремится понять исторические судьбы буддизма, с почтительным вниманием обратится к его индийскому наследию.

ГЛАВА 1. Религия без Бога

Слово Будды в индийском письменном наследии

Наиболее ранние свидетельства, относящиеся к начальным этапам истории буддизма, представлены данными эпиграфики и археологии, датируемыми предположительно серединой III в. до н. э. Здесь прежде всего следует упомянуть надпись на мемориальной колонне, обнаруженной близ непальского города Румминдея. Эта надпись была призвана увековечить имя основателя буддийского вероучения — Сиддхартхи Гаутамы из воинского рода Шакьев. Другое важнейшее свидетельство представляют собой наскальные эдикты императора Ашоки (ок. 273–236 до н. э.), в которых приводятся названия сутр (бесед-наставлений), изложенных Буддой Шакьямуни для преодоления «ложных воззрений» — небуддийских религиозных убеждений.

Эти материальные памятники буддийской культуры относятся к тому достаточно длительному периоду, в течение которого буддийская религиозная доктрина еще не подвергалась письменной фиксации, т. е. передавалась и распространялась изустно. Однако, как свидетельствуют неканонические источники, уже на этой стадии буддийские монахи активно проповедовали Дхарму, стремясь распространить Слово Будды и расширить круг последователей этой новой религии. Таким образом, буддизм как религиозное движение долгое время функционировал вне письменного закрепления своих догматических положений, сформулированных, как утверждает традиция, основателем вероучения — реальной исторической личностью.

Период, предшествовавший письменной фиксации буддийского канона, интересен прежде всего тем, что уже на данном этапе в рамках единой буддийской духовной традиции оформляются первые школы и направления. В специальной научной литературе эти школы часто именуются сектами. Однако в данном случае слово «секта» никоим образом не связано с понятием ереси. Для буддистов еретики (тиртхики) — это последователи иных, небуддийских, религиозных доктрин, а любая школа, причислявшая себя к буддийскому вероучению, полностью признавала Слово Будды.

Мы не можем говорить применительно к буддийским школам и направлениям о проблеме ортодоксии — ереси еще и потому, что основатель этого вероучения завещал свободу философской дискуссии, но при условии неукоснительного следования догматике. Школы возникали в буддизме не в результате привнесения каких-либо новых положений в религиозную доктрину. Они первично различались между собой только в отношении истолкования свода дисциплинарных правил для монахов — членов буддийской общины (сангхи), своих общественных установок и того, каким образом осмыслялась в этих школьных субтрадициях фигура Будды Шакьямуни.

Весьма существенно иметь в виду, что костяк буддийского религиозно-идеологического движения первоначально состоял из монахов. На всем протяжении истории буддизма утверждение, что только монашеская жизнь обеспечивает возможность постижения высших религиозных ценностей Учения, так и не было окончательно поколеблено.

Монахи древности жили либо общинами (в этом случае они именовались шраваками, т. е. «слушающими учение»), либо в полном уединении как отшельники. Такие отшельники стремились в своей религиозной жизни к идеалу пратъекабудды — «того, кто достиг просветления благодаря лишь собственным усилиям». Ученики, постигавшие Дхарму из уст Бхагавана Будды, и были первыми шраваками. Монашеская сангха, однако, составляла лишь небольшую часть буддийской общины в широком смысле, в которую входили также и мирские последователи буддизма. Именно хозяйственная деятельность мирян, их пожертвования в пользу монахов и обеспечивали существование монашеской сангхи. Соотношение численности монахов и мирян не было постоянным, оно зависело от ряда условий. Так, в больших общинах, где миряне вели успешную хозяйственную деятельность, где был сильный духовный лидер, заручившийся покровительством светских властей, монашество было численно велико; а в маленьких бедных общинах, обитавших на отдаленных территориях и в идеологически чуждом окружении, костяк могли составлять лишь четыре монаха — количество, необходимое для образования сангхи.

Первоначально только монахи рассматривались в качестве строгих последователей Дхармы, поскольку жизнь мирян считалась практически несовместимой с высшей религиозной целью буддийского вероучения — достижением нирваны. Однако уже на ранних этапах истории буддизма начали обнаруживаться тенденции к оспариванию такого положения вещей. Именно эти тенденции и привели к разделению буддийского религиозного движения на два основных течения — Стхавиравада и Махасангхика. Это разделение, происшедшее во второй половине IV в. до н. э., заложило основы формирования школ раннего буддизма.

Стхавиравада (букв.: «учение старейших») объединяла сравнительно узкую группу монашествующих буддистов, далеко продвинувшихся в практике буддийской йоги — в преобразовании своего сознания. Они претендовали на архатство — обладание совершенным знанием. Архатом («достойным почитания») считался лишь тот из монахов, кто «победил врагов», т. е. полностью уничтожил благодаря практике буддийской йоги свое влечение к мирской жизни, искоренив три корня неблагих деяний — алчность, вражду, невежество. Стхавиравадины, т. е. последователи «учения старейших», являлись, таким образом, монашеской элитой буддийского движения. В традиции Стхавиравады было принято рассматривать основателя вероучения Будду Шакьямуни в первую очередь как историческую личность — человека, достигшего совершенного знания и полного просветления при посредстве долголетней практики йогического созерцания. Иными словами, Будда с точки зрения Стхавиравады представлял собой высшее исторически реальное воплощение идеала архатства.

Махасангхика (букв.: «школа большой общины») объединяла не только большую часть монашества, но также и буддистов-мирян. Последние ввиду своих хозяйственных занятий и необходимости содержать семью не имели возможности следовать «узким» путем строжайшей буддийской религиозной дисциплины и полностью отдаваться йогическому созерцанию, «духовному деланию».

Среди последователей этого течения было немало женщин, принявших монашеские обеты, ибо махасангхики полагали, что духовно-религиозные возможности женщин вполне сопоставимы с возможностями мужчин. Письменные памятники более позднего периода сохранили имя лидера махасангхиков — монаха Махадевы, выходца из купеческой среды. Он получил известность как критик социальной узости Стхавиравады, подвергший сомнению духовные достижения последователей этого направления. Махасангхики в целом представляли собой более демократичное течение в буддизме, ориентировавшееся на широкий круг мирских последователей Дхармы.