Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

Ладно, можно и вброд. Ига расшнуровал и сдернул новенькие кеды, затолкал в них носки, перебросил обувь через воду. Поддернул повыше обрезанные и растрепанные над коленками джинсы. Оглянулся: не валяется ли поблизости какая-нибудь палка, чтобы на ходу ощупывать дно? Палки не было, но зато…

Вот удача-то! Неподалеку, на пятачке подсохшей глины был отпечатан среди редких травинок след босой ноги. Не простой след, а большущий, полметра длиной!

Ига подбежал. Осторожно встал обеими ногами в след. Потер о глину ступни.

Помоги мне, дядя Жора,Чтобы стал я нетяжелый!Сосчитаю я до двух —Буду легонький, как пух!Два – раз!Раз – два!Подо мной не гнись трава!.. 

Такое колдовство помогало не всегда. Но на этот раз помогло (такой был хороший день!). Ига ощутил, как ноги его стали пружинистыми, а по телу разлилась легкость. Почти невесомость. Даже рюкзак весил теперь, как кулек с макаронами. Ура!

Ига разбежался и перелетел Говорлинку, будто подхваченный ветром воздушный шарик.

И приземлялся он, как сгусток тополиного пуха, замедленно. Это и спасло малюсенького растяпу-кнама.

Ига заметил его в последний момент. Падая на четвереньки, чуть не прихлопнул малыша ладонью! В последний миг Ига извернулся, вздернул руку, упал на бок. Кнам перепуганно присел в травинках на ногах-спичках, приоткрыл крохотный, как игольное ушко, рот.

– Ты спятил, да?! – плаксиво взвыл Ига. Ведь чуть не искалечил мелкого дурня. А то бы и совсем в лепешку… Мучайся потом всю жизнь! – Ты что здесь делаешь!

– Извините… – комариным писком отозвался кнам.

Видимо, он был из породы одуванчиковых кнамов – в перистой зеленой одежонке, с белой пушистой головкой. И, судя по всему, пацаненок. Взрослые травяные кнамы обычно ростом с указательный палец большого дядьки, а этот – с Игин мизинец. И без бородки.

Ига навис над ним.

– Здесь же тропинки и брод! Разве ты не знаешь, что у тропинок гулять опасно… – Он чуть не добавил «козявка недоразвитая», но сдержался. Такое было бы оскорбительно даже для кнамьего малыша. Тот и так натерпелся. Ига на миг представил себя на месте крохи. Пробираешься среди травинок, и вдруг сверху на тебя валится что-то громадное, как живая туча!

– Ладно, не дрожи… Ты где живешь?

– У старой черемухи, в корнях. Там наш хутор… – пропищал кнам.

– Небось удрал из дома без спросу?

– Я больше не буду…

– Гляди в следующий раз… Дорогу назад помнишь?

– Помню… Я по запаху найду.

– Вот иди и нюхай. А дома скажи, чтобы тебе уши надрали… Ох, да у вас же нет ушей.

– У нас есть, только маленькие, не торчат, – пропищал кнам уже не так боязливо. Словно даже с юмором, с намеком.

– Брысь…

Кнам исчез.

Ига постоял на четвереньках, помотал головой, прогоняя остатки испуга. Встал, поправил рюкзак – он по-прежнему был почти невесомый. В ногах и теле тоже не исчезала легкость. Поэтому и хорошее настроение вернулось в ту же минуту. Ига хотел уже двинуться вприпрыжку к ведущей наверх лесенке (такой же, по которой спустился). И увидел, что там спускается по ступенькам второклассник и начинающий поэт Генка Репьёв.

3

Генка Репьёв был в Малых Репейниках весьма известен. По крайней мере, не меньше, чем Казимир Гансович. Ребята хвалили его за то, что он удачно придумывал всякие считалки и заклиналки. А по местному радио не раз исполняли Генкику песенку. Он ее прошлой осенью сочинил, чтобы открывать передачи «Ключик для репейных сказок»«. Для такой песенки был объявлен среди школьников конкурс, и Генкина оказалась лучше всех.

Вот она.

Тум-бурум! Девчонки и мальчишки!Мы себе придумали закон:Если мы на лбу набили шишки,То запрячем слезы под замком!Тум-бурум! Андрюшки, Вовки, Ленки!Надо всем запомнить навсегда:Не беда разбитые коленкиИ синяк под глазом – ерунда!Если ищешь ты заветный ключик,То в колючей чаще не дрожи!Не бывает сказок без колючек —Это знают дети и ежи! 

Про ежей в песенке упомянуто не зря. В окрестностях Малых Репейников они водились в немалом количестве, и все их любили. У Генки был даже друг-ежик. Его так и звали – Ёжик, – и был он говорящий. Поэтому второкласснику Репьёву многие завидовали, но без досады, по-доброму..

