История одного самовара - Фарида Мартинес

и оглядываюсь. Ресторан незаметно опустел. Решаю не терять времени и начать допрос жильцов немедленно. Уверенный, что в первом же номере загадка разрешится, спускаюсь вниз.

– Вы можете подождать с уборкой? – слышу возмущенный крик из-за двери комнаты номер четыре.

– Это не уборка, – кричу в ответ. – Откройте, пожалуйста.

Дверь открывается. На пороге стоит женщина в спортивном костюме и с одним накрашенным глазом.

– Что вам нужно? – говорит по-испански бегло, но с сильным акцентом.

– Здравствуйте, Ольга. Я ваш сосед из третьего номера, – отвечаю спокойно. – Можно войти?

Женщина смотрит на меня с недоумением, но все же пропускает.

– Денис! – зовет мужа и добавляет что-то по-русски.

Из ванной выходит крупный мужчина. Такой с легкостью смог бы поднять самовар мизинцем. Оглядываюсь – не стоит ли где-то русский сувенир? Не стоит. Может, спрятали. Сходу заговариваю о пропаже. В ответ Ольга округляет глаза и хохочет, а Денис подступает ко мне так близко, что я вижу крошечные порезы от бритья на его шее.

– За кого вы нас принимаете? – рычит он на отличном испанском, но тоже с сильным акцентом. – Вы думаете, раз мы из России, то обязательно воры?

– Я не говорил, что вы воры, – отвечаю, насколько умею хладнокровно. – Я спросил, не брали ли вы его.

– Зачем он нам? Я даже не знаю, как им пользоваться!

– А вы наших друзей не спрашивали? – Ольга продолжает смеяться. Гнев мужа нисколько не смущает ее. – Может, это они? Оксана с ним селфи делала, когда мы заехали.

У меня нет основания верить им, но и доказательств их вины тоже не имеется. Сухо прощаюсь и ухожу.

С гораздо меньшим энтузиазмом стучусь в следующую дверь. Готовый к похожему приему, мысленно формулирую вопрос так, чтобы он прозвучал деликатнее. Дверь открывает худощавый мужчина. Как я помню из списка, его зовут Андрей. К моему удивлению, он радостно улыбается мне.

– Доброе утро. Вы ведь из третьего номера?

– Да, – я озадаченно улыбаюсь в ответ. – Как вы узнали?

– Ну, это не трудно. Я видел, как вы разговаривали с хозяйкой. И сразу готов вам ответить, что мы отдадим вам его без проблем.

Вот так удача! Попадание почти в яблочко. Я уже мысленно бегу по сухой траве, припорошенной снегом, любуюсь горными склонами, засаженными оливковыми деревьями…

– Вы принесли нам ключ? – Андрей протягивает руку.

– Какой ключ? – вопрос русского беспощадно вырывает меня из фантазии.

– От вашего номера. Вы же за этим пришли? Мы отдадим вам наш номер, а вы нам – ваш.

Выясняется, что Оксана, жена Андрея, просила номер с западной стороны здания, чтобы любоваться закатом. А более прозаичная причина тому – чтобы утреннее солнце не мешало ей спать. И мой номер еще вчера оставался единственным незаселенным. Но уже подготовленным к моему приезду.

Объясняю, что пришел я не за этим, а чтобы найти самовар. Андрей и Оксана переглядываются. Заговаривают между собой на своем языке. Судя по интонации, Андрей мягко отчитывает жену, а она испуганно оправдывается. Наконец, оборачиваются ко мне.

– Мы не брали, – кротко говорит Оксана. – Мы бы спросили, если бы захотели взять.

Выхожу из пятого номера совершенно расстроенным. Ведь очевидно же, что русский самовар могли взять именно русские! Конечно, они могли и солгать, но стоит для начала опросить всех жильцов, а потом уже решать, что делать дальше. Снова берусь за список. Кто еще может быть заинтересованным в похищении самовара? Думая о странном деле, обхожу отель.

