Тот самый гость (СИ) - Астафьева Александра

— Раз ты ответить мне не можешь, будешь для меня Снежком, — говорю ему с улыбкой, но не рискую погладить.

Просто не уверена, что собака позволит. Вот такой парадокс: впустить в свою квартиру ее я осмелилась, а погладить — боюсь.

— Чем же тебя накормить? — интересуюсь у мохнатого незнакомца, который продолжает лежать на своем месте.

Тем временем я бреду на кухню. В холодильнике нечем похвастаться, да я и не знаю, чем обычно кормят собак.

— Вареная колбаса подойдет? — продолжаю вести диалог с собакой, как с человеком. Она приподнимает голову, как будто понимает, что я обращаюсь к ней. Непривычно. Но, по крайней мере, не кажется, что разговариваю я сама с собой.

Мой бутерброд, который брала на работу, но не съела, собака поглощает в считанные секунды. Поглядывая на часы, принимаю решение сбегать в магазин за углом, наверняка там есть отдел питания для домашних животных. Уже спустя пятнадцать минут насыпаю собачьего корма в миску, которую купила в том же магазине, а рядом ставлю чашу с водой.

— Снежок, иди сюда, покушай, — приглашаю своего гостя, и он долго не думает, вскакивает на лапы и, постукивая коготками по паркету, стремительно подбегает к корму.

Я облегченно вздыхаю, замечая, что собаку не мешало бы помыть. И не только… За ней придется ухаживать: играть, кормить, выгуливать… Что там еще? Стричь?

Думаю, необходимо поинтересоваться у Гугл, что делать с найденные питомцем.

Мне показалось или он немного хромал? Необходимо будет подъехать в ветлечебницу и проверить бедолагу. Делать ли ему прививки, как всем домашним животным? Принимать ли какие-то витамины?

После этой мысли одергиваю себя, понимая, что это не моя собака, не мой пес, не мой питомец. Он потеряшка, и найти его настоящих хозяев нужно как можно скорее.

2. Ангел

На следующее утро, когда я собираюсь на работу, Снежок охотно провожает меня, гавкнув пару раз и облизнув руки. Со вчерашнего дня мы подружились, я не чувствовала никакой опасности от собаки, пёс был благодарен за ночлег. К сожалению, забирая его к себе я кое-что не учла. А именно график своей работы. Я буду отсутствовать дома до конца следующего дня, а кто собаку покормит и выпустит на улицу? Хорошо, что у меня есть соседка Люда, та ещё собачница. Уходя, я прошу её насыпать корма для Снежка, и чуть позже выгулять, если собаке это будет необходимо. Но вернётся ли Снежок обратно, если его вот так отпустить? Времени гадать нет, и без пятнадцати восемь, я заменяю Юльку у поста в рабочем настроении.

Десятиминутная конференция с медицинским персоналом перед началом рабочего дня проходит как обычно: в присутствии заведующего и врачей предыдущая смена докладывает о состоянии больных, об их количестве, о вновь прибывших. Ничего особенного, один лишь случай занял наши обсуждения.

Вчера вечером с переломом кисти руки и вывихом коленного сустава поступил некий Олег Гуров, который сейчас находится в «пятой» палате. По словам заведующего нога пациента быстро придет в норму, а для руки необходимо будет время, поскольку конечность прооперирована и требует длительного ухода.

— Вообще он странный.

Уже в сестринской комнате слышу, как Жанна Голубкина, которая, кажется, не очень-то спешит домой после ночного дежурства, обсуждает насущное с процедурной медсестрой.

— Кто странный? — спрашиваю я, не до конца осознавая, что речь идёт все об одном и том же человеке.

— Ну, этот, — она жуёт бублик, запивая его чаем, — Гуров — Жмуров. Видно, важный тип, из обеспеченных. Не удивлюсь, если хамло на деле. С четырех утра к нему бегаю в палату. Как не зайду, он постоянно что-то бормочет.

— Бредит? Надо было температуру тела измерить, — говорю ей, пока кручусь возле зеркала, собирая в косу свои длинные светло-русые волосы.

— Измерила, конечно. Я ему обезболивающее ввела. Позже спал как убитый.