Генка Репьёв – человек жизнерадостный и дружелюбный, это знали все. И потому Ига слегка встревожился, заметив, что у Генки грустный вид. Генкино колено было забинтовано, однако это, как известно, не беда, и причина грусти явно была в другом. Но неудобно так сразу лезть человеку в душу. Ига сказал:

– О! Репивет! – Это означало «привет» по-репейному.

– Репивет, – вздохнул Генка.

– Куда шагаешь?

– К воде. Буду в ней бродить… – ответил Генка без утайки, но непонятно.

Ладно, хочет человек бродить в речке, значит, ему это зачем-то надо. Ига только сказал:

– Бинт не намочи. А то залезет в колено какая-нибудь зараза…

Генка досадливо вскинул торчащие, как спички, ресницы.

– Ну, какая в Говорлинке зараза! Здесь вода самая чистая.

– Это в обычное время чистая. А сегодня смотри, как разлилась. Может, из каких-то мастерских спустили отходы. Случается иногда…

– Ничего не спустили. Ручейковые квамы ниже по течению запруду сделали, мальков ловят для своего питомника. К вечеру разберут.

– А я чуть зеленого кнама не раздавил, – признался Ига. – Вот такого… Скакнул через речку, а он прямо подо мной! Я еле извернулся. До сих в пор в животе что-то ёкает, как вспомню…

– Заёкает тут, пожалуй…– посочувствовал Генка. И вежливо не поверил:

– Неужели ты через речку при таком разливе прыгал?

– Да! На том берегу Жорин след есть, я потоптался! Еще и сейчас как на крылышках…

Всякий нормальный человек в нормальном настроении тут же начал бы расспрашивать: где след? И кинулся бы туда! Но Генка вздохнул снова:

– Повезло тебе…

Тогда Ига не выдержал:

– Ты зачем в речке-то бродить вздумал? Найти что-то хочешь? Вода еще холодная…

– Вот и хорошо. Скоре простужусь.

Ига сказал осторожно:

– Генчик, что случилось?

Начинающий поэт Репьев уронил с ресницы каплю, похожую на кнамий шарик. И сипло сказал:

– Лекарство надо. Ёжик простыл, горячий весь лежит. Ему только антибредин помогает, а он дорогой, бабушка денег не дает… Я реветь пробовал, но с бабушкой это не проходит. Двести рублей надо…

– С ума сойти!

– Вот и она так же говорит. И не верит. Мол, ежики не болеют простудой, даже говорящие. Лечи, говорит, если хочешь, аспирином, я сама всегда им лечусь. А у него на аспирин аллергия…

– А родителей просил?

– Они уехали на три дня в Бубенцы. Ёжик может не дотянуть… А дедушка в доме отдыха. Он-то уж точно бы не пожалел денег…

– А для тебя бабушка не пожалеет? Вдруг начнет, если простынешь, припарками лечить? Или скорую вызовет?

– Все может быть, – прошептал Генка. – Но попробовать-то я должен . Какой еще выход?

Ига не знал, какой выход. Но сказал:

– Ты все-таки не рискуй так. Может случиться, что и Ёжика не вылечишь, и сам… Ты лучше иди, посиди с ним, а я что-нибудь придумаю.

– А что? – Генка опять встопорщил ресницы, уже без капель.

Ига понятия не имел, что . Но он считал себя удачливым человеком и сейчас надеялся: какой-нибудь выход найдется.

– Ты иди. А я, как что-то получится, к тебе прибегу.

– Ладно, – Генка повеселел. Видимо получать простуду, даже ради друга, ему не очень-то хотелось… – Только ты скорее.

– Постараюсь… Постой! Тут еще такое дело. Сейчас я встретил Казимира, он тоже какой-то невеселый. Что-то бормотал, а потом подарил мне перо. Надо тебе гусиное перо? Говорят стихи ими лучше всего пишутся.

– Конечно надо! Я как раз такое перо у Казимира три дня назад просил. Но он не дал, разозлился, даже обозвал меня «го-го-гуга». И много еще чего наговорил. Наверно, у него были неприятности…

– А ты что, так хорошо его понимаешь?

– Я с Ёжиком был, он всех животных понимает, переводит… – Сказав о Ёжике, Генка снова приуныл.

Ига постарался отвлечь его:

– Казимир говорил «ге-ге-ге». Может, он и хотел, чтобы я перо тебе отдал? В тот раз обругал тебя, а потом совесть замучила. Он вообще-то неплохой гусь.

– Да, наверно! – опять обрадовался Генка. И опять забеспокоился: – А ты обязательно достанешь антибредин?

– Буду стараться изо всех сил!

4

Ига понимал, что теперь ему деваться некуда. Крайний способ – натянуть черную маску и проникнуть в аптеку «Не болейте!» с пластмассовым пистолетом навскидку. Вот был бы шум на весь город. Таких историй в Малых Репейниках не случалось уже давным-давно. Был, конечно, и более простой путь – объяснить все родителям и попросить деньги на лекарство. Но беда в том, что и отцу, и маме второй месяц не платили за работу.