Зарисовки на скатерти. Рассказы - Роман Афонин

Нет, в общем-то, не на работу, а сначала где-то побродить. Работа, собственно, начинается в пять утра, а на развозку нужно сесть без десяти четыре, и можно было бы нормально поспать ещё несколько часов, но… Но это общага, и она в час ночи закрывается на вход и выход. Но здесь есть вахтёрши, с которыми нельзя договориться. Но это зима, и навернуться, вылезая через окно, совершенно не хочется. Но… Можно привести ещё кучу «но», а смысл один: я – студент, который просыпается в полночь, в час ночи выходит из общаги, бродит по городу и сидит в шаверме с конспектами лекций, в четыре едет на работу, в десять утра – на пары, вечером – на репетицию с группой или же, если повезёт, идёт спать. Целых десять часов сна в неделю! Никогда не думал, что буду готов к таким подвигам. Сосед по комнате любит подшучивать надо мной по этому поводу.

Вам знаком недосып, когда весь мир кругом становится таким густым, ватным и тягучим? Когда синякам под красными глазами может позавидовать любой вампир? Когда энергетики и кофе заменяют все остальные напитки? Когда вы засыпаете в любом месте, если ум вдруг осознает, что в ближайшие пять минут вы с этой точки не сдвинетесь? Когда вы можете спать, если идёте прямо? Вот, это про меня. Ах, да, ещё и день сурка постоянно. Вот только лица вахтёрш иногда меняются.

Я, зевая во всю глотку, спустился по лестнице на первый этаж. Везде, как обычно, шумно, но навстречу мне никто не поднимался – видимо, в такую погоду приятнее пить пиво в тёплой комнате за очередным сезоном «Симпсонов» или «Футурамы». Вахтёрша выглянула в окошко и просипела: «Куда? Я через пять минут закрывать буду!». Как обычно. Она каждый раз так спрашивает. А вот это что-то новенькое: входная стальная дверь прижала чьи-то посиневшие пальцы. Да ещё и как-то низко, на уровне колен. Вот ведь угораздило кого-то! Из-за двери доносились рыдания вперемешку со всхлипываниями. Чёрт подери, эта ленивая вахтёрша вообще, что ли, ничего не видит и не слышит? Я нажал кнопку выхода и открыл дверь. Падающую девушку пришлось ловить.

Она стояла на бетонном крыльце, припорошенном снегом, в одних носках, тонких брюках и лёгкой кофточке. Не, ну как стояла – похоже, она на коленях или на полусогнутых там висела с зажатой дверью рукой и, естественно, рыдала.

– Эй, чего с тобой? Что случилось? – я поймал её и попытался поднять, оглядываясь вокруг в поисках обуви. Та оказалась почти в метре от нас. Пришлось поставить её ноги на свои ботинки и начать танцевать какое-то танго, чтобы подтянуть её тапочки поближе. Девчонка продолжала реветь, заливая слезами щёки и уже промокшую кофточку.

– Э-э-эй, – я легонько встряхнул её за плечи, – эй, что с тобой?

– А-а-а-а! – на неё накатилась новая волна, и ко мне прижалось горячее стройное тело. Я придерживал её, аккуратно обхватив за талию. Нет, конечно, обнимать на морозе фигуристую симпатичную первокурсницу как минимум приятно, но общага вот-вот закроется, а мне надо на работу. И вдруг это удивительное создание задрало своё очаровательное опухшее красное личико, закинув вьющиеся волосы назад. На мгновение повисла тишина, пока она заглядывала мне в глаза. Таким взглядом умеют чего-то выпрашивать только дети и животные. Это тот самый взгляд кота из «Шрэка». Девочка поднялась на цыпочках и полезла целоваться. Вот этого я вообще не ожидал. Но милой героине показалось, что ещё рано прекращать истерику, и она уткнулась мне в грудь, продолжив рыдать. Тем временем мне удалось подцепить её тапочки и подтащить поближе. После недолгих, хоть и затруднительных, манипуляций я смог её обуть. Удивительно, но это подействовало на неё успокаивающе, и теперь мне посчастливилось услышать несколько внятных слов, естественно, вперемешку со всхлипываниями.

– Он не пришё-о-о-о-ол! – при этом она опять устроила мне сцену из «Шрэка, – Почему всё не так, как я хочу-у-у-у-у? Всегда всё было так, как я хотела, а сегодня – не-ет, он не пришё-о-ол, – и бедная влюблённая повисла на моей шее, вцепившись мёртвой хваткой.

