Грешники - Владимир Ивенин

И покатилась жизнь, как хорошо отлаженное шикарное авто по шоссе Москва — Таллинн… Ласковый ветерок удовольствий в лицо, запахи дорогих духов, приморские гостинцы, богатые дачи с нелюбопытными, но щедрыми хозяйками, модные тряпки, цену которым он презирал знать, перемешавшиеся в голове облики городов и женщин… С первых минут знакомства он любил сообщать партнёрше свой девиз: «Ни дня без секса!» Это производило впечатление. И так летели годы…

Душа Виталия почувствовала, что настал момент сделать что-то вроде философского осмысления пройденному пути, сделала усилие, но в ту же секунду услышала чей-то зов и нежную мелодию скрипки. Она посмотрела на аспирантку, но та занималась прежним делом молча и явно без музыкального сопровождения. «Что это? — подумала душа Виталия. — Ангельский голос? Ух ты, ведь и правда мне на тот свет давно пора, развспоминался тут, идиот!»

Неоновый свет стал постепенно меркнуть, а музыка усиливаться. Лёгкий сквознячок тронул душу Виталия и повлёк за собой в какое-то тёмное узкое пространство все быстрее и быстрее. Не было больше никаких желаний и воспоминаний. Отрешённость, блаженство, покой… Мелькнула тускло последняя мысль: ни с одной женщиной не было так хорошо…

Как только труп Ирины Самойловой положили на соседний стол с зазубренными краями и криво приваренными ножками, появился наконец и судмедэксперт Василий Васильевич Крюков. После суточного дежурства в составе группы УВД по городу он выглядел усталым и недовольным: два трупа за одни сутки! Да и возни с ними теперь ещё на полдня. А он обещал жене съездить на дачу за помидорами, она и так вся изнылась, что от него никакой помощи. Но что поделаешь, если работа такая?

Раздражение Василия Васильевича ещё более усилилось, когда он не обнаружил на месте своей помощницы. Женечкины капризы он всегда воспринимал болезненно, предчувствия, что рано или поздно она сменит его лысую, с жиденькими волосёнками умную голову на пышную шевелюру новоиспечённого кандидата наук с хорошей родословной.

— У-у, черт! А тут ещё работы как назло невпроворот. Помереть не могли по-человечески: от огнестрельного ранения, удушения, удара по голове тупым предметом или… — кипя гневом, Василий Васильевич облачился в белый застиранный халат, натянул перчатки и приблизился к трупам, решая, с которого начать. Тело женщины было прикрыто простыней. Он сдёрнул её и остолбенел. Перед ним лежало мраморное изваяние греческой богини — Афродиты, Афины или ещё какой-то там… Василий Васильевич от волнения забыл все известные классические статуи.

— Боже мой! Выходит, такие женщины на самом деле бывают! — он даже присвистнул и взглядом профессионала начал обшаривать каждый квадратный сантиметр женского тела. Пропорции его были безупречны, кожа нежна на ощупь (что Василий Васильевич незамедлительно проверил), а соски так заманчиво упруги, что старый ловелас не утерпел и ущипнул за правый. От этого щипка душа Ирины очнулась и взмыла под потолок, закричав:

— Козёл! И ты туда же! Даже мёртвую в покое не оставляете… Урод! Лысый черт! — с потолка полился поток отборной ругани.

Но Василий Васильевич не слышал этих искренних признаний от всей души и продолжал пальпирование трупа. Ширинка его брюк давно приподнялась и мешала плотнее приблизиться к столу, цепляясь за металлические зазубрины края. Наконец возбуждение и желание Василия Васильевича достигли предела, и он решил действовать. Почти не отдавая себе отчёта в том, что он делает, быстро запер дверь и, путаясь в широких штанинах, стал снимать брюки.

— Вот это уже другое дело! — возликовала душа Ирины. — Даже мёртвое моё тело желанно. Сейчас-то оно уже холодное. Ты бы, милок, горячее его попробовал. Так мигом бы из тебя вся медицина улетучилась… Все бы мне за одну ночь любви отдал… А не отдал — сама бы взяла. Ведь я этому делу почти с пелёнок училась у родной матушки на наглядных примерах. Каких только клиентов не побывало в нашей коммуналке! Очень скоро клиенты матери становились моими. Куда приятнее любому мужчине иметь дело с юной свеженькой озорницей, а не с вечно пьяной, прокуренной и злобной бабой.

Ученица, правда, во многом превзошла наставницу: кроме удовольствия я хотела иметь и деньги. А чтобы денег было больше, удовольствия должны быть изысканнее. Я пристрастилась к чтению. Глотала все подряд — эротические романы, порнографические журналы, любовную классику… Таким самообразованием достигла совершенства не только в искусстве любви, но и в умении одеться, вести интимный разговор, соблазнить кого-то в самой немыслимой ситуации. У себя в городе я была одной из самых высокооплачиваемых гетер.

От этих мыслей душа Ирины словно окунулась в некую романтическую ауру, стало истомно-сладко и уютно. Словно она в древнегреческой прозрачной тунике стоит на берегу ласкового тёплого моря, и невидимый глазу ветерок нежно ласкает кожу и развевает волосы. И откуда-то доносятся звуки арфы. Ветер усилился и подхватил невесомую Иринину душу, увлекая куда-то за собой. И вот уже нет ни потолка, ни неонового света, а только вихрь мыслей, образов, переплетение чувств и открывающийся впереди новый незнакомый свет.

Однако душу Ирины кто-то опередил, вдали мелькнула чья-то тень. «Ну нет, не позволю! Я буду первой, как всегда!» — и, верная своему главному принципу не быть никогда в хвосте, рванула вперёд за незнакомцем. Это была душа молодого мужчины, которая, судя по всему, и не собиралась уступать дорогу.

— Эй ты, правил дорожного движения совсем не знаешь, прёшь, как танк! Тут тебе не постель, там я, может, и доволен бы был… — и душа Виталия беззлобно захохотала.

— Ну ты слишком грамотный, как я погляжу, — хотела рассердиться, но передумала, услышав последнюю фразу, душа Ирины. — Мог и уступить даме дорогу.

— Ещё чего! Я не привык быть последним!

— Ого! Ты мне нравишься, парень!

— Если так, красавица, нам надо держаться вместе. Черт знает куда нас занесёт. Вряд ли в рай попадём, а в аду, если ты книжки читала, помнишь, грешников на огне поджаривают.

— И что же нам делать?

— То же, что и на земле творили… Мне одна монашка говорила, у которой я ночь в келье провёл, что Сатана тоже Бог, только творящий зло и развращающий людей при жизни.

— Выходит, он наш Бог!

— Молодец, способная ученица, все быстро усвоила. Думаю, нас с тобой, как самых прилежных и одарённых своих детей, Сатана обязан встретить с почестями и дать вакантные места в аду.

— Ну ты даёшь! — восхитилась душа Ирины, не найдя больше слов для комментария услышанного.

— Однако… — душа Виталия помолчала, раздумывая и внимательно вглядываясь вперёд, — тоннель кончается… И нам всё-таки надо попытаться попасть в рай. А вдруг повезёт?