ВИННИ-ПУХ И ЛЮБИ ДРУЗИ - Ученый Кот

Надул и щёки и живот

Лощёный, толстый Дикий Кот;

Всю крышу прободав насквозь,

Мотал башкой сохатый Лось;

Слюной разбрызгивать устал

Строптиво-дёрганый Шакал;

Стремительнее, чем гроза,

Порхала нервно Стрекоза.

И только старый Богомол,

Который просто мимо брёл,

Вмиг к дереву приник ничком,

Прикинувшись сухим сучком.

На неформальной той тусве,

С прилившей кровью к голове,

Хмельные, словно бы от эля,

Зверьё пошло делить портфели.

Овца ТАК скоро и ТАК быстро -

В Тарам-Парам в премьер министры

Прорвалась несмотря на то,

Что ей не доверял никто.

И только Пух поверил ей.

Начальник он, ему видней.

Хотя опилки в голове,

С умом не состоят в родстве.

Овца на вид была бела,

И языком плести могла.

Ее предвыборное бленье

Читайте ниже в приложенье.

Шакал, известный всем пострел

Мажорно-комсомольских дел,

И тут, конечно же, поспел,

Наркомом первым став Внудел.

Поправив на носу очки,

Оскалив куцые клычки,

Кричал, не чувствуя межу:

«Всех неугодных посажу!!!»

Понятно всем: шакалий бред -

Источник глупостей и бед.

И, чтоб витийщика унять,

Решили денюжку собрать,

Чтоб тот здесь воду не мутил,

А логопеда посетил.

Сам Пятачок как кум и брат,

А также сын, отец и сват

Возглавил Секретариат

Для Винни-Пуховых услад.

В отличье от Шакала свин

Был молчалив и невидим.

Он скромно в стороне стоял,

Копытцем землю ковырял.

Мол, он тут вовсе не причём,

Никак не связан с сим вытьём.

А то, что выдвинут он вдруг,

Так это Винни всё. Как друг.

Опустим мы пустой делёж,

Что на базарище похож.

Всем дали вкусные места,

Мандат для каждого поста.

«Жи-жи» то было неспроста,

Когда торги и суета.

Черту потом уже подвёл

Наш Винни-Пух. Он что-то плёл

О мёде, языке, горшках

И не ворующих руках.

Так что никто не смог понять,

Что им медведь хотел сказать.

Когда опилки в голове,

Ум с ними - ни в каком родстве.

Вот так в лесу Тарам-Парам

Надолго восцарил бедлам.

И зверь, наивно простодушный,

Обманут был в мечтах тщедушных.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ПЕРВОЙ ГЛАВЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ К ПЕРВОЙ ГЛАВЕ. ПРЕДВЫБОРНАЯ ПЕСЕНКА ОВЦЫ. ИСПОЛНЯЕТСЯ БАРХАТНО-СЛАЩАВО-ЗАДУШЕВНО

У вашего крыльца

Мой вздрогнет колокольчик,

У вашего крыльца

Настойчиво стою.

Я подарю вам всё,

А может, даже больше,

Чем горлопан Осёл,

И вам о том пою.

Что может он вам дать,

Тупой и длинноухий?

Что может вам сказать

Из отдаленных мест?

Он срок не раз мотал

(И это ведь не слухи).

Ему - лесоповал,

А вам - мой Благовест.

Смотрите на меня -

Бела я и пушиста.

Подумайте, друзья,

О чем сейчас пою.

Я к вам со всей душой

С сердечком ало-чистым,

А негодяев рой,

Поверьте мне, сгною.

Я заплету косу,

Как бублик меж рогами,

Я счастье принесу

И вам надежду дам.

Поверьте же Овце,

И станем мы друзьями

Со счастьем на лице

И весь Тарам-Парам.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ ОСЛИК ИА, ПОДЧЕРКИВАЯ ТО, ЧТО ОН ОСЁЛ, ВЕДЕТ СЕБЯ АБСОЛЮТНО ПО-ОСЛИНОМУ

Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинёшенек в заросшем чертополохом уголке Леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьёзных Вещах.

Пока Осёл с утра телился,

Проснулся, встал, опохмелился,

В нём появилася мысля,

Та, что приходит опосля:

Он понял, хоть и был простак,

Что всё же что-то здесь НЕ ТАК.

Так до жирафовых высот

Доходит поздно анекдот.

И у Ослов - не обессудь! -

Чрезмерно долог мыслей путь.