Я так понял, что от меня она отставать не собиралась. У меня буквально в руках была весьма милая фигуристая девушка, немножко истеричная, немножко не в себе, но… что там с синицей в руках? И тут великие стенания о неразделённой любви продолжились с новой силой, наградив мою промокшую от слёз грудь целой серией ударов тоненькими кулачками. На прищемлённые пальцы девочке было плевать. Что может быть хуже отказавшего возлюбленного? Наверное, только отказавший спаситель. И я, увидев спешно возвращающихся в общагу соседей по этажу, благополучно передал горячее громкое тело в новые руки и, выдохнув, зашагал по обычному маршруту. В конце концов, ещё на работу надо.

Страшилки

Погода в начале мая на юге стоит тёплая. А потому школьники, не дожидаясь каникул, бегут со всех ног из домов наружу: кто во двор, кто на аллею или в парк, кто на речку, кто и дальше. А вот 7 «Б» средней школы №4, на зависть всем остальным, отправился вместе с любимым инструктором Разумковым Александром Леонидовичем, коротко Сан Линычем, в поход.

И это была не маленькая прогулка в соседний лес, а настоящий поход с рюкзаками, котелками и палатками! Ещё утром сонная компания из мальчишек и даже трёх девчонок собралась у выхода местного ж/д вокзала в ожидании невероятного приключения. Их встретил невысокий худой инструктор с густыми усами и обветренным лицом. Вскоре шумная компания оккупировала вагон электрички и затряслась в дороге. Спать уже никому не хотелось, так что мерный стук колёс стал тонуть в задорных перекрикиваниях, шуршаниях пакетов и, конечно же, чавканиях бутербродами «на дорожку». Сан Линыч опустил кепку на глаза и, закинув голову назад, задремал. Но уже меньше чем через час он построил на пустой платформе свою молодую команду, раздавая ценные указания.

День выдался сложным. По началу вдохновлённые дети с восторгом ринулись к подножию, но к обеду многие стали отставать, брать большие перерывы для отдыха, привалы ожидались детьми как каникулы или даже новогодние праздники. Они знали, что за сегодня предстояло подняться на седловину самой высокой на КавМинВодах горы Бештау, покорить её вершину, а затем, спустившись до середины с другой стороны, переночевать у монастырского озера. Но одно дело слова, а другое – крутой подъём, усталые ноги и натёртые лямками рюкзака плечи. Журчащие вокруг ручейки соблазняли остановиться и освежиться холодной водой, кто-то даже стал ныть от голода. И всё-таки группа поднялась на седло, желающие собрались с силами и взобрались на главную вершину, получив повод хвастаться перед одноклассниками. А вниз уже было идти проще. К вечеру, миновав мужской монастырь, инструктор вывел ребят на небольшое плато, откуда открывался прекрасный вид на ближайшие городки, поля и соседние горы. До заката разбили лагерь, а дежурные принялись за ужин.

Нет ничего лучше вечерних посиделок вокруг жаркого костра в дружеской компании, особенно, после трудного дня, наполненного яркими впечатлениями. Гречка с тушёнкой оказалась вкуснее любых конфет, а чай, заваренный в котелке, выглядел настоящим чудом. Постепенно громкие шутки сменились песнями под гитару, на небе загорелись первые звёздочки, самые уставшие ушли спать в палатки, а в притаившемся неподалёку озере всплыла тишина. Оставшиеся у костра вполголоса рассказывали друг другу истории, глядя в угасающее пламя, изредка подбрасывая туда какое-нибудь поленце. Сан Линыч отложил гитару и, подхватив спокойные тягучие интонации ребят, спросил, обратили ли они внимание по дороге, что здесь на скалах и больших валунах встречаются строчки из священных писаний, слова великомучеников и святых, а также изображения крестов. Школьники закивали в ответ, кто-то предположил, что это живущие в монастыре делают, а вот зачем – этого никто из школьников не смог объяснить. Тогда инструктор рассказал им историю.

– Монастырь здесь построили очень давно, ещё до войны. Да, это правда. Но такие места всегда интересовали людей. Даже несколько тысячелетий назад на этой горе строили языческие лабиринты, капища. Геомагнитные разломы, вблизи которых деревья по-странному изгибаются, завязываются в узлы, привлекали древних шаманов. Иногда в таких местах они устраивали жертвоприношения. Воевали здесь тоже много. Например, если отсюда выйти на основную тропу и начать подниматься вверх, можно добраться до места побоища алан со скифами. А уже во время Великой Отечественной фашисты как раз на этом склоне расстреливали десятками наших пленных и скидывали их тела в ямы. Иногда кажется, что гора будто притягивает людей и насилие, будто шепчет ночью: «Убей… убей».

И вот заметили, что люди здесь стали пропадать. Уходят в лес и не возвращаются. Даже сейчас, после войны. А потом находят их всех мёртвыми. Иногда, если путешествует группа, говорят, когда кто-то один отдаляется ночью в сторону, он начинает слышать странные голоса, словно кто-то следит за ним.