“Водила” для стервы (СИ) - Хиро Лия

Ну, ничего, ещё не вечер! — оскалился я про себя. — У меня впереди целый месяц, чтобы проучить наглую, блондинистую дьяволицу! Прогну её под себя! Королева, блин, местного розлива!

- Ну всё! Я переодеваться на съёмку, а ты, давай, сбегай по-быстренькому мне за дальгона – кофе. Тут рядом, на Цветном. – небрежно распорядилась “принцесса на горошине”.

- Я – водитель, а не разносчик! Пошлите кого-нибудь другого! – сразу решил поставить её на место.

- Послать – то я кого угодно могу. Смотри, как бы не послала тебя в первый же рабочий день! Вот досадно будет, правда? – хмыкнула она и пренебрежительно пройдясь по мне взглядом, резко развернулась, шепнув через плечо: – Только без сахара, Максюня!

Во мне всё взбунтовалось от возмущения и гнева.

Вот сучка!

“Думай о помещении на Краснохолмской! О помещении на Краснохолмской...” – намеренно твердил я себе, как зажёванную, кассетную плёнку. И, последний раз сжав челюсти, чуть ли не до скрипа, отправился искать её особый кофе.

Как он там называется? Бл***! Забыл!

Этот дурацкий, новомодный напиток я искал полчаса, даже больше. Нашёл только при помощи сарафанного радио. И совсем не “рядом”!

Вернувшись обратно, опять же тыкался, как слепой котёнок, пытаясь разыскать, где проходит чёртова фотосессия дьяволицы.

Мать моя женщина! Ещё и одиннадцати нет, а я уже стоптал себе все ноги в этих дешёвых ботинках, купленных вчера в одном ширпотребском “бутике”. А куда деваться? Надо же как-то соответствовать новому статусу “водилы”, а в своих итальянских дерби[1] за пятьсот с лишним евро я спалился бы в считанные секунды.

Нашёл! – выдохнул я, увидев бесконечные, слепящие вспышки фотокамер через чуть приоткрытую, тяжёлую дверь. Хотелось поскорее избавиться от этого дурацкого кофе, который ещё немного и навечно превратит мою правую кисть в полукруг. Как у бесхитростных человечков LEGO. Интересно, у них руки тоже под кофе заточены? Или под бокал с виски? – угарнул я, сам уже мечтая опрокинуть пару стаканов от такой работёнки. Но вместо этого ловко подтянул к себе дверь носком убогого ботинка, мечтая поскорее избавиться от кофе.

Яркий, режущий свет полоснул по глазам, но вскоре я привык. Зато теперь полоснуло другое – грациозно восседавшая в мягком кресле полуголая стерва Аврора.

Твою мать! А эта сучка неприлично сексуальна! Горяча, чертовка! – примёрз я к ней взглядом. А неторопливые, дразнящие движения бёдер и упругой, аппетитной задницы Авроры расплавили этот ледяной взгляд и разожгли похотливый огонёк в моих глазах, а в области промежности. – самый настоящий пожар!

Бл***! Только этого не хватало! – выругался я про себя и, заметив небольшой, журнальный стол неподалёку от моей “начальницы”, выгибающейся в различных, откровенных позах, поскорее избавился от кофе.

- Кто, е* твою мать, загородил весь свет?! – громогласно взревел бородатый, тучный мужик с фотокамерой.

- Максик! Кыш! – бросила мне полуголая белобрысая и, улыбнувшись борадачу, мило пропела: – Извини, Богдан! Это мой водитель! – и, вывернувшись так, что мне ничего больше не осталось, как уткнуться взглядом в её немаленькую, обтянутую полупрозрачным кружевом грудь, снова фыркнула мне: – Первый день работает!

И слово “первый”, выплюнутое из её ярко-накрашенных губ, прозвучало, как “последний”.

Ё* твою мать! – в который раз за день матернулся я про себя. Но самое страшное, что не в последний. В этом я был уверен на все сто.

- Здесь остановись! И жди. – бесцеремонно распорядилась Аврора.

- А у ваших служащих обеденный перерыв предусмотрен? – желудок на протяжении двух последних часов, проведённых в ожидании, пока она накривляется перед фотокамерами, сводило просто зверски.

- Конечно предусмотрен. – уставилась на меня откровенно недоумевающим взглядом. – У тебя ровно час.

Ну надо же! Неслыханная щедрость! Словно, шубой с царского плеча одарила!