— Ой, Жанна, — хихикает процедурная медсестра Олька, махнув на неё рукой. — Тут, говорят, такой мужик привлекательный, и ты, конечно, не воспользовалась моментом, чтобы оценить его полностью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да ну на тебя, сходи, попробуй, переверни его на живот. Ждать надо, пока рука, нога склеятся.

Девчонки с утра прямо живчики: восклицают, перекрикивая друг друга, обсуждают новенького, не скрывая своего любопытства на его счёт. Я же думаю о Снежке, когда поправляю и приглаживаю руками белый халат, который отлично смотрится на моей фигуре. Осталось немного добавить блеска для губ и можно заступать в смену.

— Вот, Верка молодец. Губки накрасила, глазками хлопнула. Давай, там в пятой палате как раз нужно разведать обстановку, — Жанка в своем репертуаре.

— Что же ты не разведала? — выходит немного грубо, но девушка из простых, гнет свою линию.

— Как это не разведала? Без кольца «поломанный» наш. Лови счастье, пока оно дается в руки, — подмигивает мне, когда встречаемся взглядами.

Голубкина определенно решает быть свахой.

— Кольца перед операцией снимают, тебе ли не знать, — напоминаю ей.

— Давай, давай, — выпроваживает меня жестом руки, — потом нам расскажешь, как все прошло.

— Хорошего дня, девочки, — говорю обеим, стараясь в голосе сохранить веселый настрой, и выхожу из сестринской.

«Пятая» VIP-палата находится в самом конце коридора. Таких палат несколько в нашем отделении, они более комфортабельны и наблюдаются исключительно заведующим отделением хирургии — отличным специалистом в своей области Анатолием Анатольевичем Лукиным. Высокий, широкоплечий мужчина, разменявший не так давно пятый десяток, гордость нашего отделения и просто хороший человек. Его громадную фигуру невозможно не заметить, в данный момент он находится возле поста, листая бумаги. Выражение лица заведующего подсказывает мне, что он намеревается доложить о чем-то серьезном.

— Вера Николаевна, я пока заберу историю болезни пациента Гурова.

— Хорошо, Анатолий Анатольевич.

— Зайдите к нему первым делом, проведайте. Я чуть позже загляну. Вчера прооперировали кисть руки с помощью проводниковой анестезии. Ночью спал, ни на что не жаловался, но проведать его стоит.

Согласно киваю головой. Об этом пациенте уже наслышана с самого утра.

— Перелом луча? — спрашиваю доктора, хотя знаю ответ, его травмы обсуждались ранее.

— Да, скрепили кость имплантом. С вывихом проще: подколенная артерия в порядке, как таковых сосудистых повреждений нет. У него также травма лица, ушиб носа. Он не сломан, но болевые ощущения могут присутствовать. Внутренние органы в порядке.

— И где же это его так?

— Сбили на трассе за городом. Повезло, что уцелел. Прошлым днем метель была жуткая. Похоже, сам виновный в происшествии водитель автомобиля вызвал «скорую». Только непонятно, как произошел инцидент, но в этом уже разберутся следователи. Кстати, дадите мне знать, когда они появятся.

— Хорошо.

— Скоро верну, — указывает на историю болезни в своих руках, и развернувшись, удаляется по коридору в ординаторскую.

***

Дверь одноместной палаты, в которой находится пациент Гуров, закрывается за мной с лёгким щелчком. Обстановка здесь отличается от остальных больничных палат. Она кажется более просторной и комфортабельной. Помимо недавнего косметического ремонта, здесь новый холодильник и плазменный телевизор, закрепленный на стене, больничная кровать широкая и матрас мягче.

Войдя в помещение, бросаю взгляд на больного. Он лежит на кровати: его рука и нога в гипсе, на носу гематома. Подхожу ближе, вижу, что мужчина спит. Пока не решаюсь его будить.

Бледное лицо обрамляют темные волнистые и густые волосы, мой взгляд ползет по выразительным скулам и останавливается на пухлых искусанных губах. Я узнаю в нем того самого человека, которого вчера доставили на транспортировке, когда я спешила домой. Вот, значит, как. Сбила машина. Я продолжаю изучать мужчину. Его грудь поднимается и опускается в спокойном ритме, но лицо искажено болью, пора бы ввести ему обезболивающее, и мучения оставили бы его на какое-то время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})