Иа во весь ослиный рост

Встал на дыбы: «А где мой пост?!

Кто я? Где я? К чему? Зачем?"

Но космос был и глух и нем.

Что об утекшем причитать?

Осёл он, что с Осла-то взять!

Иа весь день и ночь трубил,

Копытом исступлённо бил.

И лишь к утру его слова

Замедлили свой бег. Иа,

Застывши тупо у пруда,

Смотрел, что отразит вода.

Смотрел уже без всяких слов,

Смотрел с различных берегов.

И жалким зрелищем таким,

Столь душераздирающим,

Иа был наповал сражён,

Как древний мамонт истреблён.

Ведь из пучин прудовых вод

Глядел поблекший небосвод,

Имея в качестве зрачка

Воздушный шарик Пятачка…

Иль, может, солнца душный шар?

Мираж и марево - кошмар!

Иа с видением таким

Стал удручённо никаким.

Своим дрожаньям в унисон

Завёл тихонько песню он.

Её простой, нехитрый текст

Звучал как жалкий манифест

Растерянности и обид

На жизнь, которою он бит.

Текст песни ниже приведён.

Потом опять Иа, как слон,

Ревел, ругался и орал,

Зверям несчастным досаждал,

Отчаянно маша хвостом,

Как флагом в небе голубом.

Окрест проснувшийся зверёк

Тот рёв и рык понять не мог.

А что там было понимать,

Над чем-то думать, размышлять

Да сопли разводить и плач?

Коль допустил подобный срач

И хочешь что-то изменить,

Здесь нечего копытом бить.

Беги туда, где ущемлён,

Топчи полезших на рожон.

Вы не подумайте чего,

Что мы на зло зовем его:

Топчи, но - в смысле переносном.

Пока ж свой ор трубоголосый

Иа решил призавершить,

Мозги попробовал включить.

Но только не сумел пока -

Заклинил тумблерок слегка.

Потом усилие, толчок…

И появился мысли ток.

Увидел он себя в бору,

Подумал: «А чего ору?

С визжаньем надо завязать,

Чтоб кем-то мне когда-то стать,

Чего-то надо предпринять».

Ослам так трудно рассуждать!

Свернув истерики ботву,

Иа решил искать братву…

Не понимая, что братва,

Которой лес как трын-трава,

Всегда и при любой гульбе

Сама бродила по себе.

Заботясь о вождя судьбе,

Как тот Балда о том Попе.

Братве неплохо было жить -

Народ умели разводить

Всегда, помногу и везде

При всяком строе и вожде.

Ведь это - не писать стихи,

Когда вокруг одни лохи.

Иа, жуя чертополох,

Всегда считал, что он не лох,

Ну, а жуя порой пырей,

Считал, разводят лишь кролей.

Интриги сам он мог плести -

Его не смогут развести!

Поэтому, когда придёт

Момент свернуть переворот,

Что Винни сплёл на кумовстве,

Иа притопает к братве.

Взойти же на «лесной престол»

Достоин только он - Осёл.

Имел он право так считать?

Имел. А что с Осла-то взять?

Мозгами долго он бренчал,

Губами шевелил, бурчал,

Как будто сагу сочинял

О том, кто князь, а кто вассал.

Крадучись, мимо шёл Хорёк,

За пивом, видимо, в ларёк.

Остолбенел: «Во, блин, дела!» -

В молебне увидав Осла.

Осёл же быстро, как ни странно,

Освободился от нирваны

И, приосанившись слегка,

Речь закрутил издалека.

Он про стабильность что-то плёл,

И про предательский раскол;

Что на зверях уж нет лица,

И что тому виной Овца;

Что подл и вонюч на дух

Опиломозгий Винни-Пух.

О Лосе плёл, о Стрекозе,

Что лес они продали все;

Плёл о мутнявом Пятачке;

Об ущемлённом языке;

О том, что уж совсем достал

Злой, шепелявящий Шакал;

Что надо задержать вора,

Который в лес из-за бугра

Воз апельсинов подогнал,

Их наколов, чем бог послал.

Что надо честно избирать…

Эх, точно, что с Осла-то взять?

Хорь сильно выпучил глаза.

Блеснув сочувствием, слеза

Тоскливо по щеке сползла,

Когда выслушивал Осла.

Хорёк душою был не прочь

Иа помочь. Но чем помочь?

Он и понять пока не мог

Осла белибердовый слог.

Но что-то тронуло Хорька -