Все красотки - по ранжиру - Френсис Поллини

В белом сиянии его рука бессильно повисла: он неожиданно услышал странный звук. Его рука внезапно потеряла опору. Звук повторился: кто-то подходил к туалету. Он с испугу резко отдернул руку от трусиков. Он весь покрылся потом, дрожал, как осиновый лист на ветру. Резкого движения руки хватило, чтобы нарушить равновесие безжизненного девичьего тела. Оно рухнуло набок, как-то нелепо и гротескно, на глазах у изумленного Понса. Голова незнакомки вывалилась из унитаза, теперь Понс ее узнал. Полный ужаса, он уставился широко раскрытыми глазами на светлые волосы и на знакомые черты лица. Это была Джилл Фэабанн. От неожиданности Понс чуть было не потерял равновесие и с трудом удержался на ногах. Предводительница болельщиков Соерсвилльской средней школы!

Понс сумел устоять на ногах и повернуться лицом к двери. В это самое мгновение та открылась, и Понс сразу же сообразил, что ему нужно сделать. Он ринулся навстречу входящему. Он рванулся к двери решительно и неудержимо, наклонив вперед голову, так как в проеме стоял мистер Маммер, учитель математики и убежденный сторонник программного обучения… Понс устремился прямо на него с пронзительным воплем, и у Маммера не осталось никаких шансов увернуться от него. Понс сбил учителя с ног и пулей вырвался на оперативный простор, как заправский хавбек футбольной команды "Соерсвилль", хотя он вообще не играл в ней. Он пронесся вихрем по коридору, притормозил у поворота, удержал равновесие и с оглушительным воем изо всех сил помчался дальше. Этот душераздирающий крик, наводивший на всех ужас, распугивал встречных. Понс мчался по школьному коридору к одной цели — кабинету директора школы мистера Проффера…

2

Майк Мак-Дрю — по прозвищу "Тигр" — сидел в своем рабочем кабинете. В тот момент, когда вся школа была накануне беспрецедентного за всю ее историю хаоса, он помогал освоить учебное пособие Бернкроклера по формированию индивидуальных качеств личности одной из самых выдающихся личностей Соерсвилльской средней школы Марджори (Мадж) Айвэнмор. Обстоятельства, в которых происходило обучение, были также необычны: ученица сидела у него на коленях, прижавшись к нему в тесных объятиях. Это была привлекательная, хорошо сложенная блондинка. Красота ее сразу же бросалась в глаза.

— Мистер Мак-Дрю, — возбужденно говорила она. — Тигр, — лепетала она. Ты уверен, что дверь заперта? Я имею в виду… — Она обернулась лицом к нему, с закрытыми глазами, губы ее призывно потянулись к его губам.

— Конечно, — ответил Тигр. — Я уверен, что дверь заперта.

— Прекрасно, теперь я спокойна… — прошептала она.

— Ха-ха-ха… — мягко рассмеялся мистер Мак-Дрю.

— Дорогой…

— У-гу…

— Зайчик…

— А-га…

— Мой милый зайчик…

— Что у тебя под свитером?

— Как тебе объяснить?

— Скажи мне…

— Какой ты горячий и милый…

— Скажи мне, скажи…

— Ты что, не знаешь разве, что надевают американские девушки… Тебе нравятся мои ноги?

— У тебя просто великолепные ножки…

— Дотронься до них… Положи на них руку.

— Просто чудесные ножки…

— Тигр… выше…

— Положить руку выше?

— Да… выше… еще выше…

— Вот так?

Его рука скользнула вверх по ее ноге, до колена, приподняла юбку, медленно поползла выше… Рука погладила колено и коснулась ее восхитительного стройного бедра. Здесь он немного задержался.

— Тигр… милый…

Трепещущее тело Марджори стало горячим, он почувствовал, как она теснее прижалась к нему, услышал гулкое биение ее сердца на своей груди. Он вдыхал свежий, молодой запах ее тела… ощущал пылающий жар этого тела. Ее влажные губы раскрылись и искали его губы, нашли их и прильнули к ним в жадном поцелуе. Ее дыхание — сладкое и жаркое — он ощущал на своем лице.

Как раз в этот момент раздались первые пронзительные вопли Понса. Раскатистым эхом они разнеслись по всей школе и достигли кабинета главного воспитателя. Хоть рука Тигра на какое-то мгновение приостановила настойчивое продвижение по бедру девушки, он не придал особого значения едва слышимым крикам. Он вяло поинтересовался:

— Что там происходит?

— Где? — переспросила она охрипшим от страсти голосом.

Тигр не придал этому происшествию особого внимания. Крики продолжались, но теперь уже где-то в отдалении. Понс промчался мимо кабинета Тигра на бешеной скорости. Он стремительно приближался к цели к кабинету директора школы. Парочка была целиком поглощена друг другом.

— Ничего особенного, — шепотом успокоил он красотку, возобновив путешествие по ее бедру.

— Тигр, милый… — едва слышно лепетала девушка.

Она крепко обняла его, тесно прижалась к нему и начала жадно его целовать. В этот момент Тигр подумал: насколько он помнит, ему еще никогда не доводилось держать в объятиях такое горячее, трепещущее тело, — даже близко в его жизни не было ничего подобного. Никогда. И он благодарно поцеловал ее особенным, долгим поцелуем. Он припал к ее губам, полностью отдавшись этому восхитительному поцелую, продолжая скользить рукой вдоль внутренней части ее бедер, проникая в самую сокровенную область — средоточие высшего блаженства.

— Тигр… — задыхаясь, прошептала она, прервав на какое-то мгновение их долгий восхитительный поцелуй, и откинула назад свои светлые волосы естественного цвета.

— Моя дорогая малышка… — прошептал Тигр, издав радостный непроизвольный смешок, покрывая поцелуями ее нос, ее глаза, ее очаровательные ушки.

— Не такая уж я и маленькая… — заметила она.

— Знаю, я все знаю, милая… — ответил он.

— Пожалуйста… побыстрей… ты сегодня такой медлительный… Я сейчас просто закричу… Тигр, дорогой…

И он снова довольно рассмеялся, свободной рукой расстегнул блузку и тронул мягкие, нежные, молодые, сказочные груди, одну за другой накрыв их ладонью, нежно поиграл ими, этими сокровищами, задерживаясь на изысканных, утонченных кончиках, прижимая их пальцами, сводя девушку с ума, доведя ее до полной потери рассудка.

— Мой милый зайчонок, — шептал Тигр. — Такой хорошенький зайчонок, ты все, что нужно, сняла заранее, перед тем, как придти ко мне… так намного лучше и приятнее… правда же?

— Конечно, милый…

— Правда ведь…

— Милый…

— Дай мне взглянуть на них…

— Смотри…

Она ловко выскользнула из блузки, полностью обнажив перед ним свои груди, — полные, прекрасные, совершенные. Если бы они не предстали перед его глазами, сейчас, наяву, он никогда бы не поверил, что вообще может существовать нечто подобное. Он изумленно разглядывал их, наслаждался ими, зачарованный этим восхитительным зрелищем.