- И не опаздывай, Максюня! Я не привыкла ждать!

Улыбнулся так широко, насколько позволила челюсть, а про себя прошипел: “С-сука!”

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стоит ли упоминать о том, что обедал я исключительно только в своём ресторане. Зная всю эту “кухню” (и в прямом и в переносном смысле) изнутри, в других заведениях общепита есть я брезговал. Но! Бедные, как говорится, не выбирают! – усмехнулся я, отрезая смачный кусок от говяжьего стейка средней степени прожарки.

А неплохо! Очень даже хорошо! – оценил я труды повара одного из вереницы ресторанов недалеко от места, где дислоцировалась эта курица.

Второй кусок пошёл с ещё большим аппетитом, но весь кайф прервала писклявая телефонная трель.

- Да! – буркнул я с набитым под завязку ртом.

- Максюня! Я выхожу!

Твою мать! – чуть не вырвалось у меня. Всего-то сорок пять минут прошло!

Быстро запихнув ещё пару кусков в рот, я с сожалением глянул на оставшуюся добрую половину стейка на тарелке и помчал. Выполнять прихоти Снежной королевы.

- Ну и что ты уставился!? На дорогу смотри! – фыркнула она. – Как будто никогда не видел лицо после биоревитализации. Хотя, где тебе такое видеть? С шофёрскими зарплатами вряд ли твоя жена... О-о! Да мы не женаты! Не удивительно! – стерва скользнула взглядом по моему безымянному пальцу и скривила измождённое сотнями уколов лицо. И теперь она ещё больше стала походить на рептилию, с бугристой, усыпанной мелкими папулами кожей.

“Не удивительно!” – будто я какой-то кусок дерьма, за которого никто не пойдёт!

И мои нервы сдали! Я резко вдарил по тормозам и машина почти остановилась посреди МКАДа. От этого, как ни странно, стало легче и я смог сдержать рвущуюся в её адрес нелестную речь.

- Эй! Полегче, дорогуша! У меня и так всё лицо болит!

- Нам подрезали. – выдавил я, чувствую, как реальность всё больше и больше давит своим прессом на мои бедные плечи.

“Дорогуша!” – я был взбешён, как никогда!

Только сейчас я окончательно осознал, что если хочу заполучить во владение триста восемьдесят квадратных метров на Краснохолмской, мне придётся научиться быстро и изящно засовывать свой язык в задницу. Ещё лучше, чем я делал это весь нынешний день.

- Всё! На сегодня хватит. Я устала! Отвезти меня домой! Два оставшихся часа отработаешь потом.

Бл***! Не думал, что можно так ненавидеть едва знакомого человека!

- И... – протянул я.

- Что “И”?

- Адрес скажете?

- А что, нельзя было подготовиться и спросить в администрации за три часа бездельных слоняний по агентству, пока я работала, как проклятая? – издевательски швырнула она мне в лицо. – Таганская двадцать два!!!

Вот стерва! Ещё и на одной улице со мной живёт! Как будто во всей Москве больше места для неё не нашлось!

И когда я подвёз эту чёртову куклу к дому, она, вдруг, заявила, надув при этом свои ярко-алые губы:

— Дорогуша, я тебя умоляю, только завтра оденься по-человечески. У меня будет важная встреча. А то, вещи, которые на тебе сейчас, вообще в никуда. Только бомжам в них ходить. У тебя зарплата теперь, я уверена, получше, чем прежде. Так что будь добр... Не хватало ещё опозориться!

И, даже не попрощавшись, кошачьей походкой двинулась к подъезду.

Ладно, дорогуша, хочешь, чтобы я оделся “по человечески” — передёрнул я её слова — сделаем! Только потом не жалуйся!

Стерва!!! — злорадно улыбнулся я, уже продумав свой завтрашний костюм до мелочей.

Очутившись дома, первым делом нетерпеливо избавился от идиотских ботинок, сбросив их так, что подлетели на полметра, оставив на ламинате водянисто-тёмные, грязные разводы.

“Протереть бы, чтобы не разбухло” – промелькнула в голове мысль, пока я устало тащился на кухню, к холодильнику, который я в этот момент чуть ли не боготворил за наличие в нём огромного разнообразия мясных деликатесов. Но что-то пошло не так, потому что вместо кухни я свернул в спальню и рухнул на кровать, снова вспоминая о лужах в прихожей и морщась от необходимости их убирать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да пох! – послал всё куда подальше и, подоткнув под голову подушку, вырубился уже через минуту.