У комнаты номер два сталкиваюсь с Антонио Торрегроса – художником из Мадрида. И внезапная догадка посещает меня. Коротко приветствую его и интересуюсь, что он рисует.

– Исключительно натюрморты, – отвечает Антонио воодушевленно. – Запечатлеть живое не трудно. А попробуйте так нарисовать статику, чтобы глаз нельзя было оторвать! Игра света и тени, бликов и отражений – именно они дают жизнь неодушевленным предметам.

«Возможно, это мой клиент», – думаю. А вслух спрашиваю: – А что вы рисуете сейчас? Можете показать?

– О, с радостью! Я вдохновился этим отелем, когда увидел рекламу в интернете. Вы знаете, я как раз пишу серию натюрмортов, на которых запечатлен антиквариат.

От этих слов сердце мое радостно подскакивает. Входим в номер, и я действительно вижу то, о чем говорил художник: огромная китайская ваза, расписные чайник с чашками, деревяное резное кресло… Однако самовара среди всей этой утвари нет.

Спрашиваю напрямую. Антонио сразу понимает, о чем я.

– Да! Его я тоже заметил и хотел попросить на днях. Так он пропал? Какая жалость!

Выхожу во двор озадаченный. Больше, вроде, и взять-то некому. Иду в свой номер, чтобы еще раз все обдумать. Сажусь за стол, кладу перед собой план отеля и список жильцов. Мысли разбегаются. Встаю и прохаживаюсь по комнате. Если самовар был похищен утром, когда Саманта пошла открывать ворота, то похититель рисковал быть увиденным. Можно предположить, что идти ему было недалеко. Ближайшие номера от ресепшена: первый – влево и седьмой – вправо. В первом номере живут молодожены из Мурсии, а в седьмом – старушка из Страны Басков. Ни первых, ни вторую я еще не видел.

Вспоминаю, что не вымыл руки после завтрака. Иду в ванную. После утреннего душа сохранился запах влажных полотенец – вентиляция здесь ни к черту. Открываю окно. И тут же забываю о сырости – комнату наполняет запах гари. Самовар? Высовываюсь в окошко и замираю. Из одного из окон, выходящих во внутренний двор, тянется струйка дыма. Один, два, три. Третий номер от меня. Значит, шестой. Хватаю куртку и выскакиваю на улицу. Бегу вокруг отеля. На месте. Стучусь. Дверь открывает мужчина лет сорока на вид – один из той щеголевато одетой парочки. Жюль или Поль?

– Что вам? – спрашивает он с французским акцентом.

– Из вашего окна идет дым.

– А вас это не касается, – возмущается мужчина и закрывает дверь, но я успеваю остановить его.

– Еще как касается, – отвечаю строго. – Я расследую пропажу самовара. И у меня есть все основания полагать, что в этот самый момент в нем закипает вода прямо посреди вашей ванной комнаты.

– Пропажу чего? – мужчина морщится.

Велю не заговаривать мне зубы, а проводить в ванную.

– Там сейчас Жюль, – мужчина вдруг смущается.

«А ты, значит, Поль», – думаю.

Он подходит к двери в ванную и робко стучит. В ответ слышится крик:

– Оставь меня в покое! – голос звучит с надрывом и переходит в истеричные рыдания.

Мне не по себе. Кажется, я напоролся на семейную разборку. Однако уйти, не удостоверившись в своей догадке, не могу.

– Жюль, откройте, я частный детектив Хуан Луис.

Плач стихает. Слышатся тихие всхлипывания, и дверь, наконец, открывается. Передо мной стоит мужчина с мусорным ведром в руках. Из ведра тянет гарью.

– Что это? – спрашиваю хмуро, глядя в распухшее от слез лицо.

– У него спросите! – восклицает Жюль, мотнув головой в сторону Поля.

Следуют сбивчивые объяснения Поля, прерываемые гневными комментариями Жюля. Общий смысл их таков: среди