Поцелуй Иштар. Часть 3. Мятежный Сиппар - Анна Керн

– О мужчинах. Ты ведь знаешь о них все?

– Нет, невозможно знать о них все, – рассмеялась Инанна. – Но что тебя тревожит?

Машда стыдливо опустила глаза. А потом, собравшись с мыслями, выпалила:

– Тревожит, что муж слишком часто требует от меня исполнения супружеского долга. Я уважаю и люблю Тизкара. Поэтому терплю его назойливость и стараюсь не отказывать. Хотя иногда очень злюсь, что он никак не хочет оставить меня в покое. Другие женщины рассказывают, что в моменты близости с мужьями испытывают блаженство. Я же только раздражаюсь. Думаю, это потому, что с моим мужем что-то не так. Может, он болен?

– Тизкар бывает с тобой груб? Обижает?

– Нет, никогда. Он очень добр ко мне.

– Ты уже рожала от него?

– Пока нет. Мы женаты только год. Еще недавно меня совсем не беспокоило, что беременность никак не наступает. Но последнее время я сильно расстраиваюсь, когда в положенное время женского цикла мои юбки снова начинают пачкаться кровью. Поэтому мне и кажется, что Тизкар не здоров, раз он никак не может зачать мне ребенка.

– Скажи, Машда, как часто муж оставляет семя в твоем лоне?

– Почти каждую ночь.

– Но это говорит о его здоровье. С чего ты взяла что он болен? А какого размера его орудие любви?

– Намного больше моей ладони, – смутившись, ответила Машда.

– О, тебе очень повезло с мужем. Почему же ты не получаешь удовольствия от любовных игр? Возможно, все дело не в нем, а в твоей дремлющей женственности.

– Но я здоровая женщина. Лучший доктор Сиппара осмотрел меня перед свадьбой и сказал, что смогу родить много детей. Он мял мне грудь, трогал пальцами между ног и даже заглядывал в лоно. Я чуть не умерла от стыда, когда он делал все это.

– Я и не говорю, что ты больна. Просто еще не разбужена. Твое лоно дремлет и потому ты не можешь насладиться близостью с мужчиной. Позволишь мне осмотреть тебя? Тебе не должно быть стыдно, ведь я женщина и жрица.

Машда вздохнула и послушно стянула с себя облегающую тунику, обнажив красивое полное тело. На фоне его молочной белизны в сумраке спальни соблазнительно выделялись бурые ореолы сосков и темные волосы вокруг сакральных губок.

– Ложись на кровать, милая, – шепнула жрица. – Постарайся успокоиться и забыть про стыд.

Налив на руки ароматное масло, Инанна принялась нежно массировать мягкий живот Машды. Но вопреки ожиданиям девушки, умелые пальчики жрицы не спешили раздвинуть ей ножки и проникнуть в сокровенную пещерку. Они осторожно подбирались к ее упругим грудкам.

Теплые ладони жрицы ласково скользили по телу. Проворные пальчики то слегка пощипывали соски, делая их непривычно твердыми; то снова спускались к животу. Прикрыв глаза, девушка полностью отдавалась этим волнующим ощущениям. Ее соски словно распирало от нахлынувших волн страсти, а кончики начинало слегка покалывать. Раньше Машде не доводилось ощущать ничего подобного.

Как-то в девичестве горничная один раз случайно дотронулась до ее груди, и тогда соски тоже наполнились приятной тягучей тяжестью. Это случилось, когда служанка поливала ее теплой водой, помогая с вечерним туалетом. От нежданного прикосновения к груди Машда тихо застонала. Горничная испугалась, что причинила хозяйке боль и тут же одернула руку. А девушка смутилась и поспешила скорее закончить с омовением.

Потом Машде несколько раз снилось, будто кто-нибудь из служанок или подруг бесцеремонно берет ее за грудь и сжимает сосок. После таких снов она чувствовала легкий трепет внизу живота, а нежные волосики между ног, были покрыты чем-то скользким и терпко пахнущим.

Умелые прикосновения Инанны напомнили Машде об этих девичьих снах. Она ощутила, как лоно начинает сжиматься и наполняться вязкой слизью.

– Девочка, ты уже источаешь сок страсти. Чувствуешь, как он стекает на простыню? – спросила Инанна. – Во время любовных игр с мужем ты так же быстро намокаешь?

– Нет, кажется, не намокаю, – призналась Машда.

Теплые руки жрицы скользили по ее мягкому животику, уверенно спускаясь к сакральным губам. Через мгновенье, внутри своего лона Машда ощутила интригующе приятные движения умелых пальчиков.

