Влюбленный дьявол - Сью-Эллен Уэлфондер

Почему она родилась не такой хорошенькой, как ее сестры? Линнет провела пальцами по щеке. Прохладная кожа была гладкой и чистой. Но, к несчастью, усыпана веснушками. Волосы похожи на лошадиную гриву, их невозможно было заплести в косы. Но цвет ей нравился – темно-медный, почти бронзовый, в то время как сестры были ярко-рыжими. Джейми, ее брат, говорит, что такими волосами можно очаровать даже слепого.

Легкая улыбка скользнула по ее губам. Да, ей нравились ее волосы. И она любила Джейми. Как и остальных восьмерых братьев. Сейчас снизу доносились их торопливые шаги и пьяный храп отца, заглушаемый шумными приготовлениями братьев к ее скорому отъезду из замка Дандоннел.

Она никогда не покидала этот дом.

И вот теперь из-за жадности отца-пьяницы, главы маленького, почти безземельного клана, ей приходится уезжать. Она заморгала, сдерживая слезы, пытаясь скрыть их от отца, если он вдруг проснется и соизволит проводить ее хотя бы взглядом.

Расправив плечи, Линнет взяла свою кожаную сумку с травами, самое ценное, что у нее было, быстро спустилась с лестницы и проскользнула через большой зал, лишь мельком взглянув на дремлющего отца.

На мгновение заколебалась, подумав, что надо бы его разбудить и попрощаться, но это показалось ей смешным и неуместным.

Зачем его беспокоить? Он только разворчится. И потом, разве он не сказал, что рад избавиться от нее? Даже хуже. Он просто продал ее лорду Маккензи, заклятому врагу клана Макдоннелов. А ее новому господину, фавориту короля, она нужна только для того, чтобы использовать ее дар, и взял он ее только потому, что она не красавица. У нее нет никакой надежды на прекрасное будущее и счастливый брак.

Уже стоя у массивной дубовой двери, ведущей во двор, Линнет последний раз вдохнула знакомый запах задымленного зала замка Дандоннела. Может быть, в ее новом доме ей не придется дышать спертым воздухом, пропитанным кислым запахом пива.

Стараясь больше ни о чем не думать, Линнет распахнула окованную железом дверь и шагнула из дома. Рассветный час давно миновал, но холодный серо-голубоватый туман все еще стелился по двору.

Братья, все восемь, стояли с лошадьми наготове, и вид у них был совершенно несчастный. Элспет без каких бы то ни было признаков беспокойства восседала верхом на пони. Остальные члены клана и их близкие вместе с немногочисленными слугами столпились у открытых ворот. Как и братья, все выглядели угрюмыми и переминались с ноги на ногу, но влажный блеск их глаз был красноречивее всяких слов.

Линнет подняла голову и подошла к ним, стараясь унять дрожь в коленях. Вперед выступил повар, держа в покрасневших от работы руках аккуратный сверток из темно-коричневой ткани.

– Это от всех нас, – сказал он едва слышно, передавая Линнет шерстяной плащ. – Все эти годы он лежал в сундуке в комнате твоего отца, но он никогда не догадается, что мы его взяли.

Дрожащими пальцами Линнет развернула плащ и надела.

– Моя жена соткала его для твоей матери, – промолвил повар, закрепляя плащ на поясе, – и она долго носила его. А теперь ты будешь носить. Шерсть хорошая, только не совсем новая.

Линнет была глубоко тронута, к горлу подступил комок. Она расправила мягкие складки. Плащ был местами потерт и побит молью, но для Линнет он являлся настоящим сокровищем. Она будет беречь его как зеницу ока.

Глаза ее заблестели от слез, и она бросилась повару на шею, крепко обняв его.

– Спасибо! – Она уткнулась лицом в его плечо. – Спасибо вам всем! Клянусь всеми святыми, я буду без вас тосковать.

– Тогда не прощайся навсегда, милая, – ответил он, – мы обязательно увидимся, поверь.

Один за другим все родственники и друзья выступали вперед и крепко обнимали ее. Все молчали, и Линнет была даже благодарна им за это, потому что не смогла бы сдержать слез. В тот момент, когда Раналд уже поднял ее, чтобы усадить в седло, раздался громкий голос кузнеца:

– Эй, милая, у меня тоже есть кое-что для тебя. – И он, протиснувшись сквозь толпу, достал из ножен великолепно заточенный стилет и вручил его девушке. – Он защитит тебя лучше, чем тот, что сейчас у тебя.

Кузнец одобрительно кивнул, когда Линнет достала свой нож и протянула ему.

– Дай Бог, чтобы он никогда тебе не пригодился, – произнес он, отступив в сторону.

– Это пусть Маккензи молятся, чтобы ей не пришлось пустить его в дело, – ухмыльнулся Раналд и отдал Линнет поводья. – Трогаемся, – скомандовал он всему отряду.

Не успела Линнет собраться с духом и поблагодарить кузнеца, как Раналд шлепнул ее пони по заду, и косматая лошаденка выбежала за ворота.

Линнет сдержала рвущиеся из груди рыдания и решила смотреть только вперед, не оглядываясь назад.

При других обстоятельствах все могло сложиться иначе. Возможно, она была бы даже рада. Но сейчас Линнет казалось, что ее везут из огня да в полымя. И, помоги ей Бог, она не знала, что хуже.

Через несколько часов Раналд Макдоннел дал сигнал остановиться. Пони Линнет возмущенно зафыркал и начал беспокойно переминаться с ноги на ногу, грызя удила. Линнет тоже нервничала: было ясно, что они приехали.

После бесконечно долгого путешествия по землям Маккензи они достигли середины пути, где их должен был встретить ее будущий муж.

Линнет вдруг оробела. Поправила льняную накидку на голове, разгладила на плаще складки. И зачем только она заплела косы и спрятала их под накидку? Распущенные волосы могли бы стать ее украшением. Братья сравнивали их с лучами закатного солнца.

Одежда, мало чем отличающаяся от тряпья, приводила Линнет в отчаяние. Пусть ее будущий муж их рода, но появиться перед ним в таком виде для нее унизительно.

Однако события развивались стремительно, и на размышления не оставалось времени. Подлесок словно ожил и наполнился топотом быстро приближающихся лошадей.

– Спасем короля![1] – раздался боевой клич клана Маккензи.

Пони шарахнулся и понес Линнет в сторону. Пока она пыталась успокоить его, показалась двойная линия вооруженных всадников. Они с двух сторон приближались прямо к их маленькому отряду, образовав плотное кольцо из вооруженных до зубов воинов, облаченных в тяжелые доспехи.

– Не волнуйся, малышка, – обернулся к ней Раналд. – Мы не дадим тебя в обиду.

Развернувшись в седле, он что-то крикнул братьям, но его слова заглушил громкий клич Маккензи:

– Спасем короля!

Клич повторял девиз Маккензи, начертанный на штандартах, которые несли всадники-знаменосцы чуть позади отряда. Они шли четверо в ряд, представляя собой весьма внушительную картину.

Но самое сильное впечатление производил рыцарь в темных доспехах, который уверенно выдвинулся вперед.