Морские волки. Навстречу шторму (сборник) - Александр Грин

До самого вечера дул ветер то легкий, то довольно свежий, при котором наши корабли шли на всех парусах. Около 10½ часов подул юго-западный ветер и продолжался до 11-го числа. В течение этого времени оба корабля вынуждены были лавировать и могли дойти только до острова Гогланда, небольшого острова в Финском заливе. После тихой погоды, продолжавшейся несколько часов, ветер переменился и подул с юго-востока. Все прошедшие дни я занимался распределением пищи для своей команды, назначив в сутки каждому по одному фунту говядины, по такому же количеству сухарей и по чарке водки, а также по одному фунту масла в неделю и соразмерное количество уксуса, горчицы и круп. Кроме этого, добавлялись один раз в неделю горох и крутая каша, к чему наши матросы довольно привычны.

13 августа. Хотя ветер утих, мы уже вышли из Финского залива, миновав еще накануне мыс Дагерорд[7].

14 августа. Дул восточный ветер, погода была приятная. Поутру в пять часов мы увидели остров Готланд на северо-западе. В 8 часов нас постигло первое несчастье: один из наших лучших матросов, черпая воду на бизань-руслене[8], упал в море, но принятые в ту же минуту все меры для его спасения оказались безуспешными.

16 августа. Утром в половине шестого показался остров Борнгольм на довольно близком расстоянии. Мы увидели бы его гораздо раньше, если бы не мрачная погода, продолжавшаяся все утро.

Около нас находилось множество иностранных судов, из которых одни направлялись к северо-востоку, а другие использовали вместе с нами попутный ветер, и мне было весьма приятно видеть, что корабль «Нева» всех их обгонял. В 9 часов вечера ветер утих окончательно. Погода опять наступила пасмурная, и оба наши корабля стали на якорь неподалеку от Стефенса – населенного пункта на юго-восточном берегу датского острова Зееланд.

17 августа. На самом рассвете при слабом северо-восточном ветре мы снялись с якоря и, повернув до Драгоэ[9], вынуждены были из-за полной тишины опять стать на якорь. Течение с востока было столь сильно, что если бы я не ожидал корабля «Надежда», то вскоре достиг бы копенгагенского рейда. Затем подул восточный ветер, и оба корабля в четыре часа пополудни пришли на малый рейд.

19 августа. Поутру мы подошли ближе к гавани, чтобы удобнее взять груз, приготовленный в Копенгагене как для нас, так и для наших американских селений. Около полуночи начался жесточайший шквал с сильным дождем, громом и молнией, которая сверкала до самого рассвета. Но поскольку мой барометр еще с 17-го числа предсказывал ненастье, то я спустил брам-реи[10] и брам-стеньги еще до вечера, а потому во все время свирепствовавшей бури был совершенно спокоен.

Укрепив корабль на якорях надлежащим образом, я занялся его перегрузкой и нужными поправками. Весьма жаль, что при всем нашем старании нам не удалось сохранить кислой капусты, которая была положена компанейскими смотрителями в сорокаведерные бочки и почти вся испортилась. Таким образом, мы лишились этой полезной противоцинготной пищи, которой бы нам хватило более чем на половину времени нашего плавания. В продолжение работ на моем корабле я отправил свои хронометры на берег и отдал их для проверки Г. Бугге, директору копенгагенской обсерватории. Благодаря этому я познакомился с человеком, достоинства которого известны ученому свету; следовательно, мне остается только быть ему благодарным за оказанную благосклонность. Он показал мне королевскую обсерваторию и свои астрономические инструменты, которых у него весьма большая коллекция. Занимаясь своими делами, я также имел время и для удовлетворения моего любопытства. Но так как Копенгаген столица весьма известная, то описывать ее считаю излишним.

7 сентября, около 8 часов пополудни, мы вышли на рейд, чтобы при первом попутном ветре вступить под паруса и продолжать наше плавание.

8 сентября. Ветер дул с северо-запада при весьма непостоянной погоде. Невзирая на это, мы снялись с якоря в 6 часов пополудни, а к 11 часам вечера пришли в Гельсингер, портовый город на датском берегу к югу от Копенгагена. На другой день с утра мы хотели продолжать плавание. Но жестокий ветер с северо-запада вынудил нас простоять на якоре шесть дней.