– Я знаю, тебе нравится, как я ласкаю тебя, – шептала жрица.

Она нежно массировала лоно Машды. Нащупав самую сладкую точку в складочках ее сокровенных губ, Инанна стала быстро скользить по ней опытными пальчиками. Волны удовольствия одна за другой пронзали разгоряченное преддверие лона. Машде стало тяжело дышать, лоб покрылся каплями пота, взгляд был безумен.

Пережив апогей чувственных переживаний, девушка в изнеможении оттолкнула от себя Инанну и заснула. Масляные светильники почти догорели, в спальне стемнело. Льющийся из окна свет луны скользил по раскинувшемуся на ложе белому телу Машды.

«Похоже, она никогда не испытывала такого прилива страсти, – подумала жрица, глядя на нее. – Бедные девочки. Храм Любви в Сиппаре закрыли, так малышкам теперь со своими проблемами и пойти некуда».

Дорожная усталость давала о себе знать. Растянувшись на ложе рядом с Машдой, Инанна сладко заснула.

3. Драка у храма

Ночь Шамси захотел провести в одиночестве. Он поднялся на крышу дома Тизкара, откуда было удобно наблюдать за звездами.

Красота ночного неба завораживала. Всматриваясь в черную глубину, Шамси растворялся в ее всепоглощающей торжественной тишине. Оставив на земле бренное тело, он душой устремился к своей звезде – далекой родине, мысли о которой питали его душу божественной силой. Старинный амулет, спрятанный на груди Шамси блистал мягким зеленым светом – это магический изумруд посылал весточку звезде, родившей его.

Сонный Сиппар будто тоже растворился во Вселенской черноте. Погрузившись в ночь, город перестал жить собственной жизнью. Он стал частью космоса – многоликого, но объединенного общим Законом.

Словно потерянный ребенок, Сиппар уже успел забыть об этом изначальном Законе. Переходя из рук в руки, он часто менял своих хозяев, становясь частью то одной великой империи, то другой.

Богатый торговый город всегда привлекал завоевателей. Ах, если бы все они соблюдали изначальный Вселенский Закон! Но нет, о нем уже мало кто помнил.

Боги, сотворившие Землю, дали людям заповеди, главной из которых была «храните Любовь». Любить надлежало землю, на которой живешь, Богов, людей, животных и растения. Боги хотели видеть, как человек радуется жизни и с удовольствием трудится на благо роду и природе.

Эти нехитрые заповеди Энки и Энлиль прошили в генетическом коде людей. Но так было еще до начала Вселенской войны, пока на Землю не вторглись космические завоеватели. Уничтожение Закона стало для них одной из важнейших задач. И в этой борьбе захватчики преуспели.

Незаметно начало светать. Крепостные стены Сиппара постепенно проявлялись из предрассветного сумрака. Пора было действовать. Шамси укутался в свой нищенский хитон и тайно покинул дом Тизкара.

Несмотря на раннее время, у недавно отстроенного Храма Шамаша толпился народ. В этот день все ждали прибытия из Вавилона прославленных жрецов. И хоть Храм был еще закрыт, у его ворот собрались нищие, спешившие занять самые удобные места для получения милостыни.

Надев на голову капюшон, Шамси явился миру сгорбленным болезненным стариком.

– Уходи отсюда! – грозно прикрикнул на него один из нищих. – Все места уже заняты!

Но Шамси сделал вид, что не услышал грубого окрика. Он уверенно ковылял к воротам Храма. Словно пушинку, нищие повалили его на землю и принялись пинать ногами.

– Стойте!!! – закричал на них богатый горожанин, проходивший мимо. Его голову украшало роскошное пурпурное покрывало, а к одежде была пришита длинная золотая бахрома. Одеяние указывало на высокий статус мужчины. Это был правитель Сиппара Беллияр.

Обидчиков Шамси словно ветром сдуло. А сам «старик» остался лежать на пыльной земле, с благодарностью глядя на своего спасителя.

– Что же вы деретесь постоянно?! – с досадой спросил правитель. – Ведь они могли тебя и до смерти забить.

– Благодарю, что спас мне жизнь, – ответил Шамси, неловко поднимаясь с земли. – Я гость в вашем городе – местных порядков не знаю. Думал, на рассвете у Храма собираются лишь самые благочестивые. Ведь Шамаш всегда учил людей добру и взаимной любви.

– Времена сейчас тяжелые, – вздохнул Беллияр. – Благочестие нынче редкость.

– Тяжелые… – согласился «старик», стряхивая пыль с одежды. – И это неудивительно – трудно жить в стране, во главе которой стоит незаконный правитель.