15 сентября. В 7 часов утра при западном-юго-западном ветре снялись с якоря. При нашем приближении к мысу Колу ветер постепенно начал усиливаться и около полудня заставил нас зарифить марсели[11]. В 6 часов пополудни миновали Ангольтский риф[12] (мель). На нем стоял принадлежащий Соединенным Американским Штатам корабль, который отплыл от Гельсингера на несколько часов раньше нас. Он на наших глазах срубил для облегчения свою грот-мачту[13]. Но едва ли спасся благодаря этому, поскольку упомянутый риф состоит из очень больших камней. Его следует весьма опасаться, ибо он выдался в море на расстояние около 6 миль[14] [11 км] от маяка.

16 сентября. В 6 часов пополуночи мы должны были увидеть мыс Скаген (крайний северо-восточный мыс полуострова Ютландии), но этому помешал туман. Однако, согласно вычислениям, мы находились тогда в Северном море.

Известно, что в судах, не имеющих течи, воздух иногда спирается в трюме, портится и приводит к болезням. Для предупреждения таких вредных последствий я приказал дважды в неделю наливать в трюм морскую воду и выкачивать ее через каждые 12 часов.

17 сентября. В 10 часов утра мы увидели на севере норвежские берега Дромель и Бромель, а на другой день пережили шторм. В час пополуночи начался жестокий ветер, последовало волнение. Корабль страшно трясло, и это сильно мешало убирать паруса. Во время работы на верхней части корабля шквал сменялся шквалом, и так потемнело от дождя, что мы и на деке[15] едва видели друг друга. Между тем, валы непрестанно обливали палубу и уносили с собой все, что на ней не было прикреплено. Матросы трудились без устали и к 4 часам утра завершили работу. Как я ни был занят ночью, однако же не забыл повесить фонари, чтобы показать кораблю «Надежда» место, где мы находились. Но при всем старании мы потеряли его из виду, а на рассвете увидели рядом с собой небольшое купеческое судно. Надеясь, что с нашим товарищем не приключилось никакого несчастья, я решил отправиться прямо в Фальмут, в первое назначенное нами место встречи.

Таким образом, предсказание моего барометра[16] сбылось вторично: уже за три дня он начал опускаться, а перед бурей остановился на 744,2 мм.

19 сентября. В 9 часов над берегами было видно северное сияние. Оно продолжалось около получаса, распространяясь и уменьшаясь поминутно. Сегодня барометр поднялся на 12,5 мм.

23 сентября. Мы приблизились к английским берегам. Ветер 22-го числа хотя значительно стих, волнение было еще столь велико, что валы нередко вливались в задние каютные окна. В час пополуночи, удостоверясь по лоту, что мы находимся на северной оконечности банки Дип-Вотер, я изменил решение идти на Орфорднес, а спустился прямо к Норд-Форланду[17], чтобы скорее вступить в Канал (Ла-Манш). В полдень мы находились, по наблюдениям, на 51° 53´ с. ш., а в 8 часов вечера были уже на середине между мелями Гудвин-Санд и Овер-Фал[18]. Идя при попутном ветре под всеми парусами и невзирая на встречное течение, мы вскоре вышли в открытое море. Пройдя же Зюйд-Форланд и миновав риф Варн[19], немного спустились и направились к Дунженесу, мысу на английском берегу пролива Па-де-Кале к юго-западу от Дувра.

24 сентября. Барометр поднялся до 768 мм. Погода наступила прекрасная. В 6 часов утра поравнялись с мысом Бичи-Хед, а до наступления вечера подошли к острову Вайту[20], где ветер почти совершенно утих.

25 сентября. Встретились с английским фрегатом, от которого узнали, что перенесенная нами в Северном море жестокая буря свирепствовала и в Канале. От этой бури многие корабли потеряли мачты, а иные погибли у берегов. Следовательно, мы можем считать себя счастливыми, что избежали гибели, хотя не без больших трудностей и с потерей нескольких, впрочем, маловажных вещей. В 10 часов вечера мы увидели маяк Эдистон, пройдя который в 6 милях [11 км], легли в дрейф[21]. Сперва я намеревался идти далее и уже там дожидаться рассвета. Однако, заметив возле маяка огонь, который каждые полчаса то пропадал, то опять показывался, и не зная тому причины, решил дожидаться утра подальше от берегов.

26 сентября. Не видя ничего, кроме обыкновенного маяка, я спустился в Фальмут, куда и прибыл в 11 часов до полудня.

Прежде всего мне надо было утвердиться на якорях, а потом встретиться с англичанами как можно более дружески. Для этого был послан офицер уведомить коменданта крепости, что русский корабль «Нева», идущий к северо-западным берегам Америки, желает салютовать, если ему ответят равным числом пушечных выстрелов. Получив весьма учтивый ответ, мы обменялись салютами, после чего тотчас сошли